Ведьмак. Назад в СССР - Игорь Подус

Кроме этого он прихватил лёгкую кожанку, и точно заставил бы Вову Ферзя сложить бы туда все наши старые шмотки, но я ему не разрешил.

Дополняли наши образы солнечные очки авиаторы и японские часики. В результате из ничем не примечательных парней спортивного телосложения, мы превратились в объект внимания практически всех прохожих. Это мне не нравилось, но иного выхода я сейчас не находил.

— А сколько там было? — спросил Сева, когда мы спускались на эскалаторе к перрону Метро.

— Не знаю, на вид тысяч 80-100 долларов, западногерманских и финских марок — ответил я, сразу догадавшись о чём он.

— Это ж какие деньжищи? — прошептал Сева.

— По курсу госбанка СССР тысяч шестьдесят рублей. А если обменять у фарцовщиков, то все двести-двести пятьдесят.

— А почему мы их не забрали?

Услышав вопрос, я пристально посмотрел в глаза Севе.

— А зачем? Я бы и те две сотни рублей у Вовы из кармана не забирал, если бы знал, что нам хватит того что у нас есть. Ведь если честно, то он их не украл, а хоть и незаконно, но заработал сам. К тому-же я не верю, что деятельность таких как он невозможно пресечь, а значит это кому-то нужно. Да и если бы мы забрали кубышку Ферзя, то Вовочка мог бы наложить на себя руки или уйти на полгода в запой. А так пусть хорошенько перепрячет и лучше следит за своей безопасностью. Чую я братик Сева что этот король фарцы, нам ещё пригодится.

— Скажешь тоже, заработал. Он же спекулянт — пробубнил Сева. — На заводе и в колхозе столько не заработаешь.

— Не спекулянт, а предприниматель, занявший ту нишу, которую не смогло занять государство. А ещё государство могло бы пошевелиться, и оперативно организовать производство всех этих модных шмоток внутри страны, но это почему-то никому не нужно. А насчёт завода и колхоза, ты прав, там столько не заработаешь, но зато у честных людей никакого риска и стабильность. Да и сам понимаешь, несмотря на скромные заработки, каждый второй умудряется часть получки отложить на книжку в сберкассу.

— И всё-таки зря мы это всё взяли, теперь и мы с тобой преступники — неожиданно прошептал Сева, когда мы вошли в вагон, и почти все присутствующие начали на нас глазеть.

— Не взяли, а одолжили, но только безвозвратно. От Ферзя не убудет, а нам это для пользы дела. Без этого шмота нас в ресторан точно не пустят.

Дальше мы ехали молча, а когда прибыли на место было уже пол седьмого. Устроившись на другой стороне улицы, в тени раскидистых деревьев, мы принялись наблюдать за рестораном «Арбат», отлично понимая, что пока рано.

Там временем после семи, в ресторан начали активно прибывать советские граждане, желающие отдохнуть в пятницу после окончания рабочей недели. Их встречал на входе хмурый швейцар, и придирчиво всех осматривал, поглаживая роскошные усы. Большинство посетителей он запускал внутрь, указывая на тротуар лишь некоторым, по той или иной причине не понравившемся хозяину дверей. Увидев это Сева начал ныть, что уже пора, но я ему не позволил стронуться с места, сообщив что мы должны точно убедиться, что тот, кто надо придёт.

А чтобы друг перестал мандражировать, я вскрыл бутылку армянского коньяка, взятого из перевёрнутого холодильника Ферзя и отхлебнув пару глотков, протянул поллитру ему. А уже через несколько секунд мне пришлось её у него отбирать, так как его порция, выпитого для храбрости, вмиг ополовинила бутылку.

— Смотри кто приехал — неожиданно предупредил Сева и указал на стоянку, расположенную в стороне от ресторана.

Ярко красную вазовскую копейку, я узнал сразу, так что совсем не удивился, когда с водительского места вышла Рыжая, облачённая в полный боевой прикид светской львицы советского разлива. Короткое платьице, едва скрывала чулочки телесного цвета, а длиннющие каблуки-шпильки подчёркивали рельеф стройных ножек и оттопыривали упругий задок. Завитые в парикмахерской кудри, делали её огненную гриву поистине роскошной и притягивающей взгляды.

— А ничего так — проговорил Сева с неприкрытым вожделением и невольно сглотнул.

— Да Рыжая и не на такое способна — сказал я, вспомнив как она в немного более старшем возрасте, зажигала на ведомственных сабантуях МВД, кружа головы седоголовым полковникам. — Сева, я тебя предупредил, не вздумай. Запомни, она само зло воплоти, так что эту тётю трогать нельзя.

— Да понял я — проворчал друг. — Да и не для всего этого мы сюда припёрлись.

А тем временем недалеко от центрального входа в ресторан, расфуфыренную Рыжую, встретил Каратист. Одетый в недорогой, тёмный костюм и широким галстук, он выглядел так, будто прямо сейчас собрался жениться. Кивнув, он протянул эффектной девушке жиденькие букет, и я невольно фыркнул, неожиданно даже на таком расстоянии поняв, что веник состоит из десятка красных гвоздик.

— Вот жлоб, не мог розочек найти — проговорил я.

— Зуб даю, этот жлоб, сегодня здесь четверть получки оставит — констатировал Сева.

— Не братик, зная Рыжую скажу, что он отслюнявит официанту намного больше. Эта особа любит бывать в таких местах и отрываться по полной. Как бы Каратист вообще должен не остался — предрёк я и в этот момент швейцар на входе придирчиво осмотрев пару, остановил взгляд на шевелюре Рыжей. Затем он смилостивился и пропустил их внутрь.

— А она нам не помешает? — с тревогой поинтересовался Сева.

— Да нет, скорее она добавит изюминку в будущее представление — сказал я и снова хорошенько отхлебнул из ополовиненной бутылки коньяка.

Мы с Севой допили бутылку, ровно в 21:30 вечера. И когда я уже успел подумать, что все наши сегодняшняя подготовка была напрасной, прямо к центральному входу подкатила чёрная Волга дипломата и оттуда появился он сам, Антоша и ещё одна, смутно знакомая девушка, кажется одногруппница Полины. А затем, Дипломат раскрыл пассажирскую дверцу и элегантно протянув руку, помог выбраться самой Полине.

На этот раз она была на каблуках и облачена в широкий брючный костюм. Как не странно, но ещё больше подчёркивающий все плюсы стройной фигурки гимнастки. Изначально я не желал никак реагировать, но спрятанный где-то внутри меня Генка Строев, невольно сглотнул слюну и сжал кулаки, от всколыхнувшейся ревности.

При виде четвёрки, отлично одетых молодых людей, здоровенный швейцар выскочил навстречу, и широко раскрыв дверь ресторана, едва заметно поклонился, учтиво приветствуя. Однако молодежь не обратила на него внимания, и только проходивший последним Антоша, что-то сунул ему в карман ливреи.

После этого я выждал ещё пяток минут, а затем шлёпнув Севу по могучему плечу,