Королева викингов - Пол Андерсон
Шрифт:
Интервал:
Гуннхильд презрительно усмехнулась:
— Уже был один король Гудрёд, с которым у нас возникли разногласия — и не только с ним. Все они были взрослые мужчины. Теперь они мертвы. А те двое всего лишь подростки.
— С которыми, однако, будет нелегко справиться, — предупредил Аринбьёрн. — Король Хокон приставил к ним знающих людей, чтобы они управляли от их имени, пока короли не войдут в возраст мужественности. Гонец назвал мне имена этих людей; я кое-что знаю о них. Ну и, конечно, их народ… — Он снова пристально посмотрел на королеву. — И в конечном счете король Эйрик держит в своих руках только центральную часть Норвегии.
Гуннхильд спокойно встретила его взгляд.
— Он нанесет ответный удар весной, — сказала она.
— Таково же намерение Хокона, — ответил Аринбьёрн. — А народ повсюду бурлит.
Некоторое время Аринбьёрн стоял, ссутулив широкие плечи. За окнами стремительно густела темнота. Затем он вздохнул.
— Так вот, королева, я обдумал все это и считаю, что должен вскоре взять всех людей, которых смогу собрать, и отправиться к королю Эйрику. Тебе ведь известно, что он в Рогаланде — в том самом имении, где умер Харальд Прекрасноволосый. — Такое выступление должно подтолкнуть других, подвигнуть их хранить верность ему. К тому же мы сможем значительно опередить противника в подготовке к войне.
Гуннхильд поднялась с места.
— Я надеялась на это. — Ее голос прозвучал сурово, и все же в нем отчетливо угадывалось волнение.
— Именно такого ответа я и ожидал от тебя, — как обычно, спокойно сказал Аринбьёрн. — Ему пригодится твое умение… я имею в виду твои знания и мудрость. Но ради блага твоего будущего младенца и твоего собственного здоровья тебе будет лучше отправиться морским путем. Хотя это будет долгое, трудное плавание, в это время года на корабле будет холодно и не слишком безопасно.
— Неужели я испугаюсь того, что смогла сделать эта жалкая деревенщина, мать Хокона? — надменно бросила Гуннхильд.
— Подумай об этом, моя госпожа. Судя по тому, что я слышал об этом короле, он не должен очень уж стремиться причинить тебе вред. К тому же у нас остается несколько дней. Подумай еще.
— Ты полагаешь, что я еще не все решила?
— Нет, — негромко, но твердо сказал Аринбьёрн. — Тебе это еще предстоит.
— Я почувствовала, что Хокон несет нам гибель, с первых дней его жизни! — Гуннхильд чуть ли не прорычала эти слова. — Мы должны были прикончить его еще в колыбели.
Аринбьёрн нахмурился было, но нашел самый простой ответ:
— Король Харальд никогда не допустил бы этого.
— О, да, Харальд Прекрасноволосый породил целую стаю волков.
Хёвдинг удержался от того, чтобы вслух причислить Эйрика к их числу.
— И еще… — Гуннхильд перевела дыхание. — Ты был добр ко мне, Аринбьёрн, и верен своему слову, но я все время стремилась покинуть твой дом. Я никогда не могла бы быть счастлива под крышей, дававшей приют Эгилю Скаллагримсону.
Он промолчал, не стал ни защищать свою дружбу, ни оправдываться за нее.
Гуннхильд плюнула на пол.
— Эгиль! Это он убил моего сына и бросил черное заклинание против моих людей и меня. Что еще могло навлечь на нас эту беду?
Она не сказала, пробовала ли она применить что-нибудь против Хокона, да и вообще делала ли такие попытки. Может быть, его Белый Христос спас его от ее нападения? Кто знает?
— Кое-кто поговаривает, что в этом повинно еще и властолюбие короля Эйрика, — медленно ответил Аринбьёрн. Он не стал добавлять: и твои собственные поступки.
У Гуннхильд перехватило дыхание.
— Ты смеешь…
Он угрюмо улыбнулся ей с высоты своего роста и поднял руку, призывая к миру.
— О, я никогда не сказал бы эти слова никому, кроме тебя, королева, и никому не позволил бы сказать их мне. — Он опустил руку. — Но здесь нет никого, кроме нас, моя госпожа. Ты мудрая женщина. Ты умеешь думать. На это способно очень немного людей. А сейчас мы очень нуждаемся в здравом и холодном рассудке и прямых речах.
Напряжение, охватившее было Гуннхильд, немного отпустило ее.
— Да. В этом ты прав.
Ей нельзя было гневаться на него. По-настоящему преданные люди были очень редки. Мало было заранее надеяться на победу. Прежде всего она была обязана предвидеть возможность самого худшего исхода событий — ради ее сыновей, ее дочери, ради крови, которая бежала в их жилах.
С наступлением весны короли приступили к сбору своих войск; Хокон в Траандхейме, а Эйрик в центральной части и на юго-западе Норвегии. Но у Хокона было намного больше людей — жители Викина и Упланда взялись за оружие, чтобы сражаться за него; даже в областях, подвластных Эйрику, немало вождей не явилось на его зов, а предпочло примкнуть к Хокону. Эйрик был очень недоволен, когда Гуннхильд уговаривала его отправить в другие страны послов с просьбами о помощи, но это было необходимо, и он все же уступил. Корабли со смелыми моряками не единожды пересекали зимнее море. В конце концов король был вынужден признать, что жена оказалась права. Его согласился принять Торфинн, ярл Оркнейских островов. Никакой другой надежды не было.
Желающие отправиться вместе с королевской семьей собрались в Бю-фьорде. Для перевозки потребовался целый флот, а чтобы собрать его, пришлось потратить немало дней. Гуннхильд, глядя на все происходившее, думала порой, что это боги смеются над ней. В этом городе, возле этих берегов, среди этих холмов и лесов она жила, видела, как ее сын Эрлинг делал первые шаги, чувствовала, как растет близость между нею и ее дочерью Рагнхильд, здесь она прервала жизнь короля Хальвдана Черного, здесь она встречала Эйрика домой с войны, которая дала ему в руки всю Норвегию — но так ненадолго!
— Мы еще не сломлены, — сказала она, обращаясь к звездам. — Нас никто и никогда не сломит.
Но разведчики сообщали, что Хокон продвигался к югу, и его силы росли по пути, как снежный ком. Время, остававшееся в распоряжении Эйрика, стремительно сокращалось. И вскоре наступил день, когда Эйрик со своей столь обычной в боях решительностью приказал отправляться.
Это произошло холодным утром, после ливня, напитавшего водой траву под ногами и прибавившего блеска верхушкам деревьев на холмах. По небу неслись редкие белые облачка, а между ними и морем с воплями носилось невероятное множество чаек. Зыбь вздымала спокойное море, качала изготовленные к отплытию корабли. Вскоре начался отлив, и течение вместе с западным ветром позволило кораблям двинуться в путь на Оркнеи.
Эйрик попрощался с женой на причале. Он намеревался плыть в драккаре, а жену отправил в большом кнарре, в котором ей было бы удобнее.
— Встретимся там, — сказал он. — Твое судно, как ты знаешь, не столь быстроходно, но все равно тебе придется провести в море лишь две или три ночи, самое большее, четыре. А я приготовлю хорошее жилье для тебя и детей.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!