Не наша Russia. Как вернуть Россию? - Юрий Мухин

Я вкратце повторю то, что вы уже узнали из главы 3.

В год, когда ребенку исполняется 7 лет, он должен начать посещать школу, и это обязательно. В год, когда ему исполняется 17 лет, он должен оставить школу. В школе он обязан научиться использовать знания точных наук (математики, физики, химии, биологии), русского языка, истории и обществоведения — устройства общества и государства (Конституцию обязан понимать безусловно). Обязателен ручной труд, так как он развивает ум. Иностранные языки — по желанию ребенка (родителей). Их можно вывести из школьной программы. Никаких классов по возрасту быть не должно, только классы по уровню уже полученных ребенком знаний. Соответственно, лет с 10 ребенок может быть сразу во многих классах по различным предметам, в зависимости от своих способностей и склонностей. В связи с этим упраздняется ежегодный переход из класса в класс, упраздняются переходные и выпускные экзамены.

Учитель и сам ученик контролируют обучение не воспроизведением учеником слов, а способностью ученика использовать знания, т. е. его способность решать как учебные задачи, так и практические. И этот контроль должен быть непрерывным. Если ученик любознателен и быстро осваивает науку, его нужно передвигать в более высокий класс по этой дисциплине — туда, где ему будет интересней. Если он вышел за пределы школьной программы, его нужно сводить в Интернете с преподавателями этих наук. Если он сильно отстает или ленится, то должен до окончания школы оставаться в группах с его уровнем умения использовать знания.

Нужно изменить принцип образования. Школа обязана учить не знаниям, а умениям.

Разумеется, чем талантливее учитель, тем легче он разовьет в ученике любознательность; чем талантливее педагог, тем меньше у него будет ленивых учеников. Где взять таких учителей и педагогов?

Нужно собрать по России всех оставшихся настоящих учителей, всех энтузиастов (а они, слава богу, пока есть), предложить им поднять опыт предшественников и подготовить курсы школьных наук в виде фильмов. Учебные курсы в виде фильмов нужны для того, чтобы разъясняемые положения предметов обучения были представлены в как можно более образном виде. Одновременно для проверки самим учеником и его учителем уровня обучения самые лучшие учителя и энтузиасты должны подготовить задачи, как можно более связанные с жизнью.

Не навязывая своего видения дела этим педагогам, я урок вижу так. Ученики сначала читают урок, т. е. воспринимают знания словами, затем смотрят фильм о том, что прочитали; роль учителя — разъяснить ученикам непонятное и провести уроки практического применения знаний этого урока. И разумеется, контролировать успехи учеников, чтобы вовремя перевести способных (с которыми потребуется индивидуальная работа) в более высокий класс. Этими фильмами мы застрахуем себя тем, что все наши дети, вне зависимости от доходов их родителей, действительно получат лучшее обучение из того, что возможно.

Окончив школу, юноши и девушки вынесут из нее не просто знание, а умение использовать знания. Одни больше, другие меньше, сколько именно — будут знать только они.

Но если у них не будет аттестатов зрелости и золотых медалей, то как же они будут поступать в институт? — спросите вы. А зачем в институт поступать? Что, собственно, происходит в институтах, университетах и академиях? Преподаватели читают умные книжки, а затем пересказывают содержание этих книжек студентам. А сами студенты эти книги прочитать не могут? Сейчас считается, что не могут, что они малограмотные. Мы так считать не будем.

Мы будем считать по-иному. В 17 лет будем считать человека вполне взрослым и безусловно способным выучиться самостоятельно. Пусть выберет себе специальность и сразу поступает работать в учреждение или фирму, в которой имеются должности такой специальности и потребность в специалистах на эти должности. Пусть соединяется в Интернете с центром подготовки таких специалистов, получает программу того, что и до какой степени ему нужно изучить (уметь использовать на практике), и начинает после работы изучать теорию, а на работе изучать практику.

Если хочет стать технологом или конструктором — тем, кого сегодня называют инженером, то пусть поступает на завод соответствующего профиля рабочим. Если хочет стать врачом, то в больницу или поликлинику медбратом или медсестрой; если юристом, то поступает в полицию постовым или к адвокату помощником. А вечером будет читать или смотреть фильмы по теории своей специальности. Сколько у конкретного человека такое обучение займет времени, не имеет значения и зависит только от способностей человека.

Если такой специалист в данном учреждении нужен, то его будут дополнительно обучать специалисты этого учреждения и, таким образом, учить будут те, кто сам умеет использовать знания, т. е. умеет работать. Если в данном учреждении потребности в таком специалисте нет, то учить его будут преподаватели обучающего центра. В первом случае своим работникам, обучающим (консультирующим) новенького, может платить (доплачивать) само учреждение, во втором сам обучающийся будет платить преподавателям центра (если они ему потребуются). Во втором случае после такого обучения, в ходе которого обучающийся научится решать весь комплекс задач своей специальности, он может предложить свои услуги тому учреждению, которому такие специалисты требуются. Организация центров, обучающих всех желающих через Интернет, не вызовет проблем.

А как же диплом? — спросите вы. А зачем он? Для работы нужен не диплом, а умение применить знания, вот это главное, а после такого самостоятельного обучения у человека это умение будет.

А как же экзамены, как удостовериться в его умении? Его знания проверят те, кто доверит ему должность специалиста. Ведь сегодня у нас академии, проверяя на экзаменах эти знания, присваивают человеку звание инженера или юриста, а потом работодатели присваивают ему звание барана и пытаются как-то этого барана обучить хоть чему-то, чтобы он хотя бы несильно вредил.

И ведь что интересно! Предлагаемая система обучения в остатках была еще в начале XX в. и давала очень большой эффект, но по тем временам знания как таковые были малодоступны и сосредоточены в библиотеках университетов. Университеты этим обстоятельством и воспользовались, добившись к настоящему времени монополии латинской системы образования. Эта система выгодна профессорам, бюрократии, кормящейся от образования, а не обучающимся и не обществу.

Но сегодня знания уже доступны каждому, а мы их сделаем предельно доступными. Пусть учатся все желающие. Проблема сейчас только в том, что общество не привыкло к такой форме получения знаний, к признанию такого образования, но это решается законодательно, и мы это решим.

Упразднив дипломы и ученые звания, мы не прохиндеев, а реальную интеллектуальную элиту страны сделаем реальной элитой.

Еще раз — если парень хочет стать генералом, нет проблем: вон военкомат. Станешь в строй и объявишь о своем желании, сержанты помогут тебе стать солдатом, офицеры и сержанты — командиром отделения, если ты окажешься способным им быть. Затем они помогут тебе стать командиром взвода и роты, опять-таки если ты будешь способен ими стать. Ну а потом, если у тебя достаточно способностей и они превышают способности твоих товарищей, то станешь и генералом — в строю, в части, в дивизии, а не в училище. И учить тебя будут те, кто воевал, а не те, кто, не нюхав пороха, учит, как воевать. Именно так был обучен офицерский корпус немецкой армии периода Второй мировой войны, как эту армию ни унижай, но это были сильнейшие дивизии мира. В те года армия Польши считалась сильнее Красной армии, поляки в сентябре 1939-го обещали за две недели быть в Берлине. А что немецкая армия сделала с польской армией? а с французской и британской армиями на континенте? А поражения Красной армии 1941–42 гг.? Толковое обучение офицеров — это толковое обучение.