Царь Давид - Петр Люкимсон

В этом ответе Давида Бог усмотрел неуважительное отношение к женщинам Своего народа, пренебрежение их честью, и решил наказать за это Своего помазанника тем, что предназначенная ему женщина будет отдана Урии.

Но, продолжают каббалисты, рано или поздно Урия должен был погибнуть от руки врага, и Вирсавия стала бы принадлежать Давиду. Грех Давида, таким образом, заключался в том, что он ускорил эти события, не дал им свершиться "естественным путем".

Однако сама Библия оценивает поступок Давида однозначно:

"Но дело, которое сделал Давид, злым было в очах Господа" (II Сам. 11:27).

Так, видимо, считали и его придворные, хотя все они предпочитали шептаться по углам, и никто не решался сказать об этом царю напрямую. И все же такой человек нашелся. Сам он объяснил это тем, что Бог не оставил ему иного выбора, приказав явиться к Давиду и передать, что Он вынес приговор Своему помазаннику по принципу "мера за меру".

* * *

"И послал Господь к Давиду Натана; и пришел он к нему и сказал ему: в одном городе были два человека: один богатый, а другой бедный. У богатого было очень много мелкого и крупного скота, а у бедного не было ничего, кроме одной маленькой овечки, которую он выкупил и выкормил; и она выросла у него вместе с его детьми; один кусок хлеба она с ним ела и из чаши его пила, и на груди его спала, и была для него как дочь. И пришел странник к тому богатому человеку, и тот пожалел взять что-либо из своего мелкого и крупного скота, чтобы приготовить для гостя, пришедшего к нему; и взял овечку того бедного человека, и приготовил ее для человека, который пришел к нему…" (II Сам. 12:1-4).

Обратим внимание: пророк, видимо, тоже опасался гнева Давида, и потому начал разговор с притчи. Однако смысл этой притчи прозрачен, особенно если учесть, что такой стиль разговора во все времена был очень распространен у евреев. Богач из притчи – это Давид, обладающий огромным гаремом и при желании способный пополнить его новой женой из числа незамужних женщин. Бедняк – это, вне сомнения, покойный Урия Хеттеянин; овечка – Вирсавия; а вот "странник", пришедший в гости к "богачу", – это пагубная, преступная страсть, которая вначале "посетила" Давида как гость, а затем завладела всем его существом, стала "хозяином" его тела, лишила разума и толкнула на преступление.

Но странное дело: Давид с его умом не понимает смысла этой притчи и не примеряет ее на себя, то есть считает себя во всей этой истории правым и не чувствует никакой вины. Однако, начав с притчи, Натан добивается своего – царь сам выносит себе приговор:

"И сильно разгневался Давид на этого человека, и сказал он Натану: как жив Господь, человек, сделавший это, достоин смерти! А за овечку заплатить он должен вчетверо: за то, что он сделал это, и за то, что поступил без милосердия…" (II Сам. 12:6).

И тут наступает кульминация: пророк объявляет вынесенный ему приговор Небес:

"И сказал Натан Давиду: ты – тот человек! Так сказал Господь Бог Исраэлев: Я помазал тебя на царство в Израиле и Я избавил тебя от руки Шаула; и дал тебе дом господина твоего и жен господина твоего на лоно твое, и дал тебе дом Исраэлев и Иудин, и, если этого мало, Я прибавил бы тебе столько же и еще столько же. Отчего же пренебрег ты словом Господа, сделав то, что есть зло в глазах Моих: Урийу Хэйтийца убил ты мечом и жену его взял ты себе в жены, а его убил мечом аммонитян. А теперь не отступит меч от дома твоего вовеки за то, что ты пренебрег Мною и взял жену Урийи Хэйтийца, чтобы была она тебе женою. Так сказал Господь: вот Я наведу на тебя зло из дома твоего, и возьму жен твоих на глазах у тебя, и отдам ближнему твоему; и будет он спать с женами твоими пред этим солнцем открыто; ибо ты сделал это тайно, а Я сделаю это перед всем Исраэлем и при солнце…" (И Сам. 12:7-13).

Согласно мидрашу, произнеся эти слова, пророк повернулся и вышел из залы. Потрясенный Давид некоторое время молча сидел, осмысливая услышанное, а затем, когда до него дошла вся тяжесть совершенного им преступления, то сполз с трона на колени и стал молить Всевышнего о прощении. Одной из этих молитв стал знаменитый 51-й [50-й] псалом, считающийся образцом покаяния перед Богом:

"Для руководителя хора. Песня Давида после того, как он вошел к Бат-Шеве, и к нему приходил пророк Натан. Смилуйся надо мною, Бог, по Своей доброте, по великому Своему милосердию сотри мой проступок. Смой полностью с меня мой грех и от моего заблуждения очисть меня, ибо свой проступок я признаю и мое заблуждение всегда передо мною. Перед Тобой одним согрешил я и злое в Твоих глазах совершил я. Ведь в грехе я рожден и по заблуждению зачала меня моя мать. Ведь Ты жаждешь сокровенной правды, и скрытую мудрость Ты мне поведал. Очисти меня будто иссопом – и буду чист; омой меня – и стану белее снега…

…Мой Владыка, разомкни мои губы, и мои уста возвестят Твою славу. Ведь Ты не желаешь, чтобы я принес жертвоприношение, всесожжения Ты не желаешь. Жертвоприношение Богу – сокрушенный дух. Кроткое и удрученное сердце Бог не отвергнет…" (Пс. 51 [50]: 1-19).

Чрезвычайно показательно, с точки зрения комментаторов, то, что Давид здесь настаивает, что он совершил грех перед Богом, а не перед людьми, то есть не считает, что Вирсавия была в момент их близости женой Урии. Вновь и вновь напоминает Давид Богу, что он – только человек, и, как всякий потомок Адама и Евы, не всегда способен совладать со своими страстями и управлять сидящим внутри каждого человека "змеем-искусителем" – животным началом. Сознавая, что в рамках Закона Моисеева он не имеет права приносить грехоочистительную жертву (так как такая жертва приносится лишь за нечаянные преступления), Давид приносит Богу сокрушенный дух, свое раскаяние. Раскаяние это, говорят комментаторы, было столь глубоко и искренне, что Всевышний отменяет вынесенный ему смертный приговор, но не отменяет наказание как таковое: за свой грех Давид, как он и сам присудил, должен будет заплатить вчетверо – блудом за блуд, смертью за смерть. И Бог снова посылает Нафана, чтобы тот сообщил ему как об отмене смертного приговора, так и о грядущих наказаниях за совершенные им грехи:

"И сказал Натан Давиду: и Господь снял грех твой – ты не умрешь. Но так как ты дал повод врагам Господа хулить Его этим делом, то умрет сын, родившийся у тебя…" (II Сам. 12:13-14).

О том чувстве счастья и облегчения, которое охватило его, когда Нафан произнес эти слова, Давид поведал в 32-м [31-м] псалме:

"Счастлив тот, чей проступок прощен и заблуждение забыто. Счастлив человек, которому Господь не вменяет греха, ибо нет в душе его коварства. Когда я безмолвствовал, болели мои кости; от боли ревел я весь день. Ведь днями и ночами тяжело давила на меня Твоя рука; моя свежесть превратилась в летнюю сушь…" (Пс. 32: 1-4).

Но и после этого Давид помнил о совершенном им грехе и еще не раз упоминал о своей вине перед Богом в различных псалмах.

Все эти события, согласно еврейским источникам, происходили в "десять грозных дней" между новогодним праздником Рош а-шана и Судным днем, когда человек силой своей молитвы, раскаяния и добрыми делами может отменить вынесенный ему приговор Небес. Добрую весть о прощении Нафан приносит царю сразу по окончании Судного дня, который обычно приходится на вторую половину сентября.