Колечко взбалмошной богини. Прыжок в неизвестность - Александра Черчень

— А по-моему, нет… — проворковала я самым обворожительным голоском, на какой только была способна.

Уж если ввязалась в эту авантюру, то буду доигрывать до конца! И, отбросив все сомнения, упрямо приблизилась к мужчине и скользнула рукой по отполированной древесине столешницы, намереваясь в конце пути добраться как раз таки до бедра мужчины.

Не успела… Фауст резко отстранился и сделал шаг назад, напрочь разрушив все мои планы. Рррр. Вот ведь упрямец!

— Люба… — устало выдохнул Фауст. — Если у тебя нет вопросов, то тебе лучше уйти.

Что? Это он меня что, выставляет таким образом? К такому повороту я была совершенно не готова, а потому ухватилась за предоставленную соломинку. Если не соблазню, то хотя бы устрою отменный скандал! Авось полегчает.

— У меня к тебе есть вопросы. У меня к тебе ооочень много вопросов, — протянула я угрожающе и на манер блондина скрестила руки на груди.

Фауста, впрочем, не проняло.

— Ну? — потер переносицу феникс и приготовился внимать.

И тут меня понесло.

— Во-первых, мне бы хотелось знать, кто подсунул мне это гребаное вино? И что это такое было на самом деле? Афродизиак? Наркотик?

— О, боги, Люба! Ты что, решила, что тебя хотели опоить? — Мужчина, что еще секунду назад был абсолютно спокоен и уравновешен, вмиг вышел из себя и даже не пытался сдержать возмущения. — Ты что, головой долбанулась?

— А что я должна думать?! Сначала мне становится как-то подозрительно нехорошо. Потом ты вдруг так вовремя оказываешься рядом и подхватываешь меня на руки. Потом непонятно зачем идешь за мной на балкон!

— И ты что, решила, что я это все подстроил? Ты вообще нормальная? — взревел феникс, схватившись за голову.

— Хватит меня обзывать!

— А ты перестань нести чушь!

— А ты… — Я запнулась, не зная, что еще ему предъявить. — Отвечай на мои вопросы, черт подери!

— Хорошо. Отвечаю по порядку, — едко процедил феникс. — Во-первых, это было нормальное вино. Никакой не наркотик и не афродизиак. Некоторые, правда, отмечают, что оно слегка повышает чувствительность, но не более того. Это, разумеется, если правильно его употреблять. И, между прочим, не ты одна его этим вечером пила. Это любимый напиток матери, и она заказывает его специально для себя.

Я прокрутила в памяти картинку вечера и была вынуждена согласиться с Фаустом. Лилиан и правда брала бокал с того столика. Видимо, чувствительности в этой ледяной валькирии недостаточно, вот и хлещет его целыми днями.

— А во-вторых, ты сама его взяла. Никто тебя не заставлял, так что нечего…

— Еще скажи, что ты за мной не следил и совершенно случайно поймал при падении, — огрызнулась я, не дав ему закончить.

— Ну, следил… — с тяжелым вздохом был вынужден признать Фауст, а я внутренне возликовала. Хоть на чем-то его поймала. — Только не пойму, чем ты не довольна? Я всего лишь беспокоился, что тебя развезет, и ты натворишь глупостей. Что, в общем-то, и произошло.

Ой, смотрите, какие мы все галантные! Весь такой из себя правильный и благородный. Прям рыцарь из сентиментального романа, что печется о самочувствии прекрасной дамы.

— А на балкон за мной пошел тоже потому, что беспокоился?

— Нет. Меня отец попросил проверить, как ты там.

— И дразнить меня тебя тоже отец просил? — Эту фразу я не сказала — почти что прорычала. Не знала, что я так умею…

Господи, и с чего я так завелась? Сама не пойму. А только внутри все беснуется и кипит, и очень хочется выплеснуть на кого-то весь этот поток. Прости, блондинчик, но ты сегодня конкретно попал под раздачу. И я не уймусь, пока вдоволь не наорусь и не вылью весь свой негатив. И о страшной маленькой мете я тоже не забыла.

— А может, ты уже успокоишься? — и не думая отвечать на поставленный вопрос, предложил Фауст. — Мы вроде уже все выяснили. И вообще, тебе пора к себе, — постарался мягко выпроводить меня Фауст.

Вот только я не считала, что мы все выяснили.

— Никуда я не пойду! — сказала я упрямо и уперла руки в бока, всем своим видом демонстрируя непоколебимую решительность.

— А я сказал, уйдешь! — не сдержавшись, гаркнул феникс. — Все, аудиенция закончена! — И лихо повернулся ко мне спиной, показывая, что разговаривать со мной он больше не намерен.

Ох и зря же он это сделал. Толстая пшеничная коса так привлекательно скользнула в этот момент по спине, что не было никаких сил удержаться…

Обычно, в нормальном обществе, мальчики дергают девочек за косички. Но у нас все не как у людей. Я косицы не ношу, зато у Фауста она такая, что грех не приложиться.

Короче, толком не понимая, что делаю, ухватилась за кончик косы и дернула на себя. Фауст зашипел, схватился за волосы и мигом обернулся. А я… А что я? Не откладывая в долгий ящик, перешла к исполнению коварного плана — приподнялась на мысочках и, ухватив мужчину за шею, крепко прижалась к его губам.

Фауст от такого поворота, откровенно говоря, опешил. Замер на месте, словно парализованный, и совершенно не пытался ни оттолкнуть меня, ни ответить на поцелуй.

А я вдруг поняла, что весь мой план под звучным названием «возбудим и не дадим» только что со свистом отправился коту под хвост!

Потому что губы его оказались удивительно мягкими, теплыми, нежными, такими приятными, что даже сама мысль о том, чтобы отстраниться, казалась кощунственной. В общем, в этот момент я ясно осознала, что не смогу его развести… Точнее, соблазнить-то смогу, но сама при этом не выдержу и тоже соблазнюсь…

А еще я поймала себя на мысли, что нестерпимо хочу, чтобы он ответил. И как только я это осознала, тут же испуганно оторвалась от его губ, пока он и вправду не вздумал ответить. Ведь иначе я сегодня ночью точно в свою спальню не вернусь.

Испугалась я, короче. Причем отнюдь не мужчину. Испугалась себя и своих странных желаний. Да, все же дело было не в вине…

Благо в этот момент я смогла удержать лицо, и все еще ошарашенный феникс моих душевных терзаний не заметил. И это было мне только на руку.

Изобразила на губах кривую улыбочку и эдаким небрежным тоном выдала:

— А вот теперь мы в расчете! — И издевательски так добавила: — И да… аудиенция окончена!

Вздернула подбородок, лихо развернулась на месте и пританцовывающей походочкой отправилась на выход. И кто бы знал сейчас, как же мне было трудно изображать всю эту вальяжность. Фауст точно не знал. Он так и остался с ошарашенным видом стоять посреди комнаты, а я, стоило захлопнуть дверь, тут же приложила ладони к вспыхнувшим щекам. Пульс грохотал в висках, а сердце буквально выпрыгивало из груди. Ох, Любка, ну и натворила ты делов! Сама от себя такого не ожидала…

Ночь прошла неспокойно. Я все прокручивала и прокручивала в голове сцену с поцелуем и никак не могла определиться, правильно ли поступила. С одной стороны, вроде и утерла нос фениксу. Не совсем так, как планировала, но подразнить — точно подразнила. Но с другой, в глаза ему смотреть теперь будет точно стыдно, ибо устроенная истерика и нелепые обвинения, лишенные оснований, явно были лишними.