Убийцы Мидаса - Питер Аспе

Ван-Ин задумался.

– Интересно, почему Вандекерхове так настаивает на том, что в ночь, когда убили Фиддла, его не было в Брюгге? – после минутной паузы спросил он. – В конце концов, мы сможем доказать, что он говорит неправду.

Версавел сделал заметку в своем блокноте.

– И еще один пункт, – уныло проговорил Ван-Ин. – Если я не ошибаюсь, в своем письме террористы угрожали именно Моенсу. Они хотели запугать мэра, чтобы он выполнил какие-то их требования. Вопрос лишь в том… – Ван-Ин ненадолго замолчал. Он и сам понимал, что идет по тонкому льду в своих размышлениях. – Может быть, дело в каком-то решении, которое городской совет собирается принять, но не может без согласия мэра?

– Я постараюсь это узнать, Питер, – сказал Версавел. – Но давай я сначала найду адвоката, который защищал Скаглионе.

– Хорошо, – кивнул Ван-Ин.

В старые добрые времена можно было узнать ответ на интересующий вопрос, позвонив в Государственный архив. У всех полицейских был там свой человек. Но после принятия нового закона это стало невозможным. Теперь информация из досье, которые хранились в Национальном государственном архиве, была доступна лишь федеральной и местной полиции. Во всяком случае, так утверждали служащие архива.

Ван-Ин позвонил туда и представился главным комиссаром полиции. Через пять минут ему по факсу пришел список всех жителей с фамилией Скаглионе, зарегистрированных в Бельгии. Потом он позвонил в службу, занимающуюся пропавшими без вести, и попросил прислать ему досье Энзо Скаглионе. Инспектор посоветовал ему обратиться в офис прокурора в Нойфшато.

– Я дозвонился адвокату, который защищал Скаглионе в 1967 году. – Версавел подмигнул Ван-Ину. – Его зовут Девульф, и он глух как пень. Соединить вас с ним?

Ван-Ин кивнул.

Девульф действительно очень плохо слышал. Ван-Ину, разговаривая с ним, приходилось кричать. Но зато память у него была отличная. Он помнил дело Скаглионе так подробно, как будто все это произошло вчера.

– Это дело решили переправить в суд Тоурнэя 6 февраля, – не думая ни секунды, ответил старый адвокат. – Я узнал об этом только спустя восемь дней. Мне тогда дела ли операцию, и жена запретила моему заместителю беспокоить меня в больнице.

– Значит, и Скаглионе узнал об этом только 14-го числа? – Ван-Ин готов был запрыгать от радости.

– Пятнадцатого, – тоном строгого учителя поправил его Девульф. – До сих пор помню, как он радовался. Кстати, Скаглионе так и не оплатил мне адвокатские услуги.

Ван-Ин с искренним чувством поблагодарил Девульфа, повесил трубку и закурил. За весь день это была всего лишь третья сигарета, и он был невероятно горд собой.

Получается, что у Скаглионе были причины подложить бомбу у входа в здание суда. Но Ван-Ина такое простое объяснение случившегося не удовлетворяло. Словно опытный альпинист, который выбирает для покорения все более трудные вершины, Ван-Ин обожал мучить себя неразрешимыми вопросами. Например, каким образом гангстер из Марселя смог воздействовать на прокурора Брюгге Эдгара Крейтенса? И почему убийца не добил Фиддла на месте? Они наняли для этого дела новичка? Или же Френкель оказался случайным свидетелем убийства Фиддла и спугнул преступника?

Он решил забыть на время о теории хаоса и найти ответы на свои вопросы каким-нибудь простым способом. Скаглионе мог воздействовать на Крейтенса, угрожая рассказать миру о его темных делах или же предложив ему крупную сумму денег. Кроме того, он мог предложить Крейтенсу поделиться с ним сокровищами, которое он и его друзья нашли на дне озера Топлиц. Многие на месте прокурора польстились бы на такой солидный куш. Ведь речь шла о золоте СС. Ван-Ин принялся лихорадочно записывать в блокнот свои мысли.

* * *

Без пятнадцати девять в дверь Ван-Ина позвонили. Ван-Ин снял с огня кастрюлю с квашеной капустой, которую тушил, прошел в прихожую и открыл дверь. На пороге стояла Ханнелоре.

– Я тебя ждал и приготовил твое любимое блюдо, – с нежностью глядя на нее, сообщил он.

– Очень любезно с твоей стороны, – равнодушно отреагировала она.

– Что-то произошло? – обеспокоенно спросил Ван-Ин.

Ханнелоре сняла пальто и бросила его на стул. Она была в джинсах и свитере-водолазке.

– Да нет, все в порядке, – отрезала она все тем же холодным тоном.

Ван-Ин погладил ее по мокрым от дождя волосам.

– У тебя проблемы на работе? Прокурор сделал тебе выговор?

Он чувствовал, что с Ханнелоре что-то не так. Она покачала головой и молча направилась в кухню, стараясь не смотреть в его сторону.

– Тушеная квашеная капуста, – пробормотала она. – О, я ее обожаю! Наверное, в твоем доме всегда большой запас банок с квашеной капустой. А соленых огурцов у тебя, случайно, нет?

Ван-Ин вздрогнул. Его поразила внезапная догадка. «Если женщина хочет соленых огурцов, значит, она…» – подумал он.

– У меня нет соленых огурцов. Но завтра я схожу в магазин и куплю их, – пообещал он.

Она взяла деревянную ложку, поставила кастрюлю на огонь и с задумчивым видом принялась помешивать в ней.

– Во вторник перед нашей близостью я забыла принять противозачаточное, – сказала она спустя несколько мгновений. – Не знаю, как это могло вылететь у меня из головы. Я всегда помню о таких вещах.

– Ну и что? – со смехом произнес Ван-Ин. – Вряд ли ты могла бы забеременеть, не приняв таблетку один раз. К тому же посмотри на меня: мне сорок три года, я пью, как лошадь, и курю, как паровоз. Я так же бесплоден, как сибирская почва в районе вечной мерзлоты. И потому фактически невероятно, если из моего семени появится ребенок.

– Не стоит недооценивать мать-природу, Питер. Во вторник я стала жертвой овуляции.

Неужели у помощницы прокурора может быть овуляция? Ван-Ин с трудом сдерживал смех, но понимал, что должен как-то поддержать, утешить Ханнелоре.

– Ты не находишь, что квашеная капуста пахнет превосходно? – сказал он, так как не мог придумать ничего другого.

Она обняла его и принялась покрывать его лицо поцелуями.

– Я умираю от голода, – со смехом призналась она. Ван-Ин взял у нее деревянную ложку.

– Только ответь мне честно, для меня это очень важно. Договорились? Ты очень расстроишься, если я действительно забеременела?

Он перестал помешивать в кастрюле и обнял Ханнелоре.

– Я буду на седьмом небе от счастья, Ханне.

Капуста весело шипела на огне.

– Сегодня я использовал последние две банки, – виновато глядя на нее, проговорил Ван-Ин. – Так что, когда ты говорила, что у меня хранятся большие запасы квашеной капусты, ты ошибалась. Я совершенно не оправдываю твоих надежд.

– Оправдываешь, еще как оправдываешь! – Ханнелоре чмокнула его в нос. Ван-Ин сразу повеселел. – А насчет капусты не расстраивайся, запасы мы вместе восстановим.