ВДВ. Как выжить и победить в Афгане - Михаил Скрынников

– Ведь всем показали, где установлены мины! Нет, один нашелся, которому наплевать на предупреждение. Хорошо, что еще только ногу повредил, а могло быть и хуже.

Бойцов тоже передернуло от услышанного: ведь отступи кто-то из них шаг влево или вправо, и все, – кого-то бы уже не досчитались! К большому счастью, беда и на этот раз миновала разведчиков.

Во время разговора подошел врач с медикаментами и сказал, что утром можно будет улететь в батальон вертолетом, погода успокоилась. Сергей посмотрел на часы: в распоряжении разведчиков оставалась пара часов на сон.

– Годится, – сказал лейтенант. – Немного отдохнем.

А утром над колонной действительно появился вертолет, который с ходу приземлился. Без всякого чаепития разведчики с медикаментами быстро зашли на борт машины, и она тут же взмыла ввысь. Пролетали как раз над теми сопками, по которым они шли сегодняшней ночью. Кухаренко жестами указал своим парням вниз. Разведчики его поняли и внимательно смотрели на сопки, иногда крича что-то друг другу на ухо. На подлете к командному пункту с высоты было видно, как подразделения колоннами выходят на боевые маршруты. Поднимая вихрь пыли, вертолет мягко присел на землю, а второй продолжал находиться в воздухе. Ребята поспешно покинули вертушку и строем направились в сторону комбата. Сергей доложил о прибытии и ночном бое с «духами». Комбат поблагодарил разведчиков и, в свою очередь, рассказал о неспокойной ночи на позиции первой роты. По всей видимости, банда духов заблудилась в непогоду и вышла прямехонько на позицию роты. Завязалась перестрелка, которая переросла в ожесточенный бой. Пришлось подключать третью роту. Ближе к рассвету бой закончился. На поле боя душманы оставили пять тел; зацепило и двоих десантников. Врач своим последним резервом, «заначкой», оказал им помощь. Один от госпитализации отказался, а второго все же пришлось вертолетом отправить в медсанбат. Далее комбат как бы шутя сказал:

– Ну, сюда вы пешком не шли, а прилетели на вертолете, – не устали. Есть предложение: поработать в интересах второй роты, – и показал на местности направление действия подразделения.

Но на этот раз разведчикам не повезло: как они ни старались, но противника обнаружить не удалось. На протяжении всего светлого времени боестолкновений не было. Вероятнее всего, душманы за ночь ушли в горы. А возможно, под покровом темноты они просочились через боевые порядки подразделений и ушли в те районы, где войска отработали свои задачи. За это время было отмечено еще два тепловых удара, но у врача под рукой были медикаменты, он своевременно оказал помощь, и парни остались в строю. Ближе к вечеру комбату радировали из штаба полка: «Боевые действия в данном районе закончить, личный состав проверить, а утром батальону выйти в район бронегруппы и вернуться на базу». Позднее из штаба полка еще раз вышли на связь и напомнили, чтобы не забыли отправить домой афганских солдат. «А то забрали бы их с собой, что ли?» – буркнул комбат.

Утром, как только забрезжил рассвет, батальон потянулся в сторону Джелалабадской дороги. Впереди колонны маячила группа разведчиков. Обошли кишлак, состоящий из нескольких домов. На крышах домов было полно детворы, которая с интересом рассматривала солдат. Около этого кишлака и закончилось спокойное движение. Из ближайшего виноградника прогремело несколько одиночных выстрелов. Разведчики – сразу на землю и давай поливать свинцом виноградник. Комбат развернул роту Быстрова, которая тут же отрезала виноградник от сопок, чтобы «духи» не смогли выйти из него, а третья, Новожилова, развернулась в цепь и медленно пошла прочесывать виноградник. Где-то примерно в середине виноградника стали рваться гранаты от подствольников. Из-за кустарников трудно было определить точное место боя. Ротный, зная беспокойный характер комбата, сам по рации вышел на связь и взволнованным голосом стал докладывать о том, что произошло в винограднике. Его радист каким-то образом заметил огневую позицию «духов», – и очень своевременно. Ее с небольшого расстояния закидали гранатами из подствольных гранатометов. Одного душмана завалили прямо на огневой позиции, а двоих – когда те пытались убежать. Рота в цепи, с трофеями, вышла на другой край виноградника, на ходу стала перестраиваться в походный порядок и влилась в общую колонну батальона.

Ближе к полудню разведчики подошли к бронегруппе, а за ними подтянулся и батальон. После небольшого перекура Солуянов дал команду «По машинам!» и где-то к обеду батальон прибыл в полк. Как и принято после возвращения из боевых, каждое подразделение стало заниматься своим делом. Комбат тоже ушел к командиру полка, чтобы доложить о результатах проведенной операции, а доложить было о чем. Солдаты приступили к обслуживанию техники и вооружения, а взвод связи начал обслуживать технику связи. Ответственность за исправность техники связи в батальоне продолжал нести старший лейтенант Кухаренко. Это он на войне – начальник разведки, а от обязанностей начальника связи батальона его никто не освобождал. Все знают, что связь продолжает оставаться основным нервом армии, и особенно во время боя. Отсюда и повышенный интерес к технике связи.

Процесс приведения в порядок всего хозяйства закончился к вечеру. Заправка боевых машин и дополучение боеприпасов было выполнено как закон, в первую очередь. Когда ротные доложили комбату о проделанной работе, было уже темно, но ужин был по распорядку. Офицеры еще не предполагали, что завтра им предстоит спешно выполнять новую задачу, и сразу же после ужина разрешили людям отдыхать.

А утром, еще до подъема, в расположении батальона все по тревоге завертелось, закружилось, как в хороводе. Подразделения стали строиться, хотя и не знали, для какой цели эта поспешность. Оказалось, что на юге от Кабула обнаружен большой караван, и чтобы его не прозевать, армейцы позвонили в дивизию, комдив – в полк, а комполка по тревоге поднял батальон Солуянова. Вот отсюда и круговерть. Караван необходимо было задержать и проверить, нет ли там оружия и боеприпасов. Сделать это было нужно, пока он находится на отдыхе в сухом русле речки, – а он может сорваться с места, и тогда в сопках его не найдешь. Все понимали, что большие караваны всегда шли с вооруженной охраной. Подготовки к боевым действиям в такой ситуации никакой. Боевые задачи доводились бронегруппе наспех, в автопарке батальона, а личному составу – прямо по ходу движения на аэродром для посадки в вертолеты. В движении проверялась связь комбата и ротных. Замысел операции комполка успел довести только комбату. Ну а тот уже по дороге, как получалось, старался пересказать его ротным Чумичеву, Быстрову и Новожилову, а те – своим взводным. «К чему такая поспешность и неразбериха?» – думали офицеры и на чем свет стоит ругали свое руководство.

К стоянке вертолетов личный состав прибыл взмыленным, хотя до нее было не более полутора километров. Вертолеты к моменту прибытия десантников уже были подготовлены к вылету. Быстро провели посадку, и уже через несколько минут десяток вертолетов взял курс на юг Кабула. По замыслу операции, высадку личного состава планировалось осуществить в двух районах, как бы подковой обогнув расположение каравана с юга, чтобы не дать ему возможности уйти в южном направлении. Местность была довольно открытая. Это осложняло выполнение задачи. Вертолеты с личным составом немного упредили подход бронегруппы к району боевых действий, поэтому десантирование и выполнение боевой задачи начиналось без поддержки огня боевых машин. Как и предполагалось замыслом операции, высадку осуществили с двух сторон. Стремительными и короткими перебежками десантники охватили караван с южного направления. В стане каравана начались суета и беспорядочная стрельба в сторону десантников. При такой спешке никакой внезапности не получилось. Караван был большой, около полусотни вьючных животных. Соответственно и охрана была многочисленная. Огонь с их стороны становился все более организованным и плотным. Десантники залегли и открыли ответный огонь, а снайперы стали выборочно выбирать цели и в первую очередь уничтожать тех, кто пытался завьючить животных и уйти по сухому руслу речки на юг. Русло было глубокое и надежно укрывало караван от посторонних глаз. По нему караванщики и хотели увести свое большое хозяйство. Стрельбу по «духам» приходилось вести с 600–700 метров, на пределе прицельной дальности. В более трудном положении оказалась вторая рота: она десантировалась на гладкой, как стол, местности, и ее маневр был скован плотным огнем духов. Видя такое положение, комбат подозвал Кухаренко.