Первые опыты - Меган Маккаферти

С какой стати мне беспокоиться о том, что скажут эти придурки? Мне нет до них дела! Пусть они увидят нас. Я, нет мы — часть этого ресторана.

Очень плохо, что мне не представился случай сказать об этом Маркусу.

— О мой бог! — закричала Сара так громко, что мне показалось, что зеркала треснули. — Посмотрите, кто здесь: Суперумница и Мистер Съемпончик.

Все повернулись, чтобы посмотреть на нас. Четыре пары глаз буравили нас.

— Я все еще думаю, что она лесби, — сказал Берк.

— Да лааадно, тебе, — возразила Мэнда. — Ей просто надоело быть последней девственницей в школе.

— Да иди ты! — Все, что мог сказать Скотти.

В конце концов, произнеся с десяток таких вот любезных фраз и чтобы вконец насолить нам, Сара сказала:

— О мой бог! Нам надо устроить им тест на наркотики — один на двоих.

Меня словно ударили электрошокером.

Я очнулась, когда увидела, как миллионы Маркусов вели миллионы Джессик через вестибюль к выходу и дальше на холод.

В машине Маркус попытался меня успокоить:

— Она ничего не знает. Она просто сучка.

Черт! Не может быть! Сказала ли Сара то, что мне показалось, что она сказала? Направлено ли это было на нас обоих или только на Маркуса? Знала ли Сара о том случае с коробочкой от «Данона?» Но откуда она могла знать? Этого не может быть. Если бы она знала, она бы меня уже заложила. А может быть, то, что она увидела нас вместе, и было тем доказательством, с помощью которого она хотела прижать нас?

Я была слишком занята этими мыслями, чтобы разговаривать, не говоря уже о том, чтобы заметить, как Маркус свернул с шоссе Форест Драйв на темную грязную дорогу. Он подъехал к обочине и остановился.

— Почему мы остановились?

Это место освещалось лишь звездами. Маркус вышел из машины, обошел ее спереди, подошел к ней со стороны обочины, открыл дверь и протянул мне руку.

— Что?

Он просто стоял, протянув руку. Я расстегнула ремень безопасности и схватила его за руку. Он вытащил меня из машины. Я вся дрожала.

— Закрой глаза, — сказал он.

Он взял мою руку.

Я была такой взволнованной, не знала, что с собой делать.

Он притянул меня к себе. Я вдохнула запах его кожи — она пахла осенней листвой и землей. Запах вдохновил меня на фантазии: мне захотелось украсть его футболку с изображением Бэкстрит Бойз, чтобы использовать ее вместо наволочки и вдыхать его запах, когда сплю.

Я почувствовала его дыхание, наполненное ароматом табака.

Какое оно горячее.

И в этот момент мне стало понятно, что он собирается поцеловать меня. Я словно окаменела. Настолько, что не почувствовала, что закусила губу слева и стала ее жевать. Я очнулась лишь тогда, когда ощутила легкий укус справа.

Маркус укусил меня! Он кусал мои губы!

Я чуть не выпрыгнула из своих сапог, потому что никто до него не кусал мои губы, за исключением меня самой. Я не могла поверить, что первый человек, кто сделал это со мной, был он. Маркус Флюти. Я открыла глаза — и вот он рядом, смотрит на меня, ухмыляясь.

Он открыл дверь и проскользнул внутрь, я последовала его примеру.

Не знаю, как я справилась с собой, пока мы ехали домой, и как я выдавила из себя «до свидания», когда он высаживал меня у дома. Не знаю. Но чего вообще не могу понять, так можно ли расценивать этот укус как наш первый поцелуй?

Всю ночь я громко повторяла снова и снова его имя:

— Маркус — Маркус — Маркус. Спустя некоторое время я начала слышать, что я произношу: Мар — укус — мар — укус — мар — укус.

Я вспоминала про тот полуукус-полупоцелуй.

Боже мой!

Лишь скажу, что в это утро мне был нужен совет. Перебирая в голове, к кому бы обратиться, я с каждой минутой все больше чувствовала потребность в нем.

Бриджит была еще в пижаме, когда я постучала в дверь. Даже еще не проснувшаяся, она выглядела свежей и красивой, как Спящая красавица. Мне надо было рассказать ей, что случилось вчера вечером. Я создала внутри себя такой сложный мир, что начала верить, что все это, и правда, происходит со мной в жизни.

Не имеет значения, как сильно мне бы хотелось рассказать обо всем Хоуп, но не могу этого сделать. Она бы умерла, если узнала, что мы с Маркусом сделали, сказать точнее, все, что мы не сделали вчера вечером. Бриджит ненавидела Безмозглую команду так же сильно, как и я, поэтому я подумала, что она — самый лучший выбор. Нет, она единственный выбор. Будьте уверены, что я ненавидела себя за то, что рассказала все ей вместо Хоуп. В какой-то момент я почувствовала, что предала нашу дружбу. Но мне надо было с кем-то поделиться.

Поэтому я рассказала Бриджит обо всем, что случилось, начиная от приглашения Маркуса до комментария Берка о том, что я якобы лесбиянка, и до поцелуя-укуса Маркуса. Единственное, о чем я не сказала, так это о том, что слова Сары ранили меня, как кинжал. Случай с коробочкой из-под йогурта «Данон» оставался тайной.

— Он укусил твою губу?

— Да.

— Это так странно.

— Знаю.

— Означает ли это, что ты та девушка, которую Маркус использует, чтобы обмануть свою нынешнюю подружку?

Я выпрыгнула из большой подушки, лежавшей на полу и служившей мне креслом.

— Нет, — запротестовала я. — Я имею в виду, что я так не думаю… Ммм… Это не было поцелуем. Я имею в виду, что я не знаю… Ммм…

Бриджит захлопала в ладоши и высоко подпрыгнула.

— Тебе он нравится.

— Нравится как друг.

— Нет, — сказала она. — Нет, тебе он нравится сам.

— Нет.

— Тогда почему ведешь себя как полная идиотка?

Почему я веду себя как полная идиотка? Почему? Это мне было интересно узнать и самой.

— Между мной и Маркусом происходит что-то странное, — сказала я. — С прошлого года между нами установилась… энергетическая связь.

— Это — сексуальная энергия.

— Бриджит! Перестань!

— Я просто пытаюсь помочь, — стала оправдываться Бриджит, наматывая кончик «конского хвоста» на палец. — Ну так какая это энергия?

— Не знаю, — ответила я. — С тех пор когда между нами пробежала искра в прошлом году, он стал появляться везде, где бываю я, и всегда сбивал меня с толку.

Она закусила кончик хвоста, задумавшись.

— Я знаю, что его укус может быть еще один способ, чтобы заставить меня гадать. Это часть его игры.

Бриджит продолжала посасывать хвост. Мне захотелось больше рассказать ей о Маркусе и обо мне. Больше, чем это было необходимо. Но достаточно, чтобы придать реальность нашим отношениям и как-то прояснить создавшееся положение.