Тяжелый свет Куртейна. Зеленый. Том 2 - Макс Фрай

– Да, я знаю, – кивнул Эдо. – Географию в школе учил. Обидно, конечно. Совсем не так я представлял себе отпуск мечты.

Больше всего на свете он хотел заорать: «Ну придумай же что-нибудь! Ты же местный! Ты старый! Ты мертвый! Мертвые должны быть умнее живых!» Но и сам понимал, что орать бесполезно. Вместо этого просто спросил:

– Для тебя еще покурить?

– Покури, дело хорошее, – согласился Сайрус.

Дождался, пока Эдо раскурит сигару, и вдруг соскользнул с края пирса в воду – весь, целиком, с головой. И так долго не возвращался, что Эдо заподозрил неладное: он, что ли, так ушел, не прощаясь, чтобы сантименты не разводить? Это он зря, – думал Эдо, по инерции продолжая затягиваться несуществующим дымом дурацкой мертвецкой сигары. – Лучше бы сперва подсказал, где у них в Элливале сейчас можно зарядить плеер. Или новый купить, если здесь проблема с зарядками для техники с Другой Стороны. Причем еще надо найти такой, чтобы мою флешку читал. Плохо, что ночь. Но может, есть лавки, которые работают круглосуточно? Должны быть. Обязаны! Я всегда был везучий, так пусть повезет еще раз. Нельзя мне без музыки исчезать, без музыки от меня точно ничего не останется, совсем пропаду. А с плеером по берегу моря, может, сам не замечу, как в какой-нибудь рай для таких как я дураков забреду. И еще обязательно надо найти телефон. Но с телефоном проще, тот парень из бара наверняка разрешит от него позвонить. Номер Ханны-Лоры я помню. И Кары. До кого-то из них обязательно дозвонюсь. Расскажу, что случилось, попрошу, пусть придумают какую-нибудь убедительную историю для Тони Куртейна, почему я снова исчез. Например, меня пригласили в некое тайное общество, обещали сделать бессмертным жрецом, у меня на радостях крышу сорвало, я согласился на все условия, и теперь никто меня не увидит и не услышит, как минимум, ближайшие триста лет… Пусть Тони думает, что я гад и засранец, опять куда-то сбежал, ему не сказав ни слова, даже не попрощался, скотина, но у меня все отлично. Это самое главное. Потому что если он правду узнает, что я тупо в незваную тень превратился, вот тогда ему точно трындец.

Пока он думал о плеере, телефоне и Тони Куртейне, Сайрус вынырнул. Вылез на пирс, лег на спину, сказал:

– Спасибо, любовь моей жизни. Это уже практически оргия: одновременно курить и быть мокрым! Еще ни разу такого не пробовал. Сладчайший разврат.

Эдо рассмеялся от неожиданности. И подумал: господи, как же жалко, что сейчас рядом нет Тони! А то была бы у нас новая любимая шутка – «элливальский разврат».

– А ты очень хочешь узнать, что случается с человеком, который превращается в незваную тень? – спросил Сайрус. – Прямо больше всего на свете? Настолько, чтобы ради этого умереть?

– Вообще не хочу, – честно сказал Эдо, потому что уже задолбался притворяться героем. – Жил бы дальше без этого знания. И отлично бы жил! Но поскольку превращение в незваную тень неизбежно, пытаюсь хоть какие-то положительные стороны в этом найти.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Сайрус. – Какое может быть «неизбежно», когда ты со мной связался? Расслабься, любовь моей жизни. И выпей на радостях. Еще не конец.

Состав и пропорции:

светлый ром – 30 мл;

зеленый мятный ликер «Crème de menthe» – 15 мл.

В стопку (шот) налить ром, потом мятный ликер.

На четвертый день он все-таки позвонил Каре. Очень стеснялся ее беспокоить, но Кара сама говорила: «Если тебе однажды захочется снова пойти на Другую Сторону, пожалуйста, сперва позвони мне».

Все равно звонить было ужасно неловко, потому что проблема была не по Кариной части, дело заключалось не в самой Другой Стороне. То есть Зоран при случае с удовольствием там бы еще прогулялся, но это не называется «хочется». Совсем другого сейчас хотелось ему.

Оказалось, зря мучился: Кары на месте не было. Сам бы мог догадаться, что вот так сразу до нее не дозвонишься, всем известно, что Кара безвылазно сидит на Другой Стороне. По телефону ответил ее секретарь, пообещал, что Кара обязательно перезвонит, как только вернется. Прошло еще три дня, и Зоран понял, что о нем просто забыли. Что совершенно нормально при таком количестве настоящих серьезных дел.

* * *

Ну и что теперь делать? – спрашивал себя Зоран. Хотя ясно, что – выполнять обещание. Сказал: «побегу вас искать», – вот давай беги и ищи. Благо технически – не проблема. Многие контрабандисты за небольшую плату водят на Другую Сторону тех, кто сам не умеет, это известно всем.

Ладно, предположим, проведут меня на Другую Сторону, и что дальше? – думал Зоран. – Как ее там искать? Куда идти? Или надо не гадать заранее, а на судьбу положиться? Захочет – снова столкнет нас нос к носу. А если все-таки не столкнет? Что тогда делать? Как там вообще людей разыскивают? Не пропавших без вести, с таким везде сразу идут в полицию, а просто потерявшихся старых друзей? Вот бы Карин номер на Другой Стороне у кого-то узнать. Эдо Ланг ей там звонил, но он же вроде уехал. По крайней мере, говорил, что собирается уезжать. А может, записаться на прием к начальнице Граничной полиции? Вдруг она мне поможет? Люси говорила, они с Ханной-Лорой друзья.

Так ничего и не придумал, только совсем извелся. Сам себя не узнавал. Никогда таким нерешительным не был. Если чего-то хотел, не объяснял себе целыми днями, почему это невозможно, а шел и делал, что мог.

Неизвестно, сколько бы еще так маялся дурью, но Кара вдруг позвонила – среди ночи, в половине второго. Спросила: «Не спал? – И, не дожидаясь ответа, сказала: – У меня, дорогой, совершенно идиотское расписание. Вот прямо сейчас могу к тебе в гости приехать. Время для визитов неподходящее, это я и сама понимаю, но черт меня знает, когда получится в следующий раз».

Зоран так обрадовался, что даже не сразу вспомнил, как сказать «приезжай». Получилось что-то странное: «Дођи до мене», – сам не понял, на каком это языке[10]. Как будто из трех, которые знал, слепил что-то среднее. Но главное, Кара все равно ухватила суть, предупредила: «Мне четверть часа добираться, у тебя как раз есть время спрятать в погреб всю выпивку. Или наоборот, оттуда достать».

Достал, конечно. Открыл бутылку контрабандного светлого рома, налил себе рюмку, выпил залпом, чтобы язык развязался, потому что недостаточно просто увидеть Кару, с ней надо будет говорить.

Язык оценил подношение, развязался как миленький. Открыв дверь Каре, Зоран прямо на пороге спросил:

– Ты же Люси знаешь? Девчонку с Другой Стороны? Она говорила, вы знакомы.

– Знакомы, – кивнула Кара. И помрачнела при этом так, словно Люси была неуловимой преступницей или просто ее личным врагом. Но тут же улыбнулась: – Люси отличная, очень ее люблю. А ты-то с ней когда успел познакомиться?

– Неделю назад на ярмарке, на площади Восьмидесяти Тоскующих Мостов. То есть, на самом деле, познакомился еще раньше, осенью. Как раз перед выставкой. Кстати, на той же ярмарке. Она мне посоветовала попробовать белый мускатный глинтвейн. Я его выпил и убежал рисовать, потом жалел об этом ужасно. А неделю назад встретил ее опять. Мы весь вечер проговорили, и Люси пообещала завтра же мне позвонить. Но пропала. И это странно, потому что… ну, она не из вежливости обещала. Было видно, что тоже хочет снова увидеться, я ж не совсем дурак. Но она больше не появлялась. Я подумал, может, с ней что-то случилось? И мне надо самому пойти на Другую Сторону? Но я понятия не имею, как ее там искать. Она не оставила номер тамошнего телефона, да я и не спрашивал, просто в голову не пришло. А теперь не знаю, что делать. Решил для начала тебя спросить, хотя сам понимаю…