Мессия очищает диск - Генри Лайон Олди

Три удара подряд.

Тяжелым батогом.

Это было больно.

И стыдно.

И выдержать второе было куда труднее, чем первое.

– Признаешься ли ты в том, – как сквозь вату донеслось до выездного следователя, – что, используя свое положение судьи, всячески затягивал следствие и отводил подозрение от истинных виновников, сообщая Чжоу-вану через его распорядителя, который тоже был с вами в сговоре, лживые сведения?

Батог взвился и опустился.

Трижды.

– Признаешься ли ты, что составил облыжный доклад о принце Чжоу и тайком отправил его в Столицу, дабы, обвинив кровнородственного вана, покрыть истинных мятежников?

Три удара.

– Признаешься ли ты, что по поручению начальника уезда вместе с магом-мошенником Лань Даосином ездил на тайную встречу со смутьянами иных уездов, дабы передать послание начальника уезда и монаха-изменника Баня?

Три жгучих, рвущих кожу удара.

На этот раз палач не церемонился, от души хлестал.

Да сколько же пунктов будет в их обвинении?!

…Неужели все?

Чиновник молчал, и палач не спешил пускать в ход свой бич.

– Есть ли у тебя, мятежник и заговорщик Бао Лунтан, что сообщить по существу предъявленного обвинения?

– Есть! – хрипло выдохнул судья и с трудом поднял голову.

Палач глянул на дознатчика и отступил на шаг: не стоит мешать преступнику каяться!

Но на лице заплечных дел мастера отразилось нечто вроде легкого разочарования.

– Во-первых, господин старший дознатчик, я должен заявить, что вы ведете допрос c грубыми нарушениями «Пыточного канона», каковой является обязательным к исполнению всеми судебными чиновниками!

– Не пиши этого, болван! – прошипел дознатчик Голубому Писцу.

– Простите, господин старший дознатчик, но я уже записал! – испуганно ответил тот. – Замазать?

– Тогда, может быть, смутьян просветит нас в этом вопросе? – ехидно осведомился дознатчик у судьи.

– Если бы вы уделяли больше времени совершенствованию в своем деле, – едко ответил выездной следователь, – то знали бы: в первый раз гражданского преступника допрашивают без применения телесных наказаний, и лишь при непочтительном отношении к дознатчику он может быть бит плетьми – а не батогами! – и то не более семи ударов! Если же преступник упорствует в течение пяти дней, то ему назначают регулярное наказание плетьми, до двадцати ударов в день. В следующие пять дней преступника дозволяется бить тяжелыми батогами; дальше идет битье батогами с зажиманием пальцев в тиски, подвешивание на дыбу, пытка горящим веником…

О дальнейшем судье говорить не хотелось, и он умолк.

Голубой Писец увлеченно чиркал кисточкой.

– Записал? – поинтересовался дознатчик.

– Записал! – гордо подтвердил писец.

– Положи отдельно. В протокол не включай, но и не выбрасывай – пригодится.

И снова обернулся к судье Бао.

Палач же смотрел на выездного следователя с нескрываемым уважением.

Впрочем, уважаемый палачом сянъигун этого не видел.

– Мы обязательно воспользуемся вашими рекомендациями, – радушно улыбнулся чиновник, и судья про себя отметил обращение на «вы». – Но ведь никто не мешает нам и ускорить описанную вами процедуру, ведь так? Кроме того, раз мы уже начали с батогов, то глупо было бы возвращаться назад! Вы не находите?

Выездной следователь молчал.

– Однако, я полагаю, – не дождавшись ответа, продолжил старший дознатчик, – что со столь умным и эрудированным в своей области человеком, как вы, уважаемый Бао, нам удастся договориться и без горящего веника. Вы меня понимаете?

Вторично не дождавшись ответа, дознатчик повернулся к палачу:

– Оставьте нас.

Несколько замявшись, палач приковал Бао к кольцу в стене и вслед за стражей покинул допросную залу. Голубой Писец остался на месте, а дознатчик не обратил на него никакого внимания.

«Так он не только голубой, но и доверенный», – с некоторым удивлением понял Бао.

– Итак, – дознатчик хитро сощурился, – хотя вы и обвиняетесь в серьезных преступлениях, но возглавляли заговор, конечно же, не вы. Мы уже выяснили, что за всем этим стояли начальник уезда и преподобный Бань. Главный казначей и отчасти замешанный в этом деле распорядитель принца Чжоу успели дать нам достаточно подробные показания. В том числе и касательно вашей персоны. Разумеется, мы понимаем: вы действовали под давлением начальника уезда, который обманом и угрозами втянул вас в заговор! О готовящемся покушении вы вообще могли не знать, а остальные ваши провинности не столь уж велики, так что в случае чистосердечного признания мы сумеем устроить вам явку с повинной, и вы можете рассчитывать на снисхождение. Скажем, лишение должности и звания, кратковременная ссылка – не более того; в то время как остальные преступники наверняка поплатятся головой. Вам ясен ход моих мыслей?

Судья Бао медленно поднял взгляд на подавшегося вперед дознатчика – и глумливо усмехнулся.

Несколько обескураженный чиновник умолк, Голубой Писец затаил дыхание – в допросной зале повисла напряженная тишина.

– Что ж, – после некоторой паузы продолжил дознатчик, – я вижу, вы умный человек, раз не спешите соглашаться. Хотите набить себе цену? Вполне разумно. Честность нынче вздорожала! – Он натянуто хохотнул, и Голубой Писец поспешил присоединиться. – Посему могу конфиденциально сообщить: сиятельный Чжоу-ван услуг не забывает. Так что, думаю, мы сможем обойтись без ссылки, а что касается лишения должности… Наверняка при дворе принца Чжоу найдется достойная вас вакансия! Так что вы вообще ничего не потеряете. Но, разумеется, для этого изобличение заговорщиков должно быть полным, со всеми подробностями…

Выездной следователь очень внимательно посмотрел в глаза сидевшего за столом человека и позволил себе еще одну улыбку. Краешками губ. Но и этого оказалось достаточно – старший дознатчик вновь запнулся.

Видимо, ему не приходилось допрашивать судей.

– Что, вам и этого мало? – с нескрываемым удивлением пробормотал он. – Конечно, мы можем предложить и нечто большее, но вам тогда придется очень постараться!

Судья продолжал смотреть на человека за столом, а странная полуулыбка словно примерзла к лицу выездного следователя.

– Хорошо, хорошо, – махнул рукой дознатчик. – Я верю – вы справитесь. Пожалуй, вместо явки с повинной мы можем договориться о сотрудничестве. До покушения вы ничего не знали о заговоре, но, когда оно состоялось и принц Чжоу поручил вам расследовать это дело, вы специально втерлись в доверие к заговорщикам, дабы проведать их планы, а потом разоблачить! И вам это удалось! В результате начальник уезда, главный казначей и распорядитель Чжоу-вана были арестованы, а монах Бань и генерал Чи Шу-чжао бежали – но вам-то хорошо известна их роль в покушении и в заговоре против брата Сына Неба! Задержали же мы вас для отвода глаз, чтобы оставшиеся на свободе заговорщики не попытались вас убить! Ну как?