Игры невидимок - Ирина Сербжинская

Он сделал несколько осторожных шагов, различил Айши и напряг зрение, пытаясь разглядеть того, кто стоял рядом с телохранителем. «Попрощаюсь с ними, — подумал Хели. — Не скажу никому, что норлоки ушли, даже дядьке Хагону не скажу». Он сунул меч в ножны, открыл было рот, чтобы предупредить, что это он, Хели, как вдруг ноги его примерзли к земле.

За плечом Айши появилась тень, блеснула сталь, лезвие меча вошло в спину и тут же скользнуло обратно. Послышался глухой звук упавшего тела. Хели стоял, вытаращив глаза, с открытым ртом, слова замерзли у него на языке. Норлок повернулся к. нему.

— Стой, где стоишь, — услышал мальчишка тихий голос, и он показался ему куда страшнее голоса юнь-ти. Хели понял, что нужно бежать, бежать со всех ног, иначе произойдет что-то ужасное, но оцепенел от страха и не мог даже пошевелиться. Бесшумная тень выросла перед ним, блеснули глаза, блеснула сталь, Хели почувствовал, как чьи-то ледяные пальцы сжали его сердце, рванули из груди, и все исчезло.

Сульг провел рукой по клинку, делая его видимым, и на мгновение задержал ладонь на холодной стали. Он любил этот меч, несмотря на то что клинок пытался когда-то его убить, ощущал его живым существом, может быть, потому что чуял в нем частичку души Фиренца.

Если, конечно, у драконов имелась душа.

Сульг поднял голову. Он сидел на камне, на берегу прозрачной и быстрой горной речушки, меч Фиренца лежал у него на коленях. Зеленые «глаза дракона» слабо мерцали, вбирая в себя свет неяркого осеннего солнца.

Осталась позади кровавая ночь: налет ахтунов, пламя пожара, гибель юнь-ти, бешеная скачка по равнине и погоня. Несколько ахтунов заметили всадников и долго преследовали; погоня отстала, лишь когда ахтуны загнали норлоков в горы. И теперь Сульг понятия не имел, где оказался. Вполне возможно, что и на земле гоблинов. Отсюда надо было убираться, да поскорей, иначе, чего доброго, угодишь прямо в лапы хозяевам.

Он поглядел на измученных лошадей, покрытых засохшей пеной, на низкое солнце, на своего вестового, который, присев у воды, смывал с лица засохшую кровь. Больше всего на свете Сульг боялся сейчас допустить ошибку…

Проклятье!

Неподалеку под камнем торчал овражный гном, которого вечером, накануне страшной ночи, изловил Айши и сунул в седельную сумку Тальма. Вестовой обнаружил сюрприз совсем недавно и поплатился прокушенным пальцем: зубы у овражного гнома и впрямь оказались острее бритвы.

— Что с ним делать? — с досадой поинтересовался Тальм. Он пососал палец и сплюнул кровь.

— Выкинь, — равнодушно ответил Сульг. — Не до него, Юнь-ти погибли, а другие змеелюди никогда не придут на то место, где убили их сородичей.

Овражник забился под камень и сидел там, подперев кулачком щеку, преданно уставившись на Сульга. Гном сразу понял, что это хозяин, которому отныне предстояло служить. Глаза хозяина были хмурыми, поэтому на душе у овражника тоже стало печально. Хозяин глядел себе под ноги, раздумывая о чем-то, словно рассматривал цветные камушки на берегу. Овражник тоже добросовестно посмотрел под ноги, повозился, устраиваясь поудобнее, и принялся ждать. Ему очень хотелось сказать что-нибудь, но он никак не мог понять, что именно: мысли, едва возникнув в его головенке, сразу же рассыпались на множество мелких осколков.

Наконец Сульг отбросил колебания и поднялся. Он скользнул взглядом по притихшему овражнику, но словно не заметил. Гном проводил его взглядом: хозяин шел, ссутулив плечи, словно на них лежала невидимая тяжесть.

Тальм, заслышав шаги, поднял голову, волосы его были мокрыми. Он торопливо плеснул в лицо пригоршню воды и поднялся.

— До темноты надо бы вернуться на равнину. Ахтуны, наверное, уже убрались?

Сульг мгновение глядел на него. Один из лучших в воинской школе. Азах сойдет с ума от бешенства, когда узнает.

— Тальм, — произнес он негромко. Великий норлок выглядел спокойным, лишь в глубине серых глаз поблескивал опасный огонек. — Расскажи мне еще раз, как погиб Айши.

Вестовой помрачнел.

— У коновязи мы столкнулись с людьми юнь-ти. Они собирались бежать, пока ахтуны их всех не вырезали. Мы забрали наших лошадей, а они кинулись отнимать и… там был Хагон и, кажется, кто-то из сарамитов.

Сульг кивнул.

— Расстегни свою куртку, — приказал он. В ясных глазах Тальма мелькнуло удивление: Что?

— Расстегни куртку, — повторил норлок так же негромко.

Вестовой пожал плечами и принялся расстегивать костяные пуговицы.

— Хорошо… — проговорил он, чуть улыбаясь. — Но зачем?

— Быстрее, — сказал Сульг, внимательно следя за каждым движением. В опущенной руке он держал меч, и клинок Фиренца касался кончиком острия прибрежной гальки.

Тальм расстегнул суконную куртку, продранную на рукаве, перемазанную бурыми пятнами, и вопросительно взглянул на Сульга.

— Теперь рубаху, — продолжил тот.

Пальцы Тальма чуть дрогнули. Он распутал тонкую серебряную цепь, замотавшуюся за верхнюю пуговицу; блеснул крошечный овальный медальон с изображением парусного кораблика — знак божества Тертла, покровителя путешествующих.

— Зачем это? — повторил Тальм. Сульг не ответил.

Молодой норлок расстегнул еще несколько пуговиц и поднял голову, улыбаясь.

В следующую секунду, не меняя выражения лица и не стерев улыбку, он бросился вперед. Его клинок вылетел из ножен быстрее молнии, но еще быстрее блеснул зачарованный меч, встретивший чужую сталь. Удар отбросил Тальма в сторону, он ударился спиной о скалу, рванулся вперед и замер: в грудь ему уперлось лезвие.

— Брось, — тихо приказал Сульг. Тальм разжал пальцы, меч звякнул о гальку.

— Тирк был прав, когда не доверял тебе. — Свободной рукой Великий норлок отогнул ворот рубахи вестового. На кожe возле ключицы еле заметно серебрился странный знак, похожий на оттиск печати: кошачий глаз с вертикальным зрачком.

— Печать слежения. Так Орден Невидимых метит своих шпионов. Теперь Невидимые могут чувствовать тебя на расстоянии… Они идут следом за нами, и «кошачий глаз» указывает им путь?

Сульг разглядывал своего вестового так, словно видел впервые в жизни.

— Наверное, ты у них на хорошем счету? Шпион Невидимых в самом сердце Серого Замка. Понятно, кто помог выследить Фелису. Айши — тоже твоих рук дело, не так ли?

Тальм встретил взгляд Великого норлока в упор и не отвел глаз, полыхающих ненавистью.

— Чем они взяли тебя? Что пообещали, чем подкупили? Твое счастье, что мы далеко от Доршаты. Палач Драконьих скал быстро развязал бы тебе язык, уж я бы за этим проследил. И ты…

Метательный нож появился в руке Тальма как по волшебству. Но как ни стремительно было это движение, меч Фиренца опередил молодого норлока. Сульг поймал взгляд предателя и не отводил своих глаз до тех пор. пока не увидел, как гаснет чужая жизнь. Он рывком вытащил лезвие, тело упало на берег. Острием клинка Сульг отвел воротник и взглянул на печать. «Кошачий глаз» тускнел, с каждым мгновением становясь все бледнее, пока не исчез совсем, вспыхнув напоследок серебристой искрой. Теперь те, кто идет по следу Великого норлока, смогут обнаружить лишь место гибели шпиона — только и всего. Сульг прислонил меч Фиренца к валуну, провел рукой по лезвию, сделав невидимым, затем подтащил тело к реке и столкнул в воду. Клинок Тальма отправился вслед за хозяином и ушел под воду с коротким всплеском, зарывшись в донную гальку. В последнюю очередь Сульг швырнул в воду седельную сумку Тальма со всем, что находилось внутри, — неизвестно, на чем еще могло обнаружиться заклятие слежения, — и направился к лошадям, привязанным у старой ивы. По пути он бросил последний взгляд на реку: тело убитого медленно разворачивало течением, темные волосы колыхались, скрывая лицо.