Ночь Стилета - Роман Канушкин

Последним приобретением Аркадия Степановича стала новенькая «шкода-октавия», лучшая тачка своего класса. И на хрен ему сдались все эти «мерседесы» и «лексусы», все эти атрибуты навороченной жизни, из-за которой постоянно находишься под пулей или близко к тому.

Сюда, на эту чудесную солнечную поляну у небольшого лесного озера, Аркадий Степанович вывез семью на уже давно обещанный пикничок с шашлыками.

Раньше все как-то не выходило, текучка на работе стала хронической, а в туристическом бизнесе, если он правильно поставлен, уик-эндов не бывает. Бизнес Аркадия Степановича был поставлен правильно. Он работал много, пахал как заводной, и на хлеб с маслом ему хватало. Многие друзья по институтской переводческой молодости кто спился, кто скурвился от непрерывного нытья, что все плохо, а некоторые сумели вовремя направить нос по ветру. Да несколько человек подались в большой бизнес. Но Аркадий Степанович нашел свою разумную нишу. Лишняя собственность — это лишняя ответственность. Только тем, кто ничего не имеет, жизнь миллиардеров кажется легкой и беззаботной. Про новых русских очень легко, конечно, рассказывать анекдоты, только это дикая, волчья и тяжелая жизнь. И по тяжести — куда там шахтерам! Потому что чем больше ваша собственность, тем тяжелее бремя вашей ответственности. По крайней мере Аркадий Степанович считал так. И еще он считал, что жить надо для семьи, для своего небольшого, но позволяющего чувствовать себя человеком дела и для таких вот праздников на природе со своими малышами, которые очень незаметно и очень быстро вырастают. Вон уже, оглянуться не успели — одному семь, а второй вообще девять. Принцесса! А еще вчера Аркадий Степанович бегал в аптеку за памперсами для младшего и на вопрос о размере отвечал: «Нам самые маленькие». Да, ради таких вот праздников, выходных, устроенных среди недели, прямо в среду, потому что работа никогда не кончится и потому что по будням здесь пустынно и хорошо.

А большие деньги? Аркадий Степанович считал себя неглупым человеком и, если б хотел, мог бы попробовать. Да вот только стоит ли так близко подходить к черте, за которой кончаются человеческие законы? За которой лучшим аргументом является отстрел и где только за родство с известным вором в законе (так это называл для себя Аркадий Степанович) ты можешь быть взорван на собственной свадьбе. О нет, Боже упаси…

Аркадий Степанович взял приобретенный им за пять долларов в огромном универсальном магазине «Global USA» одноразовый мангал и запалил фитилек.

— Ты фитилек-то прикрути, — весело пропел Аркадий Степанович.

Отличная штука этот мангал со своей сеточкой для жарки. Не надо связываться ни с углем, ни с шампурами, все быстро, стерильно, и в то же время жар мангал дает достаточно долго. Можно успеть в несколько заходов наготовить шашлыка для огромной компании. Чего уж тут говорить о двух с половиной едоках — мальчишка хоть в последнее время получше начал есть, а у старшенькой, Наташки, вообще живот к спине прирос.

Мясо Аркадий Степанович замочил с вечера сам (вообще мясо бастурмят, как научили Аркадия Степановича его южные друзья); ему с восторгом помогал Денис, младший. Но если кому-то покажется, что младший у Аркадия Степановича — любимчик, то, конечно же, это не так. У родителей не бывает любимых детей, просто парень — лялька, а после того как в доме уже появилась нянька, ему и позволялось чуть больше. Ну, к тому же сын все-таки… Мясо они замочили в стеклянной кастрюльке (никаких уксусов — вино, лимон, лук, пряности…), а рыбу купили с утра на рынке. Вот ради такого утра, когда ты начинаешь день со своей семьей и когда глаза детей горят в ожидании праздника, когда у тебя есть дело, позволяющее всем вокруг тебя уважать, — вот ради всего этого и стоит жить. Так думал Аркадий Степанович, раскладывая на сетке жаровни аппетитные ломти осетрины.

Однако не все в жизни происходит сообразно вашим представлениям. И уже очень скоро ему предстояло убедиться, что его версия насчет несоприкасаемости с криминальным миром больших денег не всегда выдерживает критики. Потому что на их праздничной солнечной поляне, где по будням практически никогда не было народа, появился огромный черный «мерседес».

«Так, — подумал Аркадий Степанович, — кто-то из крутых на „шестисотом“ пожаловал. Фу-ты ну-ты… куда деваться… Да еще два огромных джипа…»

«Октавия» Аркадия Степановича была упрятана в тени сосен на опушке — дни стоят жаркие, и нечего превращать машину в сауну на колесах. Дым от их жаровни давно уже улегся, угли прогорели, и вновь прибывшие не заметили семьи Петровых, а может, просто не обратили на них никакого внимания. Аркадий Степанович подумал, что скорее всего гулянка новых русских не испортит им праздник: во-первых, «шестисотый» и джипы расположились с другого края полянки, а во-вторых, у людей свой отдых, а у них — свой. Он ожидал, что сейчас на свет извлекут пластиковую мебель с разноцветными зонтами от солнца, надувной бассейн (это в трех-то шагах от чудесного озера), врубят на полную катушку музыку (не дай Бог эту — «умпса-умса»), а может, еще начнет реветь водный мотоцикл — тогда можно о купании забыть. Перепьются — и давай выписывать круги на воде, не дай Бог чего… Высокая трава мешала разглядеть, привезли ли они с собой тележку с водным мотоциклом, и Аркадий Степанович позвал к себе сына. Пару недель назад на день рождения Денису подарили отличный бинокль с восьмикратным приближением, и теперь мальчик с ним не расставался. Так всегда бывало с новыми игрушками.

Они становились самыми любимыми, пока им не появлялась замена. Аркадий Степанович взял у сына бинокль, настроил окуляры под свое зрение и решил все же выяснить, как обстоят дела с водным мотоциклом, который он называл по-модному — ски-джет.

— Если эти уроды приволокли с собой ски-джет… — недовольно пробурчал он, припадая к окулярам бинокля.

Потом была некоторая пауза, в течение которой Елене удалось втолкнуть детям по куску великолепно пропеченной осетрины, попытаться уговорить их запить рыбу томатным соком, вполне, впрочем, безуспешно, ибо дети предпочли «Доктора Пеппера», и заметить, что муж ее неожиданно побледнел. Стал белым, как шершавая бумага.

— Аркашенька, ты себя хорошо чувствуешь? — начала Елена.

Аркадий Степанович повернулся к жене.

— Леночка, быстро собирай детей, — хрипло произнес он, — и тихо-тихо… Не говорите ни слова.

То, что Елена увидела в глазах мужа, заставило ее сердце бешено заколотиться, а глаза — в страхе искать детей, сразу и обоих, чтобы сначала схватить их в охапку, а уже потом выяснить, что случилось.

…Не было никаких нарядных столиков, надувных бассейнов и модных ски-джетов. Не было вовсе. Единственная дорога отсюда шла мимо черного шестисотого «мерседеса» и двух джипов, расположившихся на другом краю поляны.

Поэтому, если даже уехать прямо сейчас, бросив все: осетрину, собственноручно замоченный шашлык, так и оставшийся в стеклянной кастрюльке, чудесный одноразовый мангал, купленный за пять долларов, — то все равно придется проехать через них… «Октавия» не джип, больше ей нигде не пройти.

— Что случилось? — проговорила Елена.