Проверка на прочность - Александр Тестов

Всего полчаса от начала — и заработала дальнобойная артиллерия. Пушкари не зря ели свой хлеб с маслом. Многотонные возы снарядов мгновенно пустели от их интенсивной работы. Гигантские площади, попавшие под обстрел, превращались в безжизненную пустошь. Робкая попытка контрбатарейной борьбы Змеев была жалка и малоэффективна…

Всеволод глянул на часы. До решительного броска пехоты и бронеходов оставалось еще сорок минут. Конечно, старший гридень не мог знать всех нюансов начавшейся операции — не тот полет, и все же он знал, что через десять минут «Яробой» должен произвести три залпа из главного калибра. Затем весь флот даст один дружный залп по центральной базе врага, и только после этого в сечу войдут наземные полки.

Все координаты были скрупулезно выверены и Всеволод замер, глядя на секундную стрелку.

— Ноль, — прошептал он себе под нос и тут же бронированный корпус «Яробоя» вздрогнул. Восемнадцать орудий отправили свои полуторатонные гостинцы на головы супостатов. Около минуты на перезарядку — и новый залп! Третья очередь длилась чуть дольше, но все равно в пределах нормы и… Залп!

Даже здесь, на командном мостике, в центре броненосца, за мощными бортами и десятками переборок, был слышен оглушительный звук сотен стволов, слившись с залпом «Яробоя» в единую песню. То, что мог сотворить этот удар на земле, Всеволод вполне мог себе представить. Но это только на пользу, сиречь во вред врагу.

— Курс двести сорок три, — скомандовал старший гридень, четко следуя инструкциям, — идем за «Секирой». Дистанция полверсты!

— Есть дистанция полверсты, — повторил второй летун и заложил рули на нужный градус.

Движение продолжалось недолго. Взяв разгон, белградцы прошли плотные слои и вышли во фланг вражеского флота. «Яробою» предстояла честь открыть бал. Его орудия, имевшие превосходство в дальности, первыми открыли огонь. Наблюдатели практически сразу зафиксировали попадания, и это было отлично. Но вот дальше Всеволод резко перестал понимать, что происходит. Армада противника, вяло отстреливаясь, стала разворачиваться и медленно отползать выше и в сторону. В это время снизу стали пробиваться боевые ладьи и «шустрики» железномордых. Они большим строем прошли на удалении от объединенного флота русичей, не сделав ни единого выстрела. А затем снизу поползли транспортники.

— Они бегут! — восторженно высказал догадку второй летун.

Всеволод видел, где-то нутром понимал, но мозг отказывался верить. Слишком уж это было похоже на правду! Транспортников было много, никак не меньше четырех десятков… а за ними еще «шустрики».

На мониторе вспыхнул сигнал. Воевода Секира требовал выпускать истребителей. Задача — не допустить прорыва транспортников на воссоединение с основными силами.

А броненосный флот лжеликих, как будто и вовсе позабыл про своих. Казалось, он занят только собственным спасением.

Выполняя приказ большого воеводы, корабли руссов выпустили истребителей, и те, словно изголодавшиеся хищники, ринулись на конвой. Вражеские «шустрики» поначалу пытались отбиваться, но затем, задавленные численным превосходством, стали стремительно выходить из боя. Их не преследовали. Истребители отработали торпедами по транспортникам. Шесть из них от многочисленных попаданий разломились на части… Оставшиеся застопорили ход и легли в дрейф.

— Какого… — Всеволод приник к монитору. Камеры четко фиксировали полную остановку транспортных судов. — Этого не может быть…

— Они сдаются?! — робкая догадка осенила командиров, которые высказали ее чуть не в один голос.

Неожиданно транспортники сами развеяли все сомнения. Они подали сигнал.

— Открытый текст! — воскликнул связист. — Откуда они знают наш язык?

— Возмутительно… — вставил кто-то, а старший гридень подумал, что это могут быть ур-Камыды.

Не удалось бежать подлецам.

— Приготовить абордажные команды. Стрельцам к бою! — отдал Всеволод короткие команды, а сам сосредоточился на мониторе.

Броненосный флот противника все отдалялся.

Кочи со стрельцами покинули чрево «Яробоя» и устремились на захват вражеских транспортников. «Яробой» взревел, увеличивая тягу, и рванул вперед. Остальные броненосцы так же подтянулись, и дуэль возобновилась. Несколько тяжелых снарядов рванули подле самого борта «Яробоя».

— Пристрелялись, гады…

Дистанцию не сокращали. Дальности «Яробою» хватало с запасом. Один очень удачный, хвала богам, залп аккурат лег в середину вражеских порядков. На максимальной видимости камер Волков различил несколько вспышек…

И тут монитор взорвался десятками пульсирующих точек. Всеволод мотнул головой.

— Засада?

— Слева по курсу! — проорал второй летун. — Крупные цели! Приближаются!

— Это засада! Мать их…

Мысли лихорадочно забегали, анализируя ситуацию. «Своих в этом секторе быть не может, — стремительно размышлял гридень, утирая пот со лба, — значит, все же засада. Вот сучье племя!»

— Курс тринадцать. Разворот. Прекратить преследование! Все орудия на новый угол! Огонь! — решившись, Всеволод сыпал команды со скоростью стержнемета. Он понимал, что от этого зависит исход сражения.

— Огонь! — продублировал второй летун.

Через три секунду шесть башен «Яробоя» изрыгнули смерть.

— Есть накрытие! — взревел мостик десятками голосов!

Всеволод нажал кнопку, послав задание посту слежения четко идентифицировать новые цели. Еще залп, и новые восемнадцать снарядов с дистанционными трубками ушли к цели.

— Цели не распознать, господине… — виновато подал голос поста слежения. — Это не железномордые…

— Быть может, у них новые суда?

— Виноваты, господине…

— Ах ты… — Всеволод отключил прием.

В следующее мгновение ослепительная вспышка на мониторе больно ударила по глазам. Экран не выдержал и лопнул, осыпав старшего гридня десятками острых осколков.

— Что это было?! — завопил кто-то на мостике.

— «Секира»… «Секиры» нет!

— Что?

— Вашу ж…

— Разворот! Господине, вы меня слышите?

— Крен на правый борт…

— Не прекращать огонь!

Всеволод мотнул головой. Потер глаза руками, но зрение не возвращалось…

О боги! Восславьте эти дни!

Которые пройдут без нас.

Простите, сонные долины,

Нам не увидеть больше вас!

Цветение рукаты в этом году было весьма поспешным. По ночам еще случались небольшие заморозки, но днем далекий Огонь уже припекал, давая новую жизнь. Нежно-розовые бутоны, едва показавшись из теплых объятий кокона, уже радовали глаз. Еще несколько погожих дней — и почки раскроют миру свою красоту.