Как избежать замужества - Варвара Клюева

Наталья встала, подошла к ней и погладила рыжую голову. Лариса разрыдалась.

— Лев… он… он…

— Не нужно, моя хорошая, — ласково пробормотала Наталья. — Не терзайте себя… Вы ни в чем не виноваты.

— Конечно, — поддержал ее Генрих. — По существу, Лев убил себя сам. И смерть, я уверен, была для него лучшим выходом. Вы ведь говорили, что его жизнь напоминала ад. А отравив вас, он неизбежно привлек бы к себе внимание милиции. Возможно, они доказали бы его вину, а то и выяснили бы, кто он на самом деле…

— Да, — подхватил Прошка. — Как, интересно, Лев рассчитывал выпутаться? Милиция в два счета выяснила бы, что он нанимал детектива для слежки за своей женой и Борисом. Жена убита, Борис тоже… Как бы он вышел сухим из воды?

— Если бы надежно спрятал тело Бориса, никто не узнал бы о втором убийстве, — напомнил Леша.

— Ну хорошо, а Лариса? Думаешь, он и ее собирался надежно спрятать?

Марк незаметно ткнул Прошку локтем в бок, призывая прекратить обсуждение этой деликатной темы, но Лариса продолжила ее сама. Она отняла руки от лица, выпрямилась и тихо произнесла:

— Думаю, Лев надеялся выдать мою смерть за самоубийство. Когда он упал, я… я опустилась рядом на колени, чтобы вытащить у него из кармана капсулы с ядом, и наткнулась на магнитофонную кассету и листок бумаги… Видите ли, у меня есть дурацкая привычка: иногда я как бы мысленно выключаюсь и, если в такую минуту у меня в руке ручка или карандаш, начинаю бессознательно рисовать или писать. Как-то раз, дней десять назад, я задумалась, а когда опомнилась, увидела, что сижу перед тетрадным листом, на котором несколько раз написано: «Я больше не могу». Я выбросила бумагу в мусорное ведро и забыла о ней. А Лев, наверное, увидел ее, отрезал верхнюю часть листа, чтобы осталась одна надпись, и сохранил. Он, видно, уже тогда знал, что она ему пригодится.

— А что было на кассете? — спросил Прошка.

Лариса покраснела и опустила голову. За нее ответила Наталья:

— Часть разговора, записанного с подслушивающего устройства. Вы правильно догадались: услышав о затопленном подвале, Боря испугался Гошиной истерики и, желая обезопасить себя и Ларису, задумал организовать свою фиктивную смерть. Он отвел нас наверх, спустился в бар и подробно расспросил Павла Сергеевича, потом позвонил мне и попросил на минутку заглянуть к нему в номер. Из-за недостатка времени он не стал ничего объяснять, сказал только, что у него серьезные неприятности и нужна моя помощь. Обещал рассказать все позже, когда все лягут спать. А я должна была упросить Гошу отослать телохранителя и бросить за ужином по две таблетки снотворного в бокалы Гоши и Льва, если представится возможность проделать это незаметно. Первое поручение я выполнила, а со вторым возникли сложности. Гоша забрал свой бокал в бильярдную, а когда я достала таблетки, чтобы подбросить снотворное Льву, Варвара застигла меня на месте преступления. Правда, я все же довела дело до конца, а о Гоше позаботился Боря. Ночью мы с Ларисой прокрались в Борин номер. Относительно Володи я не беспокоилась — выпив, он спит мертвым сном. Лариса же полагала, что ее муж проглотил снотворное, которое я подмешала в виски. Боря с Ларисой рассказали мне свою историю, потом брат объяснил, чем грозит им открытие Павла Сергеевича, и изложил свой план. По его мнению, это был единственный выход. Гоша после Бориной «смерти» не стал бы ничего рассказывать Леве, даже если бы и узнал о катастрофе. Леву смерть предполагаемого соперника должна была успокоить, и Ларисе какое-то время ничего не грозило бы. Сам Боря получал возможность тайно подготовить побег Ларисы и ее матери. Он рассчитывал выйти на шоссе подальше от кемпинга, добраться до трассы и на попутке вернуться в Москву, а там снять квартиру и вплотную заняться выездными документами. Мне он собирался прислать доверенность на всю собственность — естественно, он подкупил бы нотариуса, чтобы на бумаге стояла нужная дата. Благодаря ей я получила бы возможность расплатиться с Володиными долгами. Словом, Боря учел все, кроме пресловутого Левиного чутья… Мы составили план действий, а потом я ушла — мне предстояло проникнуть в номер Гоши и похитить телефон. А Боря остался с Ларисой. Вот кусок их разговора и записан на кассете.

— Это трудно назвать разговором, — призналась Лариса, пылая. — Когда я наткнулась на кассету, мне, как вы понимаете, было не до нее… А потом кто-нибудь все время находился со мной рядом. Только после звонка Варвары, попросившей принести в сторожку молока, мы с Наташей смогли уединиться, и я рассказала ей о Леве и о кассете. Мы забежали ко мне в номер, включили магнитофон, и… я пожалела, что Наташа рядом. Запись не оставляет сомнений в том, какие отношения связывали меня с Борей. Полагаю, Лев собирался отдать ее следователю, если бы у того возник вопрос о причине моего самоубийства. Боря умер, а я не вынесла горя и приняла яд.

— М-м, — промычал Прошка. — Но осталась бы другая загадка. Смерть Бориса наверняка показалась бы следователю подозрительной, а с ней вся его история.

— Если бы тело не нашли, никто никогда не доказал бы, что смерть была насильственной, — ответил ему Леша.

— Но Наталья знала, что ее брат жив. Она не поверила бы в самоубийство Ларисы!

Все посмотрели на Наталью.

— Может быть, мне тоже предстояло «покончить с собой», — тихо сказала она. — Или погибнуть от несчастного случая. Теперь мы этого никогда не узнаем…

В комнате воцарилось тяжелое молчание. За посветлевшими окнами шумел, набирая силу, дождь. Небо, затянутое тучами до самого горизонта, давило на озеро, словно бетонная плита. В угрюмом свете ненастного утра яркая зелень травы потускнела и больше не радовала глаз. Какая-то пичуга несмело чирикнула из-под крыши и испуганно смолкла, как будто боялась накликать беду.

— Да, — заговорил Генрих, запоздало соглашаясь с Натальей. — Остались белые пятна, которые нам не заполнить. Например, неизвестно, почему Борис вернулся в отель. Усомнился в мудрости своего плана, хотел предупредить о чем-то вас с Ларисой или просто заблудился? Как вышло, что он попался Льву на глаза? Почему не зашел в отель и не спрятался там?

— Из-за Вальдемара, — мрачно обронила я.

— Из-за Володи? — Наталья нахмурилась. — Но почему?

— Ваш муж всю ночь просидел в баре с включенным светом. Из-за опущенной шторы Борис не мог видеть, что там происходит, и побоялся войти в отель — ведь случайная встреча с любым обитателем, кроме вас и Ларисы, неминуемо сводила на нет все ваши усилия и, более того, усугубляла опасность. Он ждал, а свет все не гаснул. Борис, должно быть, промок до нитки, замерз и, чтобы окончательно не закоченеть, попробовал осторожно пройтись вокруг отеля. Тогда-то его и услышал Павел Сергеевич. А вот каким образом его выследил Лева, не знаю.

— Я знаю, — плача, сказала Лариса. — Когда Льва мучила бессонница, он обычно ненадолго выходил на воздух. В ту ночь я приняла снотворное, а муж, конечно, заснуть не смог. Он думал, что Боря добрался до Москвы и, может быть, уже сообщил кому следует, кто такой на самом деле Лев Ломов. Ведь Лева не знал, как много я рассказала Боре… Он вышел на улицу и… — Рыдания оборвали ее фразу.