В слепой темноте - Энни Янг

— Да, потому что там много всего. Обо мне, о тебе. Стихи, написанные в минуты отчаяния, боли, радости. Всё здесь, — мягко заверяю я, скосив взгляд на монитор, — и я хочу, чтобы ты знал, что происходило внутри меня с момента нашего знакомства. Вплоть до сегодняшнего дня.

Он несколько мгновений неотрывно смотрит на меня. Внимательно и глубоко проникая в самую душу.

— Хорошо, я прочитаю это, — обещает Игорь, а потом сосредоточено вглядывается в экран. — О, а это я читал, — с едва ощутимой тоской показывает на третий файл, электронную книгу, мою любимую. — Еще в январе.

— Правда? — Упав головой на его плечо и сжавшись в маленький клубочек, я поджимаю под себя ноги, пальчики запуская в крохотные ворсинки теплого покрывала.

— Да, это роман о трагедии и прощении, — подмечает он.

— Угу, — невнятно бормочу я, прикрывая глаза. — Я посплю, хорошо?

— Спи, моя девочка, — мягко целуя мои волосы.

Прежде чем окончательно провалиться в сладкую дрему, усилием воли размыкаю веки и, обратив неясный взор к потолку, шепчу:

— Я тебя не поблагодарила за звезды, что ты мне подарил. Они прекрасны. И слова… они тоже великолепны. Спасибо, Игорь.

***

***

5 сентября 2020

Суббота

— Игорь, обними меня, — надув губки, я смотрю на любимого.

— Ты грустная, — замечает он, бережно прижав меня к себе и склонившись надо мной, смотрит так проникновенно, что я растекаюсь жидкой шоколадкой под воздействием "океанских синих глубин". — С тобой всё хорошо?

Щекой припечатываюсь к родной груди.

— Не знаю, как-то… неважно себя чувствую. Ничего серьезного, просто… Не знаю, вроде устала, но отчего сама не понимаю, — отзываюсь я, нежась в теплых объятиях и чувствуя его игривые пальцы, зарытые в моих волосах.

— Девочка моя, у меня еще одна пара осталась, — с сожалением произносит Игорь и целует в лобик. — Придется подождать. А позже мы с тобой отправимся в уже известный нам ресторан. И там обязательно будет твой любимый десерт.

— Ой, умираю — хочу банан в шоколаде.

— Умирать не надо, — коротко смеется мужчина и, ни на секунду не отпуская меня из рук, медленно отступает от подножия каменной лестницы к стене. Так, что со стороны коридора первого этажа нас теперь не видно. — Алекс, я соскучился и безумно хочу поцеловать тебя, — жарко дышит он мне в губы, беря мое лицо в ладони.

Все-таки отличная была идея заглянуть к Игорю на работу, в смысле в университет, ибо я тоже ужасно скучала по нему. С утра виделись, но этого ничтожно мало, а до его возвращения аж еще целых полдня. Так не хотелось ждать вечера, что я не нашла ничего лучше, чем прийти к нему самой. Да, вот такая я зависимая, такая ненормальная. Потому что сильно люблю.

— Я не поняла, тебе нужно разрешение? — томно шепчу я, не отрывая глаз с его чувственных губ.

— Не нужно, — с лукавой улыбкой.

И Игорь, словно изголодавшись, приникает горячим поцелуем к моим губам. Со всей нежностью и любовью ласкает мой язык, пока нас кто-то нагло не прерывает, громким таким, выразительным покашливанием. И мы, услышав постороннее присутствие рядом, не сразу находим в себе силы отпрянуть друг от друга. Боже, этот мужчина кружит и кружит мою голову! И каждый день всё сильнее. Сопротивляться его обаянию просто невозможно, да и надо ли, когда он находится в моем распоряжении? Когда он целиком и полностью мой? Когда я целиком и полностью его?

— Игорь Константинович, как это понимать?! — понизив голос, шипит декан нашего факультета. — А вы, Савельева, что здесь делаете? Вы же брали академический год по состоянию здоровья! Уже излечили свои панические атаки? Или что у вас там было? — продолжает негодовать она.

— Соколова, — коротко поправляю я, пропустив мимо ушей вопрос про панические атаки. Их, слава богу, уже давно нет: те вместе со всеми страхами ушли одновременно с пробуждением из комы.

— Что? — с непониманием.

— Мирослава Юрьевна, искренне прошу прощения за свое поведение, но будьте добры не повышать голос на мою жену, — вежливо просит любимый и притягивает ближе к себе маленькую меня.