Маленькие женщины - Луиза Мэй Олкотт

Теодор Лоренс».

Имя и фамилию Лори Эми написала карандашом. Она потребовала, чтобы Лори обвел свою подпись чернилами и поставил печать.

– Хорошо, Эми, – согласился он, – но только объясните, кто вас надоумил написать это? Вам кто-нибудь сказал, что Бет раздает свои вещи?

– Нет, – ответила Эми и, положив перед Лори сургуч, красную ленту, свечу и чернильницу, рассказала, почему решилась составить завещание. – А что вы там говорили про Бет? – вдруг спросила она с тревогой.

– Раз уж я заговорил об этом… – вздохнул Лори. – Знаете, на днях ей было так плохо, что она решила подарить рояль Мег, вам – свою птицу, а Джо – любимую куклу Джоанну. Она очень сокрушалась, что больше у нее ничего нет. Поэтому она завещала нам всем по локону, а дедушке – свою любовь. Но она и не подумала составлять завещание.

Рассказывая об этом, Лори трудился не покладая рук. Он поставил подпись и, разогрев на свече сургуч, начал запечатывать завещание. И тут почувствовал, что на его склоненную голову упала слеза. Он поглядел вверх и встретился взглядом с Эми. В глазах у нее стояли слезы.

– Кажется, некоторые еще пишут в завещании постскриптум? – тихо проговорила она.

– Да, это называется дополнением.

– Дополните тогда к моему, что я хочу состричь все свои локоны и раздать друзьям.

Лори снова раскрыл завещание и, улыбаясь, исполнил пожелание Эми. «И откуда в ней столько самопожертвования?» – с удивлением думал он.

Потом Лори принялся изо всех сил развлекать девочку различными историями, а Эми поделилась с ним событиями последних дней; не забыла она рассказать и о том, как проводит время в маленькой комнате подле спальни.

Лори уже собирался домой, когда она с тревогой спросила:

– Что, Бет действительно серьезно больна?

– Боюсь, да, Эми. Но мы должны надеяться на лучшее. И вам совсем не надо плакать, милая.

С этими словами он ласково обнял ее за плечи.

Когда Лори ушел, Эми тихо пробралась в свою часовню. На этот раз она молилась дольше обычного, а потом долго сидела в вечерних сумерках. Все ее мысли были только о Бет. Эми очень боялась потерять сестру. И еще она со страхом подумала, что, если это случится, ее уже никогда ничего не обрадует. Пусть даже тетушка Марч подарит ей не одно, а миллион колец с бирюзой.

Почти весь первый день миссис Марч провела у постели Бет. Когда она поднялась в спальню, у маленькой больной недостало сил даже на то, чтобы как следует удивиться. Она открыла глаза, увидела мать, ласково улыбнулась и, взяв ее за руку, снова заснула. Несмотря на уговоры старших дочерей, миссис Марч не пожелала оставить Бет, пока та спала, и Ханне пришлось принести обильный вкусный завтрак, приготовленный специально для дорогой хозяйки, прямо в спальню. Здесь же миссис Марч рассказала об отце, которому становилось лучше, о самоотверженности мистера Брука, взявшего на себя до ее возвращения все заботы о мистере Марче, о буре, задержавшей на несколько часов поезд в пути, и, наконец, о том, как взволновал ее вид Лори на перроне вокзала.

А Лори в это время сидел у тетушки Марч и с таким чувством рассказывал ей и Эми о событиях минувшей ночи, что даже тетушка, против обыкновения, ни разу не обронила своего ехидного «я всегда говорила, что это добром не кончится». Эми проявила выдержку просто необычайную. Ей очень хотелось немедленно увидеть мать, прижаться к ней и поведать о всех страданиях, которые выпали на ее долю, но стоило Лори сказать, что Эми еще придется пожить у тетушки, как она немедленно согласилась с его доводами. Лишь слезы, навернувшиеся на глаза Эми, свидетельствовали, каких страданий ей стоит эта отсрочка. Даже тетушка не выдержала.

– Наша маленькая Эми – настоящая женщина, – повернувшись к Лори, объявила она.

Попугай, казалось, тоже остался доволен Эми. Во всяком случае, он подлетел к ней, легонько потрепал пуговицы на платье и провозгласил:

– Хорошенькая девочка. Пошли погуляем, милый!

Все это было сказано самым любезным тоном, какого только можно было ожидать от Полли.

Стоял ясный морозный день. Эми очень хотелось выйти на улицу. Только она собралась сказать об этом Лори, как вдруг заметила, что он из последних сил борется со сном и едва не засыпает на стуле. И тут Эми снова повела себя словно настоящая маленькая женщина. И виду не показав, как ей хочется гулять, она вдруг объявила, что непременно должна послать письмо Марми. Для этого она уходит в свою комнату, а Лори может пока отдохнуть на диване.

Девочка поднялась к себе и стала писать письмо. Это заняло у нее немало времени. Вернувшись в гостиную, Эми увидела, что Лори мирно спит на диване. Но больше всего ее удивила тетушка, которая сидела в кресле с таким видом, будто считала охрану сна Лори главным делом жизни. Только тут Эми заметила, что шторы на окнах задернуты. Видимо, тетушка позаботилась, чтобы яркий свет не разбудил Лори.

Так они просидели довольно долго. Потом дверь гостиной отворилась, и в комнату вошла миссис Марч. Эми радостно вскрикнула. Сну Лори пришел конец. Зато Эми была счастлива. Устроившись у матери на коленях, она говорила и говорила и не могла остановиться, пока не поведала обо всех своих переживаниях. Под конец она с некоторой опаской рассказала о часовне, которую оборудовала для нее добрая Эстер.

Но опасения ее были излишни. Мать очень заинтересовалась и непременно захотела все увидеть сама.

– Мне очень тут нравится, милая, – сказала она, когда Эми провела ее в маленькую комнатку около спальни.

Миссис Марч сразу заметила на столе Евангелие. За время ее отсутствия книга заметно истрепалась, и это очень обрадовало мать: «Значит, малютка Эми часто читала ее». Подобно дочери, она долго не отрывала взгляда от чудесной картины.

– По-моему, нет ничего мудрее этой книги, – продолжала она. – Когда тебе плохо, или грустно, или одолели несчастья, самое лучшее – уединиться в такой вот часовне. У тебя в жизни будет еще много моментов, когда, побыв в часовне, ты вновь сможешь обрести спокойствие и волю. Девочка моя! – Миссис Марч прижала дочь к себе. – Я очень рада, что ты уже учишься этому.

– И я, мама, – ответила Эми. – Когда я вернусь домой, я хочу устроить себе уголок в чулане. Я отнесу туда свои книги. И еще я хочу сделать копию с этой картины. Я уже пробовала. Младенец у меня вышел, а вот Мадонна пока не очень. Когда я писала младенца, он мне стал еще ближе, чем раньше. Как бы тебе объяснить… Ну, я вдруг поняла, что он обязательно поможет и мне, и Бет.

Когда Эми показала рукой на Христа-младенца, миссис Марч заметила у нее на пальце кольцо и улыбнулась.

– Ой, – спохватилась Эми, – я совсем забыла тебе сказать. Это тетушка подарила. Она вдруг велела мне подойти, а когда я подошла, поцеловала меня и надела мне на палец кольцо. А потом сказала, что гордится мной и что хотела бы, чтобы я всегда у нее жила. Бирюзовое кольцо у меня спадало с пальца, и она мне надела сверху еще вот это. Говорит, что так вернее. Мне бы очень хотелось носить их. Можно, мама?