Всё равно растаешь, принцесса - Ольга Островская

сильно хотят. Когда в тебе так сильно нуждаются. Я не могу. Я тану.

Распустив шнуровку моей сорочки, он стягивает её с моих плеч, обнажая груди. И с тихим рычанием припадает к напряжённым вершинкам. Накрывает ртом правую, сводя с ума этим влажным жаром. Обводит языком ареолу, прищёлкивает по горошинке соска, а потом и вовсе всасывает его, натягивая чувствительную кожу. И я, вскрикнув, сжимаю его бёдрами, ощущая, как между ног всё сводит от желания.

Немного сместившись набок, Янгмар гладит мой живот. Щекочет лобок, перебирая завитки волос. Я с тихим хныканьем подаюсь бёдрами навстречу этому прикосновению, безмолвно умоляя о большем. И в голос ахаю, когда его пальцы двигаются дальше, между влажных лепестков плоти, обводя по кругу клитор. Он нажимает на чувствительную вершинку, гладит, находя именно тот безошибочный ритм, от которого я полностью теряю голову. Останавливается, скользит теперь дальше, продавливая тугие мышцы входа. Снова возвращается к клитору, играет с ним некоторое время, раздувая пламя моего возбуждения до немыслимых высот… и снова оставляет ни с чем, устремляясь к лону.

Влажные поцелуи смещаются с груди на живот, язык ныряет в выемку пупка, щекочет дрожащую кожу. И в тот момент, когда меня погружается палец, ошеломляя ощущением наполненности, Янгмар смещается ещё ниже, внезапно устраиваясь между моих раскинутых бёдер и склоняясь к самому сокровенному. И всё это, не прекращая ласкать меня изнутри, отчего моё тело буквально выгибается от невыносимо острого удовольствия.

− О боги, − выдыхаю хрипло, когда ощущаю самый бесстыдный поцелуй из возможных. О котором даже думать всегда стеснялась, хоть и читала, что так бывает.

Чувствовать язык Янгмара там, как он вылизывает, посасывает и играется, дразня, как скользит между складочек, теребит клитор, находит самые чувствительные местечки, и в это же время умирать от движений мужских пальцев внутри. Уже двух. И купаться в его смаковании мной и возбуждённом предвкушении. Это подобно сумасшествию. Немыслимо. Сладко. Порочно. Безумно.

Внизу моего живота будто пружина сжимается, затягивая в узел все чувства. Дрожащие бёдра заливает жаром, напряжение всё нарастает, на теле выступает испарина. Даже воздух кажется горячим, обжигая лёгкие.

− Пожалуйста, пожалуйста, − бормочу я, мотая головой по подушке.

Вместо ответа Янгмар с тихим рычанием всасывает клитор, почти болезненно, делая его ещё более чувствительным, а когда отпускает, несколькими жёсткими движениями языка и пальцев швыряет меня в слепящую бездну наслаждения. Меня выгибает дугой под ним, с горла рвётся хриплый стон, тело прошивает сладкими спазмами. И я, опьянённая этим взрывом удовольствия, едва замечаю, как Ян снова меняет положение. Став на колени между моих ног, он наконец-то стягивает с меня сорочку, отбрасывая её прочь. Потом избавляется от своих штанов, освобождая возбуждённую вздыбленную плоть. И плавно ложится на меня сверху.

− Посмотри на меня, Софи, − просит, обхватывая ладонью мой затылок. Всматривается в глаза, словно убеждаясь, что я не передумала.

Подняв затуманенный взгляд на своего колдуна, я молча развожу ноги, показывая своё доверие. Чувствуя, как его твёрдая плоть касается моей нежной и беззащитной, как скользит по моей влаге, как осторожно нажимает на вход, испытываю одновременно и лёгкий страх, и жгучее возбуждение. Тяжело дыша и не спуская с меня тёмного собственнического взгляда, Янгмар подаётся ближе. Большая головка раздвигает упругие мышцы моего лона и неотвратимо продвигается дальше.

Закусив губу, я прислушиваюсь к этому скольжению, к своим ощущениям и к его запредельному, почти болезненному наслаждению и чувству обладания. И едва не хнычу от растущего ошеломляющего чувства растянутости. Кажется, что он в меня просто не поместится. Но моё тело невероятным образом подстраивается и полностью принимает мужскую плоть. Плавный толчок, наполняющий меня до упора, приносит лишь лёгкую боль, добавляя к ощущениям дискомфортной остроты.

Судорожно выдохнув, я замираю, прижимаясь лбом к плечу своего первого мужчины. Боги, это действительно случилось. Мы это сделали…

− Софи? — целует он мою скулу, висок, гладит по голове. — Как ты?

− Всё в порядке. Я думала, будет больнее, − улыбаюсь смущённо. — Можешь продолжать.

− Я уже говорил, что меня безумно заводит твоя манера командовать? — смеётся Ян.

− Нет.

− Тогда говорю сейчас, − урчит он, выскальзывая из меня и плавно толкаясь обратно.

− О-о-ох, − широко распахиваю я глаза. Боль проходит полностью, уступая место чистому удовольствию. — Ещё… сделай так, ещё.

− Слушаюсь, моя принцесса, − ухмыляется колдун, повторяя движение. Снова и снова, пока я не тону окончательно в даруемом им наслаждении.

27.2

− Помнишь, ты как-то сказал мне, что мы с тобой предназначены друг другу? — бормочу спустя некоторое время, рассеянно водя пальцем по мускулистому мужскому предплечью. Мне так нравятся эти вены на его руках. Это так красиво, что хочется смотреть и смотреть. А ещё трогать. Просто не могу этого не делать.

А ещё мне нравится лежать вот так, в его объятиях, ощущая во всём теле какую-то невероятно приятную усталость и пресыщенность, которая даже лёгкое саднящее чувство между ног делает незаметным и неважным. Особенно, когда по спине неспешно скользит широкая ладонь, поглаживая и успокаивая мои взбудораженные нервы.

− М-гм, − касается Янгмар губами моего виска. — Говорил.

− А почему ты так думаешь?

Пару минут он молчит. То ли слова подбирая, то ли раздумывая, как увильнуть ответа. Хотя зачем ему это? В конце концов он же сам начал когда-то эту тему.

− Помнишь, я рассказывал тебе, как во мне пробудилась сила? — наконец всё-таки произносит. — Корабль на котором я плыл, потерпел крушение. Нас разбило о прибрежные скалы. Я оказался в воде, была ранняя весна… − рука Янгмара на моей спине застывает на месте и как-то даже тяжелеет. Да и сам он становится напряжённым. — До сих пор помню этот дикий холод. Казалось, что он пробрался в каждую мою клеточку, тяжёлой горечью наполнил лёгкие, сковал кости и мышцы, превратил кровь в ледяную жижу. Я тонул. Понимал это, пытался барахтаться, но ледяная бездна затягивала меня в свои объятия, обещая навечно избавить от всех моих метаний.

От его рассказа меня саму пробирает ознобом. И я неосознанно прижимаюсь к Яну теснее не только в поисках тепла, но в попытке поделиться с ним своим. В надежде стереть эти жуткие воспоминания.

− И когда я окончательно обессилел, когда тело окончательно сдалось, моё сознание погрузилось в какое-то подобие транса. И я услышал её, − отсутствующим голосом продолжает говорить мой колдун, заставляя ощутить, как по спине бегут колючие мурашки. — Богиню. Она сказала мне то, что я