Материя - Иэн Бэнкс
Шрифт:
Интервал:
— Вот уж точно. Я так думаю, они предпочли нож пистолету только потому, что выстрелы разнеслись бы на полгорода. Если, конечно, нападавшие не были голубых кровей, — ухмыльнулся Орамен. — Такие презирают пистолеты, считая достойным оружием лишь клинок. Хотя, кажется, на охоте ружье сейчас используют в любом захолустье.
— И они убили вашего лучшего друга.
— Да, Тоува... Зарезали. Он был очень удивлен, — с горечью сказал Орамен. На его лбу появилась морщинка. — Очень удивлен... — задумчиво повторил он.
— Не вините себя, — сказал Фантиль, и тут пришел его черед хмурить лоб. — Что?
Орамен покачал головой.
— Просто вспомнил, как Тоув сказал «Не меня», когда... — Он отер рукой лицо. — И до того, у двери... — Несколько мгновений он смотрел в потолок, потом решительно тряхнул головой. — Нет. Что я говорю? Он был моим лучшим другом. Он не мог. — Его пробрала дрожь. — Какое несчастье — человек умирает, спасая меня, а я еще обвиняю его.
И принц снова приложился к бокалу.
— Полегче, молодой человек. — Фантиль с улыбкой кивнул на бокал.
Орамен тоже посмотрел на бокал, желая что-то возразить, но потом поставил его на стол между собой и Фантилем.
— Это я виноват, Фантиль, — сказал он. — Я пропустил Тоува перед собой там, у двери, и сделал глупость — прикончил того, которого ранил в грудь. А так можно было бы узнать, кто их подослал.
— Думаете, кто-то их подослал?
— Вряд ли они караулили у двери, ожидая первого встречного, чтобы его ограбить.
— Тогда кто же?
— Не знаю. Я размышлял над этим, но понял, что подозреваемых чертовски много.
— Кто они?
Орамен посмотрел на собеседника.
— Те, о ком вы подумали.
Фантиль выдержал взгляд принца и кивнул.
— Да-да. Но кто именно?
Орамен покачал головой.
— Делдейнские шпионы, республиканцы, радикальные парламентарии, семья, когда-то заимевшая зуб против королевской фамилии, обанкротившийся букмекер, который принял меня за Фербина. Кто знает? Или даже анархисты... хотя они, похоже, больше существуют в голове их непримиримых противников.
— Кто больше всего выигрывает в случае вашей смерти? — поинтересовался Фантиль.
Орамен пожал плечами.
— Рассуждая строго логично, наверное, тил Лоэсп. — Он посмотрел на секретаря, который встретил его взгляд с привычно-безучастным выражением. Орамен снова покачал головой. — Да, я о нем подумал, но если не доверять ему, кому тогда доверять? Вам, Харн, Тоуву — да примет МирБог его душу — всем. — Орамен сложил пальцы в кулак и ударил ближайшую подушку. — Зачем я убил того раненого? Нужно было оставить его в живых! — Он уставился на секретаря. — Уж я бы сам вытащил правду из этого пса — хоть клещами, хоть раскаленным железом.
Фантиль на мгновение отвел взгляд.
— Ваш отец чурался подобных методов. И прибегал к ним лишь в самых крайних случаях.
— Что ж, — сконфуженно проговорил Орамен, — я полагаю, таких... вещей следует избегать. Лучше их... поручать кому-нибудь.
— Нет, — сказал Фантиль. — Он мог при этом присутствовать, да... Но это единственное, насколько мне известно, что вызывало у него тошноту.
— Да, конечно, — сказал Орамен с внезапным смущением. — Честно говоря, сомневаюсь, что я смог бы это сделать. Я бы упал в обморок. Или убежал. Точно-точно.
Он снова наполнил свой бокал и снова поставил его.
— Вам понадобится новый конюший, принц, — сказал Фантиль, явно желая сменить тему. — У верен, вам его скоро подберут.
— Наверняка это сделает экзалтин Часк, — сказал Орамен. — Тил Лоэсп оставил меня на его «попечение», пока сам отсутствует. — Он покачал головой.
— Пожалуй. Однако позвольте подать идею. Предложите экзалтину человека, выбранного вами.
— Но кого? — Орамен посмотрел на секретаря. — У вас есть какие-то соображения?
— Есть, ваше высочество. Граф Дроффо. Он молод, но умен, серьезен и надежен, предан вашему покойному отцу и королевской фамилии. А кроме того, он лишь недавно появился в Пурле и — как бы это сказать? — не полностью заражен цинизмом двора.
Орамен задержал взгляд на Фантиле.
— Дроффо. Да. Я помню его со дня смерти отца.
— И к тому же, ваше высочество, пора вам обзавестись собственным преданным слугой.
— Прекрасно, организуйте и это, пожалуйста. — Орамен пожал плечами. — Должен ведь я кому-то верить, секретарь двора. Я решил верить вам. — Принц допил свой бокал. — Вот сейчас я верю, что вы наполните мой бокал, — хихикнул он.
* * *
Битва на канале не стала ни катастрофой, как опасался Уэрребер, ни легкой прогулкой, как полагал тил Лоэсп. Они потеряли больше техники и людей, чем — по представлениям фельдмаршала — требовалось для переправы на другую сторону, где пришлось остановиться, перегруппироваться и дождаться обозов. На это ушло не меньше времени, чем если бы они дождались рассвета и атаковали по широкому фронту после интенсивной ночной артподготовки и, возможно, под прикрытием утреннего тумана. Вместо этого они наступали тремя клиньями по трем длинным бродам со стоячей водой и влажными песками — и при такой концентрации живой силы понесли немалые потери от пулеметного огня и мин, вылетавших из замаскированных, глубоко вкопанных в землю минометов.
Однако сражение они выиграли, заплатив убитыми и ранеными солдатами за сэкономленные снаряды. Уэрребер считал это позорной, возмутительной сделкой — ведь не было нужды спешить с атакой. Тил Лоэсп считал такую сделку приемлемой.
Фельдмаршал утешал себя мыслью, что от приказа до его исполнения довольно далеко. Зная о приказе «пленных не брать», многие военные предпочитали разоружать захваченных делдейнов и отпускать на все четыре стороны. Уэрребер закрывал глаза на такие нарушения дисциплины.
У него произошла еще одна стычка с тилом Лоэспом — по поводу разделения армии. Регент хотел послать изрядную часть войска для захвата колонии Хьенг-жар, а фельдмаршал полагал, что нужно собрать все силы в кулак для атаки на столицу, где сосредоточились оставшиеся части делдейнов. Последнее слово опять осталось за регентом.
Уменьшенная армия, разделившись на три части, вновь растянулась в походную колонну. Отныне целью был штурм делдейнской столицы.
Увидев рыцарей Воллирда и Баэрта, Фербин сразу же понял, что эти двое посланы убить его. Он прекрасно знал их. Рыцари охраняли изнутри дверь помещения, в котором расправлялись с его отцом, — стояли и смотрели, как тил Лоэсп жестоко убивает их короля. Того, что покороче, пошире в плечах, помощнее, звали Баэртом — именно его тогда узнал Фербин. Другой, повыше и потоньше, — Воллирд — слыл ближайшим соратником тила Лоэспа. Фербин был полностью уверен, что именно Воллирд стоял по другую сторону дверного проема, хотя Фербин и не разглядел его лица.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!