Лик Девы - Сергей Пономаренко

— Кавалерий и ты еще слабы для путешествия. Отдыхайте и набирайтесь сил. Всему свое время.

Беату брало зло, что она по сути стала пленницей своей бывшей служанки, и зависит от ее расположения. Жалкое селение у нее вызывало только презрение и желание скорее отсюда уйти. Но дни сплывали за днями, а в их судьбе ничего не менялось.

Однажды, в хижину к Беате зашла Мара, с двумя женщинами, также одетыми в черное одеяние и прикрытыми лицами, сняла с себя золотую цепь с маской богини Девы и надела на Беату, торжественно сказав:

— Я тебе рассказывала, что этот священный амулет носили верховные жрицы нашего главного божества, Матери всего сущего, та, которая из хаоса создала мир и нас, — богиня Дева-Орейлохе. Ее жриц отбирали из девочек, достигших двенадцати-тринадцати лет, и они оставались послушницами в течение трех-пяти лет, затем их подвергали испытанию, и они должны были доказать, что могут стать жрицами. Послушницы проходили испытание огнем, водой, кровью и тишиной. Для этого их отправляли в пещеру, и не все могли выдержать испытание и остаться в живых.

Богиня Дева выбрала тебя, чтобы снова явить свой лик нашему народу. Подобно послушницам, посвященным богине, ты прошла испытание огнем, водой, кровью и это показывает, что ее выбор был не случаен. Взяв у тебя маску с ликом богини, я ожидала, что она подаст знак, что больше не сердится на мой народ. Но сегодня богиня Дева явилась мне во сне и гневалась. Поэтому я возвращаю тебе эту маску, ибо не могу нарушить волю богини.

— Мне не нужна эта маска — возьми ее себе! — Беата попыталась вернуть маску Маре, но та ее остановила.

— Не делай этого, чужеземка! Так ты можешь вызвать на себя и на нас гнев богини Девы!

— Но мне эта маска не нужна и я хочу вернуться с кавалерием в Лигурию! — упорствовала Беата.

— Для того, чтобы передать маску богини мне, ты должна пройти священный ритуал и тогда Орейлохе не будет гневаться. Готова ли ты к этому?

— Это позволит нам с кавалерием уйти из вашего селения?

— Несомненно. Вождь нашего племени даст вам проводников, чтобы вы могли обойти татарские заслоны и оказаться в христианском княжестве Феодоро. Князь Александр поможет вам добраться до земель молдавского володаря, а там вы уже найдете возможность вернуться в родные края.

— Что я должна для этого сделать?

— Завтра отправиться со мной в подземный храм богини Девы, где пройти ритуал и вернуть золотой лик Орейлохе нашему племени.

— Я согласна, но при условии, что меня будет сопровождать кавалерий.

— Как тебе будет угодно. — склонила голову Мара. — Завтра на рассвете отправимся в путь.

Кавалерий жил в хижине по соседству с Беатой, и большую часть времени проводил с ней в беседах или прогулках внутри селения. Пережитые опасности их очень сблизили, а беседы с ним позволили Беате узнать, насколько ранимым и чувствительным человеком был кавалерий, выполнявший при консуле обязанности судебного исполнителя, что требовало от него твердости и мужества. Он очень переживал из-за полученного увечья, но беседуя с ней, часто забывал о нем, расправлял плечи, глаза сверкали, и снова Беата видела в нем прежнего красавца. Но обычно это заканчивалась тем, что он, вспомнив об искалеченной руке, сразу сникал.

После разговора с Марой, Беата сама отправилась в хижину к кавалерию. Он, зажав под мышкой искалеченной руки длинную прямую палку, пытался ножом заточить ее конец. Это ему плохо удавалось и, заметив неожиданную гостью, он покраснел, словно она застала его за чем-то постыдным. Беата рассказала ему о разговоре с Марой и о том, что завтра они отправляются в какой-то подземный храм, для совершения языческого обряда.

— Бонна Беата, у меня плохое предчувствие. — кавалерий грустно посмотрел на госпожу и сам тут же отвел глаза, избегая поймать ее взгляд. — Не доверяю я Маре, думаю, она что-то задумала. Я узнал ее историю. Она была жрицей, но однажды спасла от смерти татарского вельможу, а он затем привел татарских воинов и уничтожил ее селение. Она чудом спаслась и сбежала от своего племени, где ей грозила смерть. Ваша доброта позволили ей быть у вас прислугой, тем сохранить себе жизнь. Лишь благодаря тому, что она с вашей помощью вернула давно утраченную святыню, — он дотронулся здоровой рукой до золотой маски, висевшей на шее у Беаты, — ей сохранили жизнь, приняли в племя, и она вернулась к обязанностям жрицы. Меня настораживает то, что она вернула ее вам, госпожа. Прошлой ночью мне приснился покойный консул, он ничего не говорил, а только смотрел на меня, очень плохо смотрел. Мне кажется, госпожа Беата, что Мара лжет и, получив обратно маску, они все равно не отпустят нас. Не дадут тавры проводников в княжество Феодоро, так как на тех напали турки и осадили их столицу — Мангуп. Поэтому, вам ничем не поможет князь Александр, и нам придется надеяться только на свои силы.

— Что же нам делать, господин Микаели?! — жалобно спросила Беата.

— Бежать! Возможно завтра, когда мы отправимся в их храм, у нас появится такая возможность. Предстоит очень трудный и опасный путь в через безводную степь, полную коварных степняков, охотников за рабами. Добраться бы до Валахии, а там будет проще.

Сомнения кавалерия в том, что Мара сдержит свое обещание, встревожили Беату, и в чем-то она соглашалась с ним. А в том, что кавалерию приснился покойный консул, она увидела плохой знак. К своему удивлению, она редко вспоминала покойного супруга, хотя старалась каждый день произнести молитву о спасении его души.

Ранним утром в сопровождении двух воинов они отправились к таврскому святилищу. Дорога пешком по горам была утомительной и потребовала много сил. Теперь Беате, план кавалерия, самим, без проводника, выбраться из этих мест, казался нереальным и пугал. К середине дня они добрались до пещеры, где находилось тайное святилище тавров, и устроили привал. Мара попросила Беату:

— Для проведения этого обряда потребуется священная маска Орейлохе.

Беата без раздумий сняла золотую маску и отдала жрице:

— Мара, ты пообещала, что после проведения обряда мы сможем покинуть ваш народ и вы дадите нам провожатых. Когда мы сможем уйти?

— Скоро, — как всегда, Мара была кратка. Она сделала знак, чтобы Беата и кавалерий следовали за ней и пошла ко входу в пещеру. Кавалерий оглянулся на оставшихся воинов и увидел, что те взяли луки в руки, словно готовясь к стрельбе, и это ему не понравилось. Тревога в глазах кавалерия не скрылась от Мары и та, сочла нужным пояснить.

— Воинам запрещено появляться в святилище Девы, они обязаны следить за тем, чтобы никто не помешал обряду богине Девы. — Мара сделала паузу, — И никто не должен покинуть пещеру, до его завершения. Ослушника ожидают их стрелы.

Она зловеще улыбнулась, остановилась перед входом в пещеру, напоминавшим большую нору, и словно не решалась войти внутрь. Беата почувствовала внутреннюю тревогу, и предстоящий обряд ей стал внушать страх. В глубине пещеры она увидела два огонька, приближающиеся к ним, вырастающие в размерах по мере приближения, словно два глаза неведомого огромного чудовища, а может так и было? Она заметила, что кавалерий разделяет ее тревогу, и его здоровая рука легла на рукоятку меча, готовясь к встрече с опасностью. Но это оказались две жрицы с факелами, одетые в темные одежды и с прикрытыми лицами, как и Мара, но вооруженные луками со стрелами, и короткими мечами. Жрицы молча встали у входа и по знаку Мары передали факелы Беате и кавалерию. Она зашла в пещеру, Беата и кавалерий последовали за ней. Вход был низкий, и высокорослому кавалерию пришлось согнуться чуть ли не пополам. Через полсотни шагов ход расширился, и они оказались в просторном зале. Свет факелов освещал лишь его небольшую часть, но и этого было достаточно, чтобы Беата вскрикнула от ужаса, а кавалерий вновь невольно схватился за рукоять меча. Весь пол был усеян человеческими черепами, а прямо перед ними на огромной известковой сосульке, выросшей из пола, был надет череп быка с громадными рогами. За ним находился жертвенник, представлявший собой продолговатый выдолбленный камень, накрытый плитой белого цвета. На ней стояли две бронзовые чаши, полные благоухающего масла, и каменная фигура богини Девы высотой в полтора человеческого роста — копия изображения на маске.