Великая война и Февральская революция, 1914–1917 гг. - Александр Иванович Спиридович

В то время думали сменить петроградского градоначальника. Меня называли как кандидата. Хвостов личным докладом отстранил эту мою кандидатуру. Князь Оболенский остался на своем месте. Мне же Белецкий по поручению Хвостова предложил пост астраханского губернатора и атамана Астраханского казачьего войска. С назначением так спешили, что мне на квартиру были доставлены из министерства некоторые дела по Астрахани, особенно интересовавшие тогда министра. Я на все уговоры Белецкого отвечал, что я ничего не ищу и очень доволен моим положением при государе. Но делавшееся мне предложение было настолько лестно для молодого генерала, что Белецкий с Хвостовым не оставили своего намерения убедить меня принять предложение, царице же через Вырубову было доложено, что я настраиваю Воейкова на Хвостова, что царица и сообщила государю.

24 ноября государь выехал в Ставку с наследником. На другой день прибыли в Могилев.

В тот же день генерал Воейков пригласил меня и сообщил, что телеграммой на его имя министр внутренних дел предлагает мне пост астраханского губернатора, который совмещается с должностью атамана Астраханского казачьего войска. Генерал поздравлял меня, но я поблагодарил и просил ответить, что я не принимаю предлагаемого назначения. Генерал убеждал меня подумать хорошо, так как делаемое мне предложение очень лестно, и просил зайти с окончательным ответом на следующий день утром. Утром я подтвердил мой отказ, и генерал послал соответствующую телеграмму в Петербург. Там были удивлены, и Белецкий снова предупредил Вырубову для передачи императрице, что я порчу отношения генерала Воейкова и Хвостова, что вредит делу. Царица письмом в Ставку предупредила о том государя и просила не назначать меня петербургским градоначальником. Для меня лично это вышло к лучшему.

26 ноября, День святого великомученика и победоносца Георгия, патрона нашего ордена «За храбрость», был отпразднован в Ставке величественно. В Ставку были вызваны георгиевские кавалеры — по офицеру и по два солдата из каждого корпуса. Также и от флота. В десять утра георгиевские кавалеры были построены перед дворцом. На правом фланге стоял великий князь Борис Владимирович. Государь с наследником обошел кавалеров, поздоровался и поздравил с праздником. Отслужили молебен. Прошли церемониальным маршем. Государь благодарил отдельно офицеров и солдат. Алексеев провозгласил: «Ура державному вождю русской армии и георгиевскому кавалеру!» Затем была обедня и завтраки.

Государь пришел в столовую солдат-кавалеров и выпил за их здоровье кваса. После завтрака офицеров, на котором было 170 человек и сам государь, его величество обошел офицеров и разговаривал буквально с каждым. Это заняло полтора часа и произвело на всех огромное впечатление. Когда же после обхода государь поздравил кавалеров с производством в следующий чин, энтузиазм прорвался в криках «ура!» и достиг апогея.

Праздник храбрых вселял глубокую веру в победоносный конец войны. На душе было бодро и весело. Но пришедшие газеты влили ложку дегтя в бочку меда. В «Биржевых ведомостях» была помещена статья Пругавина — «Книга Илиодора». Говорилось о его книге «Святой черт», каковым именем Илиодор прозвал своего бывшего друга Распутина. И сердце сжималось за тыл, за все то, что происходило в Петрограде около Хвостова, Белецкого, Распутина с Комиссаровым.

27 ноября Ставку покинул, уехав в Одессу, флигель-адъютант Николай Павлович Саблин. Его назначили командиром одного из батальонов Гвардейского экипажа. После Вырубовой Саблин был самым близким лицом к царской семье. Государыня считала его самым верным и самым преданным другом государя и всей семьи. «Он наш», — говорила не раз государыня в кругу близких людей. Мужу же она писала: «Его жизнь так слилась с нашей за все эти долгие годы, когда он разделял с нами наши радости и горести, что он вполне наш, и мы для него самые близкие и дорогие». И государыня очень жалела, что Саблин покидает Ставку и что государь лишается его общества. Около этого времени государыня составила список, кого она считала «нашими» и «не нашими». Был в числе наших и адмирал Веселкин. Но когда царица узнала, как он неодобрительно относится к старцу, он был вычеркнут из «наших». Один из камердинеров не преминул предупредить о том Веселкина письмом.

28 ноября полковник А. А. Дрентельн, исполнявший после ухода князя Орлова его обязанности по Военно-походной канцелярии его величества, был назначен командиром Лейб-гвардии Преображенского полка с производством в генерал-майоры и с назначением в свиту его величества. Назначение из ряда вон выходящее по почету; милость большая, и в то же время — удаление от государя.

Умный, образованный, тактичный, едва ли не единственный около государя из свиты человек, который разбирался в политических событиях государственной важности, он десять лет нес на себе всю тяжесть работы по Военно-походной канцелярии, так как Орлов работать не любил. С Дрентельном государь любил говорить. С ним можно было говорить. Ему прочили широкую будущность около государя. Он мог быть действительным воспитателем наследника. Десять лет служил при государе, долгое время пользовался расположением царицы. Дружил одно время с А. А. Вырубовой. Вместе увлекались музыкой.

В свое время его познакомили с Распутиным, но Дрентельн не пришел от него в восторг и не подружился с ним. В последние же годы считал Распутина несчастьем для России, для царской семьи. Этого было достаточно, чтобы царица стала причислять Дрентельна к тем, кто шел против нее. Понимая, что положение его становится неустойчивым, он принял новое назначение с радостью. Уход Дрентельна явился потерей для дела Военно-походной канцелярии. Начальствовать стал причисленный к ней полковник Кирилл Нарышкин, один из друзей детства государя, человек бесцветный, скромного ума, со странностями. Вегетарианец. Но он был сын гофмейстерины Елизаветы Алексеевны Нарышкиной.

Глава 16

Декабрь 1915 года. — Смерть фрейлины Софьи Ивановны Орбельяни. — Выезд государя из Ставки на фронт. — Болезнь наследника. — Возвращение в Царское Село. — Распутин и выздоровление наследника. — Вера в молитвы Распутина. — Поездка с Кеграсом на автомобильных санях. — Посещение меня революционером Бурцевым. — Выезд в Ставку 12 декабря. — Смотр гвардии при станции Черный Остров. — Смотр гвардии около Волочиска и Подволочиска. — Возвращение в Могилев. — Приезд 28 декабря Белецкого и его доклад. — Дело фрейлины М. А. Васильчиковой. Ее письма, приезд, сплетни, высылка. — Выезд государя на фронт 19 декабря. — Смотр у станции Замирье. — Генерал Куропаткин. — Государь подтверждает то, что сказал в день объявления войны. — Смотры гренадерским частям. — Царь в землянках. — Смотры Архангелогородскому и Вологодскому полкам. — Смотр у деревни Новоселки. — Смотр у деревни Уши. — Смотр у станции Вилейки. — Возвращение 24 декабря в Царское Село. — Награждение меня орденом Святого Станислава первой степени. — Сплетни в Петрограде. — Родзянко, Сазонов и Хвостов. — Отъезд 30 декабря в Ставку. —