Холодный ветер перемен - Дмитрий Валерьевич Иванов
Шрифт:
Интервал:
С другой стороны у меня у самого в школе экзамены, потом нужно съездить домой, родных проведать, а уже в июле экзамены во втуз. Начнём богатеть позже, заодно посмотрим, как это будут делать другие, может, что полезное в процессе выяснится.
— Вы что тут, целуетесь? — бесцеремонно нарушила нашу деловую встречу Лукарь. — Идемте танцевать!
Все три девушки-гостьи удостоили меня медляком, даже Аркашкина подруга. Молчаливая высокая студентка из универа. Но для меня из своего обета молчания она сделала исключение, шепнув на ухо:
— Странно, что её жених отпустил сюда, грузины ревнивые.
Я даже, отстранившись, посмотрел на девушку.
— Откуда знаешь?
— Мы пересекаемся на лекциях по истории культуры. Лозовский ведёт их у нас. А тут недавно в свадебном магазине видела её. В том, что на Дубровинского, в центре. Она со своим женихом обсуждала что брать, когда талоны дадут.
Нихрена себе! Вот и зачем Людке скрывать? Я что, против её счастья? А может, врёт Аркашина подружка? Да зачем ей-то? Она только сегодня узнала, что я с Людой знаком.
— Толь, проводи до остановки, — под вечер попросила Люда.
Идём по нашей гаражной улице на остановку. Я по пути размышляю, спросить или нет о предстоящей свадьбе моей, как я предполагал раньше, компаньонки.
— Ты что-то посмурнел, обиделся? Мне правда надо идти, я напилась аспирина, температуру сбила, а сейчас чувствую, что она опять поднимается! Вот потрогай мой лоб.
Люда взяла меня за руку и хотела положить её себе на лоб.
— А жених твой против не будет, что я тебя трогаю? Грузины они ревнивые, — неожиданно для себя всё-таки затронул непростую тему я.
Хотел же молчать, как партизан.
— Ты знаешь? Я ещё не решила, нам дали месяц подумать. И он не грузин, а мегрел, — тихо сказала Людмилка.
— А есть разница? — спросил я, имея виду, что важен сам факт её замужества, а не национальность жениха.
— Для него почему-то важно …, — заспорила Люда.
— Да плевать на его национальность, могла бы и не врать, а то придумала отпуск какой-то, — раздражённо перебил я.
— Прости, я не знала, как сказать. Насчет видеосалонов всё в силе, я с ним обговорила это! Он не против, чтобы я чем-то занималась.
— Сейчас не против. После свадьбы посмотришь, — не стал обнадёживать её я.
— Ты бы позвал замуж, я бы и не думала! — грустно сказала, садясь в автобус, чужая невеста.
Чего не думала? Согласилась или отказала бы? Иду назад в расстроенных чувствах, а потом решаю — всё, что ни делается, то к лучшему.
Народу прибавилось, я выношу ещё трехлитровую банку самогонки, настоенную на кедровых орешках. Двойной перегонки, как оценили местные мужики. Мы, школота, идём в общагу, оставив народ бухать за моё здоровье.
Днюха удалась, а начиная со следующего дня пошли напряги. Сначала заболел Овечкин, да серьёзно, лежит в инфекционке. Потом пришлось договариваться с учителями насчет Бейбута. Этот оболтус забросил учёбу и наполучал двоек на годовых контрольных и сочинениях. Хорошо, хоть Ким вошёл в положение и лично просил за моего друга на педсовете. Я даже директору в открытую предложил дать денег учителям, мол, для компенсации морального ущерба. Тот отказался, сказав, что админресурса хватит. Но на экзаменах, наверное, из гороно люди будут, и учителя с других школ. Чем опасны предстоящие экзамены, так это тем, что оценивать тебя будет живой человек, со своим отношением к тебе. Недаром говорят — сначала ты работаешь на зачётку, а потом она на тебя. Мне, например, никто и не подумает поставить даже четверку, прошлых заслуг хватает, а вот Бейбутовские «успехи» на слуху. И как ему сдавать? Шпор наделать и списывать? И просить учителей, чтобы не валили моего друга?
Потом случилось ЧП в школе — пожар в ленинской комнате! Причина — короткое замыкание. И когда? Во время последнего звонка! Двадцать пятого мая он у нас был. Как водится, последовавшие за этим проверки помотали нервы всем. Двадцать девятого мая во время моего приёма в члены КПСС, пришло известие о посадке Рустом самолета на Красной площади. Один плюс в этом был — меня приняли быстренько, без лишней волокиты. Я созванивался с Власовым, он сообщил, что его это событие не затронуло, наоборот, милиция сработала как надо. А вот министра обороны Соколова сняли, и назначил Язова. Прямо на следующий день.
В последний день мая вышел из больницы Овечкин и вызвал меня к себе.
— Толя, ты в курсе, что двадцать первого июня будут выборы в горсовет Красноярска?
— С выздоровлением вас! В курсе, конечно. А почему спрашиваете? Я не избираюсь, — подтвердил я.
— Горбачев на пленуме ЦК КПСС в январе этого года предложил реформировать избирательную систему, в том числе на предвыборных совещаниях обсуждать несколько кандидатур, укрупнить избирательные округа и выборы в них проводить на альтернативной основе. Как он сказал «это позволит каждому гражданину выразить свое отношение к более широкому кругу избирателей, а партийным и советским органам лучше узнать настроения и волю народа», — читает с бумаги Овечкин.
— Что-то помню, вроде как демократии ему мало! Мол, перестройка и сверху, и снизу должна была быть, мы ещё с вами шутили про мужа с женой …, — начал весело припоминать я.
— Так вот, это уже не шутки. В некоторых советах выдвинулись несколько кандидатов.
— Очень похоже на то, что партию начинают подвигать от власти, — прямо сказал я.
Овечкин встал, подошёл ко мне и посмотрел прямо в глаза.
— Вот что поражает в тебе, Анатолий, ты в корень зришь, взрослые умные люди не понимают к чему дело идёт, а ты сразу суть ухватил, — похвалил меня он. — У нас в краевом совете, например, у Гуторова и Абакумова есть беспартийные соперники. А это секретарь крайисполкома и первый зам председателя крайисполкома. Мы их выдвигаем не в первый раз. Представляешь, что будет с авторитетом КПСС, если их
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!