Секреты Российской дипломатии. От Громыко до Лаврова - Леонид Млечин

В ночь на 27 февраля советского посла в Багдаде Виктора Викторовича Посувалюка пригласили в министерство иностранных дел Ирака. Посувалюк, блистательный дипломат, умница, интеллектуал, был знатоком Арабского Востока. Очень веселый, остроумный, азартный и доброжелательный человек с широким кругозором, он сочинял стихи, писал песни. Во время войны в Персидском заливе, в часы бомбежек Виктор Викторович сидел в посольском подвале, не отчаивался, не терял бодрости духа. Он получил тогда орден Красного Знамени. Потом Посувалюк возглавлял ближневосточный департамент министерства, стал заместителем министра иностранных дел России, а в 1999 году он после тяжелой болезни безвременно ушел из жизни, не дожив и до шестидесяти лет…

Виктор Посувалюк оставался единственным каналом связи Ирака с внешним миром. В министерстве иностранных дел его просили срочно передать американцам: Ирак уже начал вывод войск из Кувейта, Ирак принимает все резолюции ООН и гарантирует выплату Кувейту компенсации за нанесенный стране ущерб. Джордж Буш-старший и его команда добились своего.

Бессмертных согласился с американским проектом резолюции Совета Безопасности ООН, которая требовала от Ирака уничтожения оружия массового поражения. Пока Саддам Хусейн этого не сделает, сохранятся политические и экономические санкции, и Ираку запретят продавать нефть.

На время работы Бессмертных министром пришлось удивительно плодотворное сотрудничество СССР с Соединенными Штатами и вообще с Западом. Горбачев и Бессмертных исходили только из реальных интересов собственного государства. Это был момент, когда все идеологические и даже психологические стереотипы отошли на задний план. Казалось, действительно открывается эра разумного сотрудничества с Западом, когда Советский Союз и Соединенные Штаты смогут проводить единую политику.

Конечно, и у Бессмертных возникали конфликты с военными. Он старался их улаживать в более спокойной манере, чем его предшественник, хотя ситуации бывали сложные. Например, когда президент Буш пожаловался Горбачеву на очевидное нарушение договора об обычных вооружениях. В соответствии с договором советские вооруженные силы подлежали сокращению. Чтобы ничего не сокращать, Генштаб мигом перевел три сухопутные дивизии вместе с большим количеством танков в состав морской пехоты, которая ввиду своей малочисленности договором не учитывалась. Горбачев спросил мнение министра. Бессмертных, не колеблясь, сказал, что это откровенное надувательство и так с американцами играть нельзя.

Благодаря его усилиям 31 июля 1991 года в Москве президенты Михаил Горбачев и Джордж Буш-старший подписали первый договор о сокращении стратегических наступательных вооружений.

До и после Бессмертных министры увлекались политикой, иногда уместно, иногда нет. Бессмертных был первым на посту министра иностранных дел не политиком, а чистым дипломатом, который ничем иным в жизни не занимался. На его долю досталась черновая дипломатическая работа — реализовывать те декларации, которые произносились до него.

— Пока я был заместителем министра или первым замом, — рассказывал Бессмертных, — я занимался очень широким кругом вопросов, в основном ключевых, и хотя все-таки были зоны, где основные направления мне были ясны, но от профессионалов я отставал. Поэтому, занимаясь тем или иным вопросом, я приглашал профессионалов.

— Откройте маленький секрет, — спросил я Александра Александровича. — К переговорам вам готовили справки по всем проблемам, которые могут возникнуть на переговорах. Вы действительно в состоянии были все проштудировать и запомнить?

— Для министра всегда готовится обширный «разговорник». Там написано, что и когда нужно говорить, включая необходимые формулы вежливости. Учитываются все возможные повороты беседы. К «разговорнику» прикладывается обширный справочный материал — история любого вопроса от Адама и Евы. В общей сложности это пятьсот — шестьсот страниц. И все это нужно знать, потому что такого материала вполне достаточно для ведения переговоров.

Кстати говоря, некоторые министры просто шпарят по бумажке. В этом нет ничего страшного. Это лучше, чем, забыв собственные планы, отступать от заявленной позиции. Тем более, что тематика дипломатических переговоров иногда носит крайне сложный характер, особенно когда речь идет о стратегических вооружениях, о военном космосе. Дипломаты приглашали к себе создателей такого оружия — они натаскивали переговорщиков. Так что современная дипломатия требует серьезной подготовки, и надо иметь перед собой необходимые материалы.

— Я понимаю, что жизнь министра иностранных дел — это сладкая каторга. Министр должен тщательно подготовиться к переговорам. Но где взять на это время?

— Можно закрыться в кабинете, но не надолго, потому что в мире постоянно что-то происходит. Работа министра отягощена тем, что все, что происходит, отражается на его жизни — что-то взорвалось, где-то кто-то перешел границу, всем этим надо заниматься. Когда на переговоры надо куда-то лететь, это большое благо. Особенно хорошо, если летишь в Америку. Все десять часов в самолете идет интенсивная подготовка, плюс еще съедается ночь. Так и воспитываются совы. Я в последние годы меньше четырнадцати часов в день не работал. Домой приезжал к полуночи.

— Может ли на переговорах партнер задать вопрос, которого нет в вашем «разговорнике» и к ответу на который вы не готовы?

— Такое бывает очень редко. Как правило, переговоры прогнозируются на сто процентов. Кроме того, современная дипломатия исходит из того, что мы не станем друг другу ставить ловушки. Обычно, наоборот, принято заранее предупреждать партнеров — мы намерены предложить к обсуждению такие-то проблемы. Тем не менее может возникнуть вопрос, к которому вы не готовы. Лучше ничего не выдумывать и дать ответ позже. Импровизационная дипломатия — это минное поле. Одно неосторожное слово вам будут припоминать десятилетиями. И сменивший вас министр пострадает из-за того, что вы что-то напортачили. Ей-богу, разумнее честно признаться: не знаю!

Есть и другая сторона дела — если дипломат начинает сочинять какие-то ходы, он тем самым может ненамеренно дезинформировать собеседника, а это просто опасно. В современной дипломатии нельзя обманывать. Можно промолчать, обманывать нельзя. Это твердое правило — на переговорах нельзя врать. Об этом обязательно станет известно — и министру всегда будут тыкать в нос, что он однажды соврал.

Историю о том, как нашему послу в США Анатолию Добрынину прислали телеграмму с указанием заявить президенту Кеннеди, что советских ракет на Кубе нет (притом что американцы их уже сфотографировали), и как то же самое твердил министр Андрей Громыко, поминают и по сей день.

Министры, конечно, очень откровенны в личных разговорах, отмечает Бессмертных. Один другому скажет на ухо то, что не произнесет публично. Но только в том случае, если твердо знает, что партнер не разгласит конфиденциальную информацию. Между министрами должно быть доверие даже в том случае, если они ни о чем не договорились, если они придерживаются противоположных точек зрения.