Инквизитор - Борис Вячеславович Конофальский

— Кстати, Яро, можете звать меня Карл и без всяких там «господинов».

— Хорошо, Карл.

В этот день опять выспаться ему не удалось.

— Хозяин, — тряс его за плечо Ёган. — Хозяин, там приехали к вам, желают видеть.

— Кто? — злобно буркнул солдат, отрываясь от перины.

— Госпожа Анна.

— И где она? — Волков сразу сел на кровати.

— Там, любуется людоедом, желает вас видеть.

— Умыться, — коротко бросил солдат.

Он не стал затягивать руку, не стал надевать броню, накинул куртку, ту, что нашел первую, и отправился на площадь в Рютте. Толпа пришедших поглядеть на людоеда была невероятной. Сержант и стражники выбивались из сил, наводя порядок. Глаз опытного солдата определил сразу: не менее двух сотен людей, среди пеших зевак было несколько конных, большинство из которых он не знал. Но госпожу Анну узнал сразу. Она и двое ее сопровождавших вперед не лезли, разглядывали уродца из-за спин зевак. И тут случилось то, чего Волков никак не ожидал. Кто-то звонко крикнул:

— Коннетабль!

— Где?

— Вон он, верхом!

— А-а, вон он каков.

— Хорош!

— Это наш коннетабль!

Конечно, это было бы приятно, если бы это все так не смущало. Непривычно ему было слышать восхищенные интонации в свой адрес. Но головы к говорившим он не оборачивал, гордо и сурово следовал вперед. Подъехав к госпоже Анне, солдат спрыгнул с лошади и поклонился. Красивая женщина улыбнулась ему и протянула руку. Солдат взял ее, поцеловал перчатку. Простой народ с любопытством наблюдал это действо.

— А вы забавно выглядите без доспехов, — произнесла красавица.

— Забавно? — Удивился солдат.

— Ну, не так грозно, как обычно. Без доспехов вы выглядите добрым.

— Что ж, буду чаще ходить без доспеха. Хотя без него чувствую себя не очень уютно.

— Нет-нет, ходите в доспехах, вы же теперь местная знаменитость. Вам нужно соответствовать своему статусу.

— Статусу? Какому статусу? — Продолжал удивляться Волков.

— Ну, как же, вы теперь наш доблестный рыцарь, который режет мародеров, ловит людоедов. Сейчас все говорят только о вас. Сегодня в нашем графстве, а завтра будут во всех соседних.

— Да? Но людоеда поймал барон.

— Не смешите меня. Этот болван фон Рютте и курицу в курятнике поймать не сможет, с пьяных-то глаз.

— Вы несправедливы, сударыня, — улыбнулся солдат.

Волков глядел на эту красивую женщину и понимал, что она ни при каких обстоятельствах не согласится подняться к нему в башню. А как было бы неплохо вцепиться в её высокородные ягодицы пальцами, да так, что бы взвизгнула, чтобы от пальцев следы остались на белой коже. Он не стал ей даже предлагать подняться в башню. А она произнесла:

— До свидания мой спаситель.

— А вы не заедете к барону? — чуть растерянно сказал солдат. — Думаю, что он будет рад вас видеть.

— Карл, может и будет, а вот баронесса точно не обрадуется, — отвечала госпожа Анна, улыбаясь. — Да и пора мне домой. Мне нужно подготовится к приезду важной персоны.

— А что за важную персону вы ждёте? — Волкова едва ощутимо кольнула иголка ревности. Он сам этого не ожидал.

А прекрасная женщина чуть склонилась к нему и, улыбаясь, произнесла тихо:

— Это один славный воин, о котором говорит вся округа.

— И кто же это? — поинтересовался солдат.

— Глупец, — красавица звонко и задорно засмеялась, а потом снова склонилась к солдату, — жду вас сегодня, будьте до заката, расскажите мне, как поймали людоеда.

— А-а, — догадался Волков, — так это вы про меня…

Но фрау Анна его уже не слышала, она уезжала, а за ней ехали сопровождавшие.

А солдат тёр подбородок, чуть улыбался и, садясь на коня, думал, как было бы неплохо, если бы фрау Анна поднялась к нему в башню, и это увидала бы белокурая дочь барона. Да, это было бы действительно неплохо.

Въехав в замок Волков увидал то, что, выезжая, не заметил. Во дворе замка было несколько вооруженных людей, сидели они у стены, на дровах, в глаза не бросались, а у коновязи стояло несколько дорогих коней.

Солдат окликнул старого Ёгана, слугу барона:

— Ёган, а что это за люди?

Старый слуга с достоинством отвечал:

— Господин барон изволит принимать гостей.

— Что ещё за гости? Откуда? — недоверчиво спросил Волков.

— Это наши соседи, некоторые приехали с жёнами и детьми.

— С чего бы им приезжать, я слыхал, что соседи нашего Карла не жалуют.

— Да, гостей не было давно, — чуть надменно и с гордостью отвечал Ёган, — но как только господин барон изловил людоеда, всем захотелось его поглядеть.

— А что, все уже знают о нём?

— Слухи летят быстрее ветра, господин коннетабль.

Солдат отвёл коня на конюшню, а когда вышел оттуда услышал:

— Фолькоф, Яро, — орал барон на весь двор. Он стоял на балконе, что вел на второй этаж господских покоев, с ним было ещё два господина. — Вы уже проснулись, идите сюда.

Волкову совсем не хотелось идти туда, но отказаться было невозможно.

Он поднялся на балкон.

— Это мой коннетабль Яро Фолькоф, — не без гордости сказал барон, хлопая солдата по больному плечу, барон был уже навеселе, — это барон фон Ленц, а это фон Дюриц. Волков поклонился, но не слишком, с достоинством. Фон Дюриц подал ему руку, а фон Ленц нет, видимо, был спесив и не подавал руки кому попало.

— Откуда вы, коннетабль? — Спросил фон Дюриц.

— Я из Руудсдорфа, но я там не был лет двадцать, так что трудно сказать, откуда я.

— А чем же вы промышляли все эти годы.

— Войной, господин фон Дюриц.

— Это на войне вы так совершенно научились владеть мечом, что без сомнения вызываете на поединки местную молодёжь и калечите её? — спросил фон Ленц, недобро глядя на солдата.

— Нет-нет, — отвечал солдат, улыбаясь в лицо спесивому фон Ленцу, — на войне мечом я почти не пользовался. Но я пять лет служил в гвардии герцога де Приньи, а вот там за меч браться приходилось часто. И местную молодежь я на поединки не вызывал, это молодежь меня вызывала. И я никого не калечил, хотя и мог бы. Я просто преподнёс урок зарвавшемуся юнцу.

— Урок? И что ж это был за урок? — вкладывая в голос угрозу, спрашивал фон Ленц. — В чём суть урока?

— Суть проста, — отвечал солдат, ничуть не пугаясь и смотря барону фон Ленцу прямо в глаза, — нужно крепко думать, прежде чем вызываешь незнакомого человека на поединок, и что бахвальство перед дружками может закончиться кровью или даже смертью.

Волков замолчал, и в воздухе повисло напряжение. Фон Ленц ничего не говорил. Только таращился на солдата.

— А из-за чего вышел