Предел не положен - Роберт Энтони Сальваторе

Закнафейн понимал, что Харбондейр с трудом сдерживает слезы. Он смотрел на мастера оружия, пытаясь покачать головой, но очень осторожно, чтобы своими движениями не завершить работу меча.

– Я терпеливый, – прошептал Закнафейн.

– Я это сделал, – пробормотал Харбондейр. – Просто чтобы ты двигался помедленнее. Я боялся за Дюв…

Закнафейн оттащил его от стены и снова ударил о камень, сильно ударил.

– И ты опять отравил меня сегодня ночью, – сказал он.

– Нет! – выкрикнул бармен.

– Почему нет? Разве твоя цель не в том, чтобы меня убить? Или ты боялся, что не получится?

– Я бы не решился. И повода нет, – пролепетал Харбондейр.

– Сегодня ночью я убил двух дроу, которые не заслуживали смерти, – с неожиданной грустью в голосе заговорил Закнафейн, но мастеру оружия действительно больно было вспоминать об этом. – Поэтому…

Он отпустил Харбондейра и отошел назад, чтобы подобрать свой меч.

– Они этого не заслуживали, а ты заслужил, – произнес он.

Харбондейр застыл в неопределенности и просто таращился на него.

Закнафейн тряхнул головой.

– Но нет. Я не могу их вернуть. Так что дарю тебе пощаду и больше не стану тебе угрожать, бармен… пока сам не нарвешься.

Харбондейр не шелохнулся и, кажется, даже не дышал, но явно не верил ни единому его слову.

А Закнафейн нагнулся, подобрал свой меч и убрал оба клинка в ножны.

– Прощай, Харбондейр Тр’арах, – бросил он и ушел.

На самых пустынных улицах Мензоберранзана его преследовали призраки убитых стражей Дома Бен’Зарафец. Вскоре за его спиной о зарождающемся дне возвестил слабый отблеск Нарбонделя, а впереди поднялась Западная Стена и комплекс зданий Дэрмон Н’а’шезбэрнон, Дом До’Урден. Закнафейн приближался к логову Верховной Матери Мэлис и размышлял о разнице между Джарлаксом и остальными, между Бреган Д’эрт и теми, кто следует эдиктам злобной Ллос. Он вспомнил судьбоносную битву с Домом Тр’арах, произошедшую столетие назад. Тогда он пытался сохранить жизнь как можно большему числу противников. И Харбондейр был одним из них!

А сейчас – во всех недавних схватках, в которых участвовал Закнафейн, – он даже не мог надеяться проявить милосердие. Это означало бы оставить свидетелей агрессии Верховной Матери Мэлис. Дом До’Урден в своем стремлении устранить соперников и уничтожить высшие по рангу Дома не мог брать пленников.

Никогда еще Закнафейн не чувствовал себя так крепко застрявшим в паутине страданий Ллос.

Он думал, что, может быть, поэтому сегодня ночью не стал убивать Харбондейра. Может, он просто нуждался в том, чтобы хоть к кому-то проявить милосердие и знать, что за спиной нет никого, кто свел бы на нет его поступок.

Даже если для этого пришлось отпустить того, кто пытался его убить.

– Мое терпение на исходе, – объявила Верховная Мать Сулез спустя почти год после того дня, когда Дом До’Урден уничтожил Дом Бен’Зарафец. – Верховная Мать Мэлис так надолго затаилась, что наверняка готовит какую-то каверзу, а мне это не нравится.

Даб’най, к которой были обращены эти слова, кивнула и промолчала. Дом До’Урден приближался к верхнему эшелону иерархии. По ее подсчетам, он скоро станет пятнадцатым – удивительный прогресс после приобретения Закнафейна, случившегося сто и один год назад. Это значительный уровень, и Даб’най знала, что в таком положении Верховная Мать Мэлис станет желанным союзником для правящих Домов и сможет выбирать среди противников новые жертвы. И как только Дом До’Урден окажется в числе пятнадцати высших, осуществить планы Верховной Матери Сулез станет намного труднее.

– Как только они оба будут мертвы, ты получишь хорошую награду и в моем Доме, и в маленькой банде Джарлакса, – добавила Верховная Мать Сулез.

– Задача не из легких, – заметила Даб’най.

– О, на этот раз трудностей не предвидится, – возразила Сулез. – Сделай свое дело, жрица, а я сделаю свое. Подумай, как счастлива ты будешь, назвав Сулез Армго своей Верховной Матерью.

– Безмерно счастлива, Верховная Мать, – ответила Даб’най, и ее ответ был искренним.

А потом она удивилась, обнаружив, насколько трудным было это задание в эмоциональном отношении. И все потому, что оно касалось чего-то – кого-то, – кого она желала больше, чем когда-либо могла себе представить.

Но выбор был сделан без нее. Если она не выполнит требования Верховной Матери Сулез, вряд ли сможет пережить этот год.

– Вы будете следить за ними, – наказала троим своим детям древняя сморщенная Верховная Мать Бэнр. – Тщательно.

– За Армго? – спросила Триль, старшая из дочерей Верховной Матери Бэнр и второй по возрасту ее ребенок, следующий за Громфом. Сегодня она стояла рядом с Верховной Матерью Бэнр, что случалось довольно редко. – Разве это их настоящее имя? Разве их можно считать единой семьей?

– Можно, – коротко ответила Верховная Мать Бэнр, и ее морщинистые губы раздвинулись, показав старые стертые зубы.

В молодости, в незапамятные даже для самых старых дроу времена, Ивоннель Вечная, Верховная Мать Дома Бэнр и всего Мензоберранзана, считалась красавицей, как и Квентл, ее третья дочь, тоже стоявшая рядом. Старшие верховные матери и жрицы часто отмечали, что Квентл очень похожа на молодую Ивоннель.

К сожалению, как нередко признавалась себе Триль, Квентл не могла мыслить подобно Ивоннель, но она не говорила об этом никому, кроме Громфа. Квентл была ближайшей советницей Триль по той причине, что умная Триль могла легко ею манипулировать. И еще Квентл служила отличным буфером между Триль и двумя другими ее сестрами – Бладен’Керст и Вендес, парой самых жестоких и опасных жриц во всем городе.

– А эти Армго обладают хоть каким-то статусом?

– Сорок третьи, – ответил Громф, – хотя многие ставят их на сорок седьмое место.

– Тем не менее в городе едва ли найдется пятнадцать Домов, которые могли бы выстоять против легионов Дома Баррисон Дел’Армго и выжить, – добавила Верховная Мать Бэнр. – А может, всего десять.

– Так ты хочешь, чтобы я следила за ними?

– Я хочу, чтобы вы – все трое, и с моей помощью, если потребуется, – следили за ними, – разъяснила Верховная Мать свое желание.

– На что нам обратить внимание?

– Верховная Мать Сулез намерена выступить против одного могущественного Дома не в настоящей войне, а в демонстрации своей силы, – ответил Громф.

– Какая здравая мысль для мужчины, – восхитилась своим сыном Верховная Мать Бэнр. – Так и есть.

– Против Верховной Матери Мэлис, – добавил Громф.

– Мне тоже так кажется.

– А кроме слежки, что еще нам делать? – не унималась Триль.