Надежда узника - Дэвид Файнток

– Уже шесть пятьдесят пять, сэр, – напомнил он. Я с трудом повернул к нему голову.

– У меня есть часы. – От этой короткой фразы меня охватила одышка.

– Вы обещали к семи часам явиться к доктору.

– Потом.

– Вы дали слово Бранстэду.

Сразу я не смог ответить. Кое-как отдышавшись, я слабо произнес:

– Что вы цепляетесь ко мне?

– Я всего лишь выполняю свой долг, – невесело усмехнулся он.

– Почему вы беспокоитесь за мою жизнь?

– Я ведь уже говорил раньше. Следственная комиссия…

– Хватит об этом! Его усмешка погасла.

– Дело в том, что благодаря вам меня никто не возьмет в свою команду. Если вы умрете, меня выпроводят в отставку. На что я тогда буду жить? Кроме как для службы в Военно-Космических Силах я ни на что не годен. – Толливер оперся о дверь, прикрыл глаза, словно от боли. Наконец он оправился. – Простите. Мне не нужна ваша жалость. Везти вас к доктору?

– Я не могу отлучиться. У меня важный приказ. – От такого количества слов я начал задыхаться. Толливер подскочил ко мне с криком:

– Тогда возьмите с собой рацию! В двери возник лейтенант Энтон, но замешкался, не зная, стоит ли присутствовать при нашей разборке.

– Входите, мистер Энтон, – сказал я. Покосившись на Толливера, Энтон подошел ко мне со списком. Я насчитал в нем двенадцать офицеров.

– Это все? – удивился я.

– Как это ни странно, сэр, но все остальные на станции, – ответил Энтон.

Я просмотрел список внимательнее. Трапп, Энтон, Алекс. Два гардемарина, тоже в этом здании. Еще три гардемарина и один лейтенант помогают вести спасательные работы в Сентралтауне. Толливер и Берзель. Из всего гарнизона остались только они и я.

– А сколько солдат? – спросил я.

– После взрыва, когда казармы разрушились, всех уцелевших солдат отправили на орбитальную станцию. Еще два-три десятка ведут спасательные работы в городе. – Поколебавшись, Энтон решился на несколько дерзковатый вопрос:

– Можно узнать, почему вы об этом спрашиваете?

– Нельзя. – Во избежание ненужных подозрений надо было ответить более естественно, поэтому я проворчал:

– Не забывайте, что вы разговариваете с капитаном, – и закашлялся.

– Есть, сэр. – Покосившись на Толливера, Энтон осторожно спросил:

– Что еще прикажете, капитан?

– Продолжайте нести дежурство.

Когда Энтон ушел, Толливер снова напомнил:

– Уже пятнадцать минут восьмого, сэр. Вы дали слово.

Меня бросило в жар. Я расстегнул китель.

– Я уже нарушил его, – ответил я.

– Еще можно искупить вину.

У меня уже не было сил сопротивляться.

– Ладно, – сказал я, – ищите вертолет. Вскоре Толливер вернулся с сообщением:

– Есть пять вертолетов, из них два в ремонте, три патрулируют центр города. Энтон говорит, что грабежи усиливаются. Снять вертолет с патрулирования, сэр?

– К черту! Толливер опешил.

– К черту! – повторил я. – К черту вертолеты! – Я испугался: это же почти богохульство! Ну и ладно. На Страшном суде мне придется отвечать перед Всевышним и не за такие грехи. Быстро прочитав про себя молитву раскаяния, я со вздохом согласился:

– Хорошо, поедем на электромобиле.

Когда я добрался до машины, мои колени дрожали. Я сел на заднее сиденье, натянул маску. Лекарственные пары помогали слабо. Постепенно я задремал.

– Приехали, сэр.

Я удивленно открыл глаза. Казалось, прошло какое-то мгновение. Неужели доехали? Почему так жарко и так темно?

– Где мы? – прошептал я.

– У клиники, – ответил Алекс. Я попытался встать, но упал как подкошенный в жестоком приступе кашля.

– Помогите, – прохрипел я.

Алекс доволок меня до школы, где размещалась клиника. Толливер бросился к регистрационному столу, о чем-то тихо говорил со штатским, кивающим на лавки, где сидело множество пациентов.

– Живо! – вдруг крикнул Толливер и расстегнул кобуру. – Ради бога! Срочно!

– Отставить! – прохрипел я.

– Срочно доктора! – кричал Толливер, не обращая внимания на мой окрик.

Регистратор взял телефонную трубку, быстро застрекотал в нее объяснения. Вскоре из спортзала вышел человек в белом халате.

– Я доктор Абуд, – представился он. Толливер молча указал на меня. Едва взглянув на мое лицо, доктор приказал:

– Несите его ко мне.

Меня положили на стол, надели кислородную маску, сделали укол. Дышать стало легче.

– Что со мной? – спросил я.

– Пневмония. Еще немного – и вы бы умерли, – ответил доктор.

Теперь, когда мне стало лучше, я уже мог его рассмотреть: лет тридцать с небольшим, усталый, чем-то раздраженный.

– Доктор Авери начал лечить меня… антибиотиками, – едва выговорил я.

– Вы можете умереть, не дождавшись их действия. – Доктор задумчиво почесал свою редеющую шевелюру.

– Умереть? – Я ощутил страх. Нет, я боялся не смерти, а ее последствий.

– Я увеличу дозу. Если будете вести себя тихо и не срывать кислородную маску, тогда, возможно, выживете.

– Я должен вернуться в Адмиралтейство.

– Это исключено.

Превозмогая головокружение, я попытался встать.

– Я должен, – хрипел я. – Я буду лежать там.

– В гробу.

Страх охладил мой пыл.

– Но я уже выздоравливал… Правда…

– Доктор Авери дал вам лекарство от пневмонии, но теперь у вас уже нечто другое. Одно легкое придется удалить. – Доктор бросил взгляд на анализатор. – Анализ крови очень плохой. Без операции никак не обойтись.

Вы обратились к нам слишком поздно. Раньше, конечно, даже при таком тяжелом случае не было бы больших проблем, мы вставили бы вам другое легкое. Но сейчас это невозможно. Емкости, где выращивались легкие для пересадки, разрушены вместе с госпиталем.

Даже собственное тело изменило мне. Не начало ли это Божьей кары?

– Можно без операции? – с надеждой спросил я.

– Одни лекарства вряд ли помогут. Спасти вас можно, лишь удалив легкое. Ничего страшного, потом вам пересадят новое, когда вернетесь на Землю.

– Нет.

– Если мы вырежем легкое, вы встанете на ноги через неделю.

– Нет, я не могу стать инвалидом даже на время. Лечите меня лекарствами.

– Что за упрямец! – гневно воскликнул врач. – Я видел, как умирают! Я видел людей, которым оставалось – жить несколько минут, а я ничего не мог сделать! Вам я могу помочь, но вы сами себя гробите! Зачем? Ради карьеры?!