Заслужить смерть - Ольга Булгакова

Он стоял у алтаря, одетый в каганатскую традиционную одежду, которая подчеркнула достоинства его фигуры. Светлые косы выделялись на темной ткани и приковывали взгляды. Триену очень шел этот наряд, но еще больше моего жениха украшала чудесная светлая улыбка, родная и волшебная.

Мы держались за руки, жрец читал священные тексты, и я чувствовала, как мой дар связывается с магией Триена. Отныне у нас свой род, своя семья, в которой магия и чувства переплелись так крепко и естественно, что разорвать эти связи нельзя.

Жрец надел нам на левые запястья широкие брачные браслеты с янтарем и перламутром. Обряд завершился, Триену позволили поцеловать меня, теперь уже жену. Мягкость губ, ласка и наслаждение… И стало понятно, что брачный ритуал ничего не изменил для нас, лишь подтвердил то, что мы знали раньше. Мы с Триеном созданы друг для друга, наши судьбы сплетены, магия каждого становится полноценной только, когда мы вместе.

Нас осыпали лепестками, поздравляли, желали счастья. Родители уважили просьбу не делать пышное торжество и пригласили только дядю с семьей, и застолье получилось уютным и спокойным. Первая брачная ночь, долгожданная и желанная, была прекрасной. Я первый раз в жизни получала удовольствие от близости, наслаждалась каждым движением и прикосновением. Счастье пьянило, кружило голову, я знала, что Триен тоже счастлив. И это понимание усиливало все ощущения и искрящийся восторг стократно.

Надолго в Гюльхоте мы не остались. Я хотела повидать семью Триена, он тоже стремился в Зелпин и часто говорил о Бартоломью. Он обсудил дар племянника и с бабушкой Цэрэн, но, к сожалению, она ничему не могла научить. Мэдлэгч хороши в защите от потустороннего, но атаковать нежить и духов мы не можем.

Семья Триена нам обрадовалась, и я плакала от счастья, чувствуя, что радуются нам обоим. А клич детворы «Туньте с женой приехал» превратил Зелпин в самый светлый город в мире. На лице Симорта, примчавшегося по первому зову, отражалось такое явное облегчение, будто душу до того придавливал не камень, а все Восточные горы разом. Я ни минуты не сомневалась, что Симорт ощущал грозившие близнецу опасности. Тем ярче ощущались любовь и тепло, пронизывающие каждое слово, каждый жест этой части моей семьи. Странно было осознавать, что здесь, с этими людьми я дома больше, чем в Каганате.

Каттиш благополучно разродилась, а маленький Бартоломью цепко и с явным интересом схватил традиционный янтарный амулет от злых духов. Глядя на ребенка, подумала, что оберег обязательно поможет, когда дар проснется. Приятную уверенность подкрепило мимолетное видение о золотистом коконе. Раньше у меня видений не бывало, и я связывала их с тем, что мой дар наконец-то освободился и оправился после ошейника.

Как и предупреждал Триен, второй свадьбы мы не избежали. Тут его родители были непреклонны и договорились с годи, чтобы нас поженили и по северному обычаю тоже.

В этот раз не было ни храмов, ни гостей. Только семья, священник, поляна в лесу, свечи и слова на незнакомом языке. Этот обряд полнился другой силой, на которую магия откликалась совсем иначе. Молитвы священника связывали нас не только друг с другом, но и с магическими потоками, будто призывая землю и воздух в свидетели. Ритуал, трепетный и утонченный, совершенно покорил меня иной, незнакомой красотой.

Но по-настоящему я поняла, что стала женой Триена, что навсегда связана с ним судьбой и магией, позже. Когда оказалась на шаманской земле и почувствовала ее своей. Когда увидела ставший родным дом и, держа Триена за руку, вдохнула полной грудью самый вкусный воздух на свете. Когда прошла сквозь сени в светлую большую комнату, когда спальня Триена стала нашей общей.

Это была не первая ночь вместе, но первая ночь дома, что придавало всему особое, непередаваемое очарование. В ту ночь счастье стало полноценным, полнокровным, и я знала, что мы с Триеном сможем сохранить его таким.

Конец