Кудесник в городе богов - Денис Владимирович Морозов

– Ты думаешь, она могла отравить родича?

– Я уже и не знаю, что думать. Могу только собрать сведения и попытаться их осмыслить. Лада – хозяйка любовных чар. С их помощью она подчиняет себе все живые существа на земле. Она всегда полагала, что любовной волшбой можно добиться большего, чем грозой и молнией. Она хитрее и даже коварнее многих богов.

Звенислава отвела взгляд и прыснула в кулачок:

– Новоиспеченная государыня кое-кого прячет на заднем дворе своей усадьбы. По городу ходит слушок, что она завела любовника, но не решается показать его родне. Ни за что не поверила бы, будто богиня любви сама может попасться на любовную удочку, да еще вести себя, как несмышленая глупышка. Вот будет смеху, когда это откроется!

– Ты уверена, что у нее там любовник? – спросил Немил.

– А кто же еще? В Белой Веже небожители наперечет, незнакомцев у нас не водится. Если б она завела шуры-муры с кем-то из тутошних, то прятать его не было бы нужды. А этого она, видать, приискала в ином мире: может быть, на земле, а может, и в преисподней.

– У богини любви могут быть шашни с бесами?

– Что там с бесами! Бери выше: она и Великого Лиходея могла подцепить, с нее станется.

– Стоило дочке покинуть родной дом, как мать пустилась во все тяжкие. Кто б мог подумать! – Немил в задумчивости принялся гладить едва отросшую бородку. – Подведем-ка итоги. Есть все основания считать Ладу виновной. После успения Перуна она заняла место в совете владык. Ее начали величать государыней, и она обрела власть, какой не знала прежде. Что это, если не повод для устранения соперника? Слух о любовнике – еще один повод. Им может оказаться враг из преисподней. Соображения тянут на полноценное обвинение.

– А помнишь, когда мы обыскивали спальню Вертопраха, то видели вещи его сударушки? – напомнила Звенислава. – Мы еще гадали: что за любовницу завел себе его превосходительство посол?

– Думаешь, это он может оказаться тем самым воздыхателем? – удивился Немил.

– А кто же еще?

– Пока мы не знаем. Но совпадение – налицо. Усадьба Лады находится через улицу от жилища Перуна. Князь мог что-то узнать о ее приключениях. Если она завела шашни с врагами, он мог ее разоблачить, а это грозит самыми серьезными последствиями. Она могла отравить его, чтобы избавить себя от опасности. Это только предположения, но их нужно проверить.

– Я всегда думала, что у Перуна и Лады – отличные отношения. Так казалось со стороны, – заметила Звенислава. – Лада все порывалась женить князя на Додоле. Очень старалась устроить их личную жизнь.

– Лучше б свою устроила, – возразил Немил. – Ясно только, что их связывало знакомство, а какие у них были отношения на самом деле – не разберешь. Небожители свои истинные чувства скрывают. Держать за пазухой камень на соседа – обычное дело среди стародворцев. Никто не поручится, что между этими двумя не пробегала черная кошка. Итак, причины у Лады нашлось сразу две. А возможность и место? Она была на пиру. Заздравная чара прошла через ее руки. Я сам видел, как она выплеснула в нее какую-то подозрительную жидкость. По части различных напитков Лада – большая ведунья. Раз она приворотные зелья готовит, то и отраву сумеет изобрести.

– Еще Лада рассержена на Кострому за то, что та сосватала ее дочь великану. И на тебя она за то же самое точит зуб.

– Это случилось уже после отравления князя, но ты права – упускать нельзя ни одну мелочь. Выходит, Лада имела причину, возможность и средство для совершения преступления. Все сходится. Нужно лишь доказать.

22 день чернеца

В самом начале последней, четвертой недели месяца чернеца Немил устроился через улицу от усадьбы Лады и затеял наружное наблюдение. Молонья, ровной дорожкой пересекающая Вышеград от одной стены до другой, утопала в зеленых зарослях, за которыми прятались статуи окаменелых чудовищ. Но кудесник нашел способ заглянуть через изгородь: забрался в узенький теремок смотровой башенки, и увидел, что двор хозяйки любовных чар открывается перед ним, как на ладони.

Свой пост он отказывался покидать даже ночью. Звенислава носила ему еду и питье. Он уплетал за обе щеки, но из терема не вылезал. Вот только еда почему-то всегда оказывалась подгоревшей: приходилось счищать с нее черную корочку, для чего понадобился острый ножик.

– Что за повара у вас? – принялся выговаривать кудесник, когда подруга в очередной раз угостила его горелым караваем. – Они что, печью пользоваться не умеют?

– Где ты видел у нас поваров? – удивилась небесная дева.

– А откуда ж еда? Ты приносишь все теплым, как будто с пылу, с жару.

Подруга только расхохоталась.

– Какой ты наивный! Небожители сами себе не готовят. За нас это делают люди. Ты же был волхвом. Неужто требы ни разу не клал?

– Требы? Клал, еще как. Ставил жертвы богам – калачами, вином, молоком, медом, жиром. Запалишь костерок, и давай переводить все, что вкусно, полезно, питательно. Разумеется, и себя не забудешь.

– Именно! Боги едят только то, что им жертвуют люди. А волхвы-неумехи вроде тебя даже отправить угощение правильно не сподобятся. Вот и доходит до нас все горелым, подмоченным, да еще и с золой.

– Это что же, выходят, я трескаю то, что сожгли на земле?

– А ты как думал? Ведь прежде ты сам этим и занимался.

У Немила кусок застрял в горле. Целый день он не ел ничегошеньки, но на следующее утро сдался и принялся уписывать угощения за обе щеки. А чего стесняться? Люди жертвуют от души – сами видели, знаем.

Три дня он смотрел на то, как слуги снуют по двору, занимаясь обычными хозяйственными делами. Владелица усадьбы лишь изредка появлялась на пороге дворца: она была наряжена в светлое платье с красной каймой, перетянутое тоненьким пояском.

Звенислава присела рядом с Немилом на лавочку у оконца.

– Не заметил ничего необычного? – спросила она.

– Что тут может быть необычного? Дворовая челядь суетится, хозяйка распоряжается. Все идет своим чередом. Скукотища!

– Вон идет навья женка по имени Добромира. Я ее знаю. Как ты думаешь, кому она несет корзинку с овощами и кувшинчик с квасом?

Немил проследил взглядом за служанкой в пестреньком сарафанчике. Она зашла в житницу, притулившуюся в укромном уголке, и вскоре вышла с пустой корзиной.

– Мало ли, – нехотя ответил кудесник.

– Она носит еду так же, как я носила тебе.

– Думаешь, там кто-то есть?

– Это житница! Она для припасов, а не для гостей.

– Выходит, там кто-то прячется?