Артур и Шерлок. Конан Дойл и создание Холмса - Майкл Симс

В результате персонаж на иллюстрациях получился более красивым, чем его представлял себе Артур. По задумке автора Шерлок Холмс был более шести футов ростом, но страшно худым, поэтому выглядел выше, с большим орлиным носом между близко сидящими глазами. У Уолтера Пэйджета были более пропорциональные черты лица, а его профиль отличался мужественной красотой, и Сидни превратил его в Холмса, не забыв прорисовать и ямку на подбородке, и высокие скулы, и залысину. Как и Артуру Конан Дойлу, Уолтеру Пэйджету в то время было около двадцати.

В четвертом рассказе, который назывался «Тайна Боскомской долины», Сидни Пэйджет изобразил, как Холмс и Ватсон едут в поезде к месту убийства, совершенного вблизи города Росс (реально существующего) на реке Уай в графстве Херефордшир. В то время городские жители могли на поезде быстро и легко добраться до сельских районов, правда в неизбежной компании сажи и золы. Так что даже в теплую погоду пассажиры, добиравшиеся на поезде, как правило, брали с собой в дорогу, как и их предки, путешествовавшие на конной тяге, плащи-накидки и головные уборы. Когда Конан Дойл писал сцену, в которой доктор Ватсон прибыл на вокзал Паддингтон, чтобы встретиться с Холмсом и отправиться в Боскомскую долину, он указал, что его сыщик «ходил вдоль платформы; его серый дорожный костюм и суконное кепи делали его худую, высокую фигуру еще более худой и высокой»[84]. На рисунке Сидни Пэйджета Шерлок Холмс и доктор Ватсон изображены в проеме вагонного окна, причем Холмс показан в профиль в одном из любимых головных уборов иллюстраторов – охотничьем кепи.

Вне зависимости от того, видел или нет Сидни Пэйджет в «Bristol Observer» год назад иллюстрации к повести «Знак четырех», на которых Шерлок Холмс был изображен в охотничьем кепи, он зачастую сам носил этот головной убор3. Эта привычка осталась у него с молодости, когда он жил в деревне. В отличие от иллюстратора бристольского журнала, Сидни Пэйджет знал светские приличия и не стал надевать на Холмса охотничье кепи, пока тот не отправился в сельскую местность. В первых рассказах, опубликованных в «Стрэнде», Сидни Пэйджет изобразил Шерлока Холмса в цилиндре (для городского джентльмена это считалось в порядке вещей) или же, когда тот был в накидке-безрукавке, в котелке. Холмс мог, изображая пьяного конюха, носить видавший виды истрепанный котелок или же, переоблачившись в священника, предстать перед Ватсоном в широкополой шляпе. Однако вскоре благодаря качественным иллюстрациям Сидни Пэйджета и популярности рассказов о сыщике в журнале «Стрэнд» охотничье кепи стало прочно ассоциироваться с Шерлоком Холмсом, а ставшего знаменитым героя произведений Конан Дойла читателю стало трудно представлять себе без этого головного убора.

В декабре 1890 года, через восемь с половиной лет после приезда в Портсмут, Артур Конан Дойл оставил медицинскую практику в Саутси в качестве терапевта, решив стать врачом узкой специальности. Вместе с Туи он на какое-то время переехал в Вену (Австрия), где изучал офтальмологию. В конце марта 1891 года они приехали в Лондон, где Артур Конан Дойл вновь открыл небольшую практику, арендовав кабинет на Аппер-Уимпол-стрит, дом 2.

Пациентов было мало, и у Артура Конан Дойла было достаточно времени, чтобы быстро, один за другим, написать шесть рассказов о Шерлоке Холмсе4. 10 апреля, спустя всего неделю после отправки по почте первого рассказа, «Скандал в Богемии», он завершил второй рассказ, «Установление личности», а еще через десять дней отправил в издательство третий, «Союз рыжих». Спустя еще неделю он завершил рассказ «Тайна Боскомской долины», а 18 мая отправил по почте рассказ «Пять апельсиновых зернышек».

«Скандал в Богемии» появился в июльском номере журнала, который поступил в продажу 25 июня. Женившись после романтического завершения рассказа «Знак четырех», доктор Ватсон навещает Холмса в их старой квартире и принимает участие в изящном приключении, возможно, не столь «детективном», сколь атмосферном. По замыслу этот рассказ был похож на произведение Эдгара Аллана По «Похищенное письмо», однако Конан Дойл отказался от готических атрибутов и пространных логических рассуждений, заменив их юмором и яркими сценами. Он рискнул также изобразить умного противника, вызывающего у читателя неподдельный интерес, – женщину, которая смогла в этом рассказе перехитрить Шерлока Холмса.

Рассказ начинается рассуждениями Ватсона об аналитическом складе ума его друга:

«Для Шерлока Холмса она всегда оставалась Этой Женщиной. Я редко слышал, чтобы он называл ее каким-либо другим именем. В его глазах она затмевала всех представительниц своего пола. Не то чтобы он испытывал к Ирэн Адлер какое-либо чувство, близкое к любви. Все чувства, и особенно любовь, были ненавистны его холодному, точному, но удивительно уравновешенному уму. По-моему, он был самой совершенной мыслящей и наблюдающей машиной, какую когда-либо видел мир; но в качестве влюбленного он оказался бы не на своем месте. Он всегда говорил о нежных чувствах не иначе, как с презрительной насмешкой, с издевкой»[85].

Король Богемии в маске советуется на Бейкер-стрит с Шерлоком Холмсом, предлагая огромные деньги за то, чтобы вернуть компрометирующую его фотографию, которой располагает его бывшая возлюбленная, американская актриса и оперная певица Ирэн Адлер. Прибегая к перевоплощениям и различным уловкам, Шерлок Холмс узнает, где Ирэн Адлер прячет эту реликвию. Однако в конце рассказа он предстает перед Ватсоном гораздо боˆльшим романтиком, чем тот привык его считать, и действует не только как современный герой-«технократ», но и как галантный кавалер.

Сидни Пэйджет нарисовал для рассказа «Скандал в Богемии» десять иллюстраций. Он изобразил Холмса и Ватсона в их кабинете на Бейкер-стрит беседующими с королем Богемии как в начале, так и в конце дела, а также на улице. Кроме того, он нарисовал Шерлока Холмса, переодетого в пьяного конюха с бакенбардами, а затем в благочестивого священника. Артур Конан Дойл вновь пошел по стопам Эмиля Габорио. Еще в романе «Лекок, агент сыскной полиции» Эмиль Габорио описал склонность своего молодого детектива к артистизму:

«– И вы думаете, он не заметит, что вы следите за ним?

– Я приму меры предосторожности.

– Один взгляд и случайность, и он узнает вас.

– Нет, сударь, потому что я преображусь. Агент сыскной полиции, который не способен быть хорошим актером, который не умеет гримироваться, – посредственный полицейский. Вот уже целый год как я учусь делать со своим лицом и телом все, что хочу. Я по своему желанию могу стать старым или молодым, брюнетом или блондином, приличным человеком или отвратительным бродягой…

– А я и не догадывался о ваших талантах, мсье Лекок.

– О!.. Я еще далек от того совершенства, о котором мечтаю!.. Тем не менее, сударь, не пройдет и трех дней, как я осмелюсь предстать перед вами в ином образе. В течение получаса я буду беседовать с вами, но вы меня не узнаете»5[86].