Туман над темной водой - Людмила Мартова

– Спасибо, – согласился Веретьев. – Кстати, о телах…

Он вышел из палатки, словно Головин больше был ему не интересен.

– Эй, гоблины, вы после того, как Пашу связали, зачем тела перепрятали? А главное – куда?

– Так понятно было, что вы после Пашкиного исчезновения землю рыть носом будете. Вопросы задавать. Нет тел – нет проблем. Я с двумя парнями быстренько смотался, перетащил их на брезенте в глубь болота да притопил их обратно. Самую малость.

– Место покажешь, – не спросил, а приказал Веретьев. – Петра Поливанова похоронить надо. Негоже это, что сорок лет могила его пустая стоит. Пусть рядом с женой упокоится.

– Блажные вы с Пашкой оба. – Мохов презрительно сплюнул на землю. – У нас в палатке ящик с алмазами лежит да в воде под ногами еще девять, а вы все про покойников талдычите.

– Тебе не понять. – Веретьев презрительно усмехнулся. – И объяснять таким, как ты, я ничего не собираюсь. А сейчас всем слушать мою команду. Тебя, Головин, – он повернулся к вышедшему на белый свет Павлу, – это тоже касается. Сейчас вы двое выводите нас всех отсюда на большую землю. Там я вас запираю в куликовском сарае, а Павел приводит сюда ребят из нашего отряда. Забираете тут все, что можно, включая ящик с алмазами.

– То есть на камушки ты все-таки глаз положил, – хмыкнул Мохов.

– Ценности передаем властям. Оформляем, как и положено, как найденный клад. Так что свои 25 % вы получите. Если за убийство не сядете, конечно.

– Да сказал же я, никого мы не убивали, – взвился Мохов.

– Разберемся, – пообещал Веретьев голосом, который не сулил ничего хорошего.

К вечеру все приключения, как ему казалось, были позади. Ящик с алмазами был передан приехавшей оперативной бригаде, с Мохова и его подельников сняли показания и увезли в город, в СИЗО. Специальная поисковая группа доставила с болот останки Петра Поливанова и его шофера. Они были увезены для идентификации в областной морг.

Ольга Головина висела на шее у мужа, не отходя от него ни на шаг. Остальные члены отряда Павла сторонились, отчего он немного нервничал, но старался скрыть волнение под напускной бравадой.

Было решено назавтра сворачивать палаточный лагерь и возвращаться домой. Эту последнюю в деревне ночь Светлана Георгиевна предложила Ирине и Веретьеву провести у нее в доме.

– Невмоготу мне тут одной, – сказала она, – завтра дети приедут, похороны готовить. А сегодня все мне не так одиноко будет. Да и вам с дитем не дело в лесу на земле ночевать. Оставайтесь. Вон вы какого ужасу натерпелись.

Веретьев видел, что Ирина хочет отказаться, и слегка придержал ее за руку. Она удивленно смотрела на него, уставившись своими глазищами. Не понимала.

– Спасибо за приют, – сказал Веретьев и снова сжал Иринину руку, чтобы не спорила. – Мы с удовольствием.

– Ты чего? – удивленно спросила Ирина, когда они остались одни. – Не засну я в этом доме. Да и Ванечка так не хотел с Надеждой Александровной расставаться.

– Ира, у нас осталась всего одна ночь, чтобы понять, кто убил Глебова. Все фигуранты нашего дела, если можно так выразиться, уверяют, что они этого не делали. А он между тем в морге лежит.

– Сашенька, это означает, только что кто-то сказал неправду, – мягко возразила Ирина, – либо уголовники, которые все-таки убили Веню, чтобы он их не выдал, либо Полиект Кириллович, либо Юрка.

– Нет, не сходится, – покачал головой Веретьев. – Мохов не появлялся в деревне, и тому есть куча свидетелей, включая Пашу. Он, конечно, дурак, но не подлец и покрывать Юрку бы не стал. У уголовников резона не было, это мы уже проходили. Да и Полиекту Кирилловичу привлекать внимание к болотам совершенным тут убийством тоже было ни к чему. Ты пойми, они уже нашли один ящик. Конец экспедиции был совсем близко. А тут полиция понаехала, следователи. Зачем? Он бы скорее с Веней, наоборот, поделился. Как с сыном того самого Глебова, который был соучастником убийства твоего деда. Нет, Полиект его не убивал.

– А кто ж тогда?

– Давай думать вместе. Что ты видела, когда мы пришли к Вениному дому? Было там что-нибудь особенное?

– Да мы ж вместе были, – удивленно сказала Ирина. – И видели все одинаково. Огород, травой заросший. Бочка дырявая подтекала. И отпечатки колес на мокрой земле. Трех колес, то есть мотоцикла с коляской.

– Точно, я эти отпечатки тоже видел. – Веретьев схватил ее за руку, словно давая понять, что они нащупали что-то важное. – Значит, получается, что Куликов там все-таки был?

Ирина прикрыла глаза, вспоминая.

– Нет, – наконец решительно сказала она. – Это не мог быть мотоцикл Полиекта Кирилловича. У того протектор на колесах совсем новый. Я вчера внимание обратила, когда мы из двора выходили. А там, у Вени во дворе, отпечатки были нечеткие, словно от лысой резины.

– Иришка, ты гений. – Веретьев, не в силах сдержаться, вскочил со стула, в возбуждении забегал по комнате, в которой Светлана Георгиевна постелила им с Ириной постель. Одну на двоих. – Ну, конечно же. Как я сразу не догадался. Мотоцикл с коляской на лысой резине. И информация о том, что сорок лет назад здесь искали именно алмазы. И знание, что Полиект умер, а значит, на данный момент никто, кроме нас с тобой, не знает о копателях на болоте. Только Светлана Георгиевна, но она не в счет. От нее он бы успел отделаться. А на нас у него была всего одна ночь. И именно поэтому он и поджег дом.

– Я ничего не понимаю, – Ирина смотрела жалобно, – кто знал про алмазы? Кто убил Веню? Кто успевал отделаться от Светланы Георгиевны? И кто хотел, чтобы мы сгорели заживо вместе с ни в чем не повинным ребенком?

– Семен Ильич, – ответил Веретьев и объяснил, видя, что она все еще не понимает: – Местный участковый.

Поглядев на часы, которые показывали начало десятого, он взялся за телефон. Разговор с Феодосием Лаврецким вышел коротким. Теперь оставалось только ждать. Веретьеву и Ирине казалось, что прошла уже вся ночь, хотя часы теперь показывали всего лишь половину двенадцатого. От нервного напряжения Ирину била дрожь.

– Скоро все кончится, – шепнул ей Веретьев. – Уже кончилось.

– А если ты ошибся? А если это не он? – жалобно спросила она. – Он – пожилой человек, еще, чего доброго, умрет от ложных обвинений, как Полиект Кириллович.

– Я не ошибся. – Веретьев поцеловал ее в висок. – Сама посуди, с чего бы это ему было сидеть на должности простого участкового на протяжении сорока лет? Ни карьеру не делал, ни работу не менял. Если представить, что все эти годы он «караулил» болото с алмазами, то все становится на свои места.

Оттого что минувшая ночь, а следом за ней и бесконечный день были слишком богаты на переживания, Ирина начала клевать носом. Уснуть по-настоящему она не могла, поэтому проваливалась в короткий сон, словно в забытье, и тут же вскакивала, как от толчка. Телефонный звонок вывел ее из очередного беспамятства, и она вскочила на ноги, тревожно уставившись на ведущего разговор Веретьева. Тот успокаивающе улыбался ей, задавая уточняющие вопросы, коротко попрощался, нажал на отбой.