Твой сладкий поцелуй - Кэролайн Линден

Отец поднял руку. Он продолжил разговор с толпой таким же спокойным голосом, но Мария не слушала его. Она отодвинулась от окна, желания выглянуть больше не возникало. Недовольство толпы было очевидным и пугающим. В злобных лицах, которые их окружали, таились опасность, гнев. Мария никак не ожидала увидеть такими лица своих соотечественников. Она подчас наблюдала ненависть к богачам за границей, но никогда не сталкивалась с таким неприкрытым негодованием у себя на родине.

А отец все говорил, убеждая их вспомнить о своих семьях, поразмыслить о приличиях. Со своего места Мария видела часть толпы, небольшое количество людей. Слова отца, похоже, возымели свое действие; постепенно шум вокруг стал утихать, толпа немного рассеялась.

Мария увидела, что лица были худыми и изможденными, это были лица простых англичан, привыкших к трудной жизни. Придвинувшись к окну, она встретилась взглядом с одной женщиной, которая слушала ее отца. Грязно-коричневое платье было сшито из очень грубой ткани. Потрепанный подол мягко колыхался на ветру, и Мария видела, какая она вся худая и жалкая. У нее выпирали даже косточки. И ее глаза… В этом унылом взгляде можно было прочесть глубокое страдание. Мария с ужасом поняла, что с этой женщиной они почти ровесницы.

Она посмотрела на себя как бы со стороны. Роскошные шелковые платья, модная прическа, драгоценности… За спиной — мягкий бархат сиденья. Внезапно Мария подумала, как бы она отнеслась к проезжающему мимо экипажу, сияющему таким великолепием, если бы стояла здесь на улице в грубой, потрепанной одежде с тяжелой корзиной в руках. Она вспомнила о Гарри; эта женщина в толпе была сродни той девочке, которой однажды ночью он помог. «Никто не заботится о ней», — горько сказал он тогда. Гарри был уверен, что она никогда не сможет понять его мир.

Толпа начала успокаиваться, и когда она выглянула в окно, люди вокруг экипажа расступились, их стало наполовину меньше. Женщина с корзиной исчезла. Отец на мгновение замолчал, чтобы заглянуть в экипаж и поинтересоваться, как там Мария. Дочь была благодарна ему за моральную поддержку; если бы такое случилось, когда она выходила гулять с матерью, ей было бы намного страшнее.

Экипаж качнуло в сторону, и отец едва не свалился на землю. Мария вскрикнула, потянувшись к нему, но он справился сам, махнул толпе и сел на свое место. Лошади, наконец, медленно тронулись вперед.

— Папа, в чем дело? Что им было нужно?

Отец быстро взглянул на нее. В его глазах читалась тревога, но голос прозвучал спокойно:

— Очень многие люди без работы. Хлеб стоит дорого, они голодают. И, наверное, слишком много выпили.

— Но почему они обратили свой гнев на нас? Мы ведь ничего плохого им не сделали.

Отец накрыл своей рукой руку дочери. Похоже, что толпа двигалась вместе с ними.

— Им не нравятся состоятельные люди, дорогая. Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, когда говорил о доброжелательности людей? — Он покачал головой, выглядывая в окно. — Король был, когда-то всеми любим. Если он сможет вернуть расположение народа к себе, ситуация сразу переменится к лучшему.

Мария кивнула, но сама была не очень уверена в этом. Отцу, конечно, виднее, подумала она, но ей казалось, что в толпе царило нечто большее, чем зависть или досада в отношении короля. Это — отчаяние, безысходность. У нее уже не было такой уверенности, что визит отца изменит к лучшему мнение людей о короле.

Гарри завернул за угол и оказался в толпе на Пиккадилли. Наконец он увидел карету Донкастера. Улица была очень оживленной, экипажи по ней двигались медленно. Гарри остановился, чувствуя облегчение, и попытался отдышаться. Хорошо, что сейчас на ногах не было тесной обуви Роута. Гарри поднял голову и проследил путь экипажа по улице к Карлтон-Хаусу. Внимательным взглядом тайного агента он оглядел толпу и сразу же вычислил потенциальных смутьянов, людей, которые носили одежду различных торговцев, но при этом, что странно, просто бродили по улице, вместо того чтобы продавать свечи или пирожки. Но обстановка казалась ему нормальной.

Когда экипаж остановился, Гарри напрягся и стал целенаправленно двигаться через толпу. К экипажу тянулось множество рук, чтобы толкнуть его, а кучер щелкал перед ними хлыстом. Позади экипажа лакей — Брандон? — пытался отмахиваться от толпы, стараясь расчистить пространство вокруг экипажа. Гарри ускорил шаг, плечом отодвигая всех, кто стоял на его пути. Прямо к экипажу подъехала повозка с углем и остановилась. Ее, похоже, тоже блокировала толпа. Гарри увернулся и двинулся в другом направлении. Люди на повозке с углем стояли, выкрикивая что-то угрожающее.

Угрюмо молчал только один. Худощавый низкорослый парень соскользнул с повозки и исчез между ней и экипажем Донкастера. Гарри не смог толком разглядеть его, но тут лакеи соскочили со своих мест, и Гарри понял, что Мария и ее отец выходят из экипажа. Он вытянул шею, пытаясь увидеть ее, прекрасную, как сама весна, в бледно-зеленом платье и соломенной шляпке. Донкастер разговаривал с людьми, а Мария стояла рядом. Карлтон-Хаус был совсем недалеко. Сюда уже подтягивалась часть королевской лейб-гвардии, тесня толпу и приказывая расступиться, Донкастера явно ждали.

Гарри остановился, чтобы пропустить еще одну повозку, и сделал глубокий вдох. Ему начинало казаться, что все его волнения напрасны, что все в порядке. Но тут повозка проехала мимо, и толпа расступилась, на мгновение, позволив ему увидеть коротышку с угольной повозки. Он почти залез под экипаж Донкастера и поджигал то, что по внешнему виду напоминало небольшой бочонок с порохом. Он примостил свой заряд между задними колесами кареты.

Гарри рванул вперед. Улица была полна людей, которые шли по своим делам.

— Пожар! — кричал на бегу Гарри, размахивая руками. — Пожар!

Люди кричали и отпрыгивали в сторону с его пути. Гарри надеялся, что они совсем покинут эту улицу, и снова бросил взгляд на экипаж Донкастера. Граф вместе с дочерью все еще стояли рядом с ним, королевская охрана была слишком далеко. А над экипажем тонкой струйкой поднимался дымок.

— Брандон! — взревел Гарри. — Сюда! Под экипажем бомба!

Один из лакеев экипажа быстро повернулся в его сторону. На секунду показалось, что Брандон замер, но потом спрыгнул и исчез за экипажем.

Гарри, задыхаясь, бежал по улице, не обращая внимания на ругань, которая неслась ему вслед. Люди на повозке увидели его, большинство спрыгнули и разбежались в разные стороны. Коротышка, который поджег бочонок, бесстрашно остался стоять на своем месте, страхуя свой смертоносный «подарок» и расположившись между Гарри и экипажем. В одной руке сверкало тонкое лезвие ножа, в другой — ствол пистолета.

Гарри бросился прямо на него, уклонившись от удара ножа. Он схватил и высоко поднял руку, в которой человек держал пистолет, одновременно ударил его по колену, нанеся удар в лицо рукояткой своего кинжала. Он даже не помнил, когда достал его. Потом Гарри побежал, оставив проклятого коротышку лежать в крови.

После звука выстрела началось, бог знает что. Все бежали, кричали, кто-то ринулся в безопасное место, кто-то невольно рванул к экипажу — посмотреть, что же там происходит. Тонкая полоска дыма из-под задних колес экипажа была едва заметна. Гарри знал, что взрыв может раздаться в любой момент. Времени, чтобы убрать бочонок, не было, да и свободного пространства вокруг тоже. Мария тревожно огляделась, не понимая, что происходит на самом деле, и интуитивно повернувшись к кажущемуся безопасным экипажу. Гарри рванулся вперед. Мышцы ног отозвались болью и отказывались слушаться его, пока он отбрасывал в стороны людей со своего пути…