Изгои пустоты - Артем Тихомиров

– Не поступало, господин, – ответил РО-230.

Да, глупый вопрос. Отправляясь в еженедельное паломничество, Лукуу вычеркивал себя не только из политической жизни. Исключение не делалось даже для супруги и детей. Поэтому никто не будет искать его здесь, пусть даже Таглиана перевернется вверх дном. Сам Экон установил это правило.

Лакиш вернулся на место для медитации и попытался сосредоточиться. Очистить разум оказалось не так-то легко. Беспорядочные мысли лезли в голову, усиливая хаос. Тихо ругнувшись и попросив прощения у Великого Духа, Экон глубоко вдохнул и с шумом выдохнул воздух.

Если это предчувствие, то что оно значит и к чему относится?

Сенатор прилагал немыслимые усилия, чтобы вернуться к прежнему состоянию. Как же далеко еще до Храма! Экон представил, как входит под прохладные сумеречные своды главного зала и вдыхает запах благовоний. Он приветствует Доа церемониальным поклоном, его встречают младшие жрецы и провожают, молчаливые и легкие, словно тени, к самому пастырю. ДжиЗа сидит на своей циновке для медитации и слушает, как тихо журчит вода в искусственном фонтанчике, находящемся в нише стены…

Много лет ничто не нарушало заведенного порядка. Экон благоговел перед Великим Духом, его привлекала жизнь, которую вел ДжиЗа. Находясь в Храме, сенатор получал покой, о котором всегда мечтал, но не мог отыскать нигде за пределами его стен. И сегодня он намеревался совершить посадку на Зефдо не просто для очередного сеанса самопогружения. Лукуу хотел посоветоваться с ДжиЗа, получить ответ на вопрос, который терзает его уже давно.

Не это ли доставляет Экону столько страданий? Порвать с публичной жизнью, уйти из политики и стать жрецом – не безумие ли это?

Безумие.

Жрец-пастырь наверняка подобрал бы другое определение.

Знак Великого Духа.

Бывает, что Доа подталкивает лакиша к принятию какого-то решения. Беспокойство и даже страх – вот вечные спутники Просветленного на первом этапе. Тот, кто решил порвать с привычной обстановкой, обречен потерять покой, чтобы снова обрести его спустя время, когда незримые раны затянутся.

Экон ненавидел политику, которой был вынужден заниматься всю жизнь. Его предки были сенаторами, и ему выпало продолжить их дело. Лукуу смирился, но прошло много лет, и он все сильнее чувствовал отвращение. Вращаться в среде, где балом правят такие мерзавцы, как Валак Виида, Экон считал недостойным, а изменить многовековые порядки был не в силах.

Выход? Убежать. Чем плох Храм и его тишина?

Таглианец мотнул головой, ведя сам с собой напряженный диалог.

«Великий Дух говорит мне что-то, но я его не слышу. Если бы только одно слово!»

С каждым разом возвращаться и играть по чужим правилам было все тяжелее.

Бросить все! Неважно, будет ли ДжиЗа отговаривать или нет… Бросить! Политическая ответственность перед народом, о которой говорил отец, всего лишь фантом. Чего добился его отец, Дейхар Лукуу, за годы работы в Высшем Совете? Кому облегчил жизнь? Кого спас? Кого защитил от несправедливости? Старику было нечем похвастаться. На смертном одре он сетовал, что потратил большую часть времени на борьбу с оппозиционными объединениями. Совсем как его сын сейчас.

«В конце концов, найдутся и другие. На Таглиане нет недостатка в амбициозной молодежи, которая так и рвется примерить на себя мантию благодетеля отечества. Традиции не имеют значения. Все это суета…»

Лакиш упустил момент, когда снова глубоко погрузился в транс. Внутри его он чувствовал себя счастливым. Отрешенным. В гармонии с собой и Вселенной. С Великим Духом Доа.

Там же, в то же время

– Работа не для нас, – сказала Жанна Сабола.

– Почему?

Ален вел «Пепельного эльфа», тогда как пушки поступили в распоряжение наемницы. Ей не терпелось угостить клиента хорошим разрядом корабельной пушки и посмотреть, сможет ли он жить в вакууме без скафандра. Иногда Жанна становилась на удивление кровожадной. В такие моменты Ален замечал, как в ней проявляется дух трущоб, в которых она сумела выжить. В том мире убивают, если нужно, и не мучаются совестью. Смерть в Паркале не более чем рутина, но и убийство, за неимением большего, часто становилось развлечением. Жанна не упивалась своей злостью – реакция скорее была инстинктивной.

Таковы многие хибранийцы. Родной мир никогда не баловал их свободой выбора. Либо ты становишься солдатом удачи, либо бандитом. И то, и другое было символом успеха для уроженца Хибрании. Жанна – Ален мог ручаться – никогда не стала бы фермером или домохозяйкой. Ее мать, говорят, была одной из самых известных мэтресс в мафиозном клане Северного Элимата.

– Охота за невооруженной яхтой, – фыркнула Жанна. – Несолидно.

– Платят, – пожал плечами Джер, проверяя, как работает стелс-режим «Эльфа». Скоггер полчаса назад выскочил из гиперспейса и неспешно дрейфовал к предположительной точке контакта.

Бортовой компьютер сообщил, что антирадар исправен и работает без сбоев. Прямо по курсу постепенно увеличивался в размерах диск планеты Зефдо.

Сабола становилась дерганой, когда работа не соответствовала ее ожиданиям, неважно, была ли она проще или, наоборот, сложнее. Казалось, охота за сенатором, который даже символическую охрану не берет в свои паломничества, оскорбляет Жанну до глубины души. Однако речь шла о деньгах. Сабола по-прежнему нуждалась в них.

Ален задал курс и переключился на автопилот. Наемница положила обе ноги на угол пульта. Место в кабине было немного, но она умудрилась расположиться с комфортом, даже в броне.

Некоторое время наемница делала вид, что разглядывает звезды и планету. Если посмотреть в верхнюю часть колпака кабины, можно было увидеть там завиток красноватой туманности, расположенной в нескольких световых годах от этой системы.

– Что у тебя на уме, Ален?

Такого вопроса он не ожидал. Повернув голову, наемник увидел, что Жанна развернулась к нему, словно приготовилась к длительной беседе.

– Ты о чем?

– Твои переговоры с Эзви Шахтом по защищенному каналу… К примеру, об этом.

– Откуда ты узнала?

– Мы вместе, а для меня это значит определенный уровень доверия. Я подождала, пока ты сам все расскажешь, но ты не очень горишь желанием. – Жанна постукивала кулаком в перчатке по краю консоли. – Ну, я взломала твой коммуникатор и прочитала несколько файлов, которые ты расшифровал.

Ален сцепил руки на груди.

– Мы давным-давно уговорились, что ты не будешь…

– Все между нами. Я хочу быть в курсе твоих дел.

«Оживляем старые споры, – подумал Джер. – Я всегда боюсь именно этого – что она вынет из рукава свои проверенные фокусы».

– Ты собираешь информацию о шаари. В частности, о Ламасе Тиброне, типчике с фальшивым именем. Да, я знаю, кто он. Вспомнила. Как-то один тулканец на Халли-6 показывал мне его.