Путь Самирана - Максим Лагно

СЕЙ АКРАБ ПОСТРОЕН ТРУДОЛЮБИВЫМ РОДОМ ГАРУДЖА ДЛЯ ХРАБРОГО И БЕССТРАШНОГО РОДА ПАТУНГА

И НОСИТ ОН ИМЯ «ПОБЕЖДАЮЩИЙ В БИТВЕ С ТРЕМЯ ЦАРЯМИ НИЗА И ОСТАЛЬНЫМИ ПОРОЖДЕНИЯМИ ГРЯЗИ»

В покатом борту акраба раскрылись двойные ворота, почти как на грузовом вертолёте.

— До свидания, Хаки Громобоец, — сказала Маджа Патунга.

Слега присев, она распрямила ноги и прыгнула с места. Пролетев с десяток метров, продолжила лететь прямо, не падая, пока не запрыгнула точно в раскрытые ворота родительского араба. Огромная машина даже покачнулась от её прыжка.

Качки последовали за своей предводительницей. Но прыгать им пришлось меньше — акраб подлетел поближе.

Хаки тоже разбежался, готовясь к прыжку, но ворота акраба закрылись. Сделав вид, что всё так и должно быть, Хаки с разбегу врезался в перила и непринуждённо облокотился о них.

— До завтра! — нарочито бодро крикнул им Хаки. — Я пока это… тут побуду.

Проводив разворачивающийся акраб взглядом, Хаки Энгатти соизволил подойти ко мне:

— Пора домой, Самиран.

А я вдруг догадался:

— Слушай, дружище, а Ротт Громобоец, о котором ты часто рассказываешь, — это ведь твой отец?

Похар Те-Танга расстроился, когда я вышел из Дома Опыта тем же, кем туда зашёл: Самираном, сыном Похара Те-Танга и Мадхури Саран.

— Выбор озарения личное дело каждого, — вздохнул он, управляя акрабом. — Но личное дело не должно мешать на Всеобщем Пути. Если ты понимаешь, о чём я.

— Пап, я просто не хочу спешить. Наследованное озарение — это ведь на всю жизнь. Тут надо подумать.

Мама Самирана ничего не сказала, но так на меня поглядела, что понял: сегодня ночью она придёт ко мне. Возможно — будет бить.

Так оно и было.

Когда Похар заснул, мама Самирана оставила брачное ложе и пришла ко мне. На этот раз предусмотрительно закуталась в чёрную накидку, чтобы не смущать меня своей красотой.

Я ждал её, сидя на матрасе, хотя очень тянуло ко сну.

— Что ты задумал, мерзкий и грязный демон? — с ходу заявила она.

— И вам доброй ночи, — ответил я.

Мадхури Саран опустилась на матрас напротив меня:

— Теперь ты знаешь, почему у моего сына нет иного выбора, кроме как принять род Саран. Почему ты медлишь?

— Выбор озарения — это личное де…

Договорить я не успел — сильный порыв ветра опрокинул меня на спину.

— Не повторяй при мне эти глупости, демон!

Надо мной закрутился вихрь, готовый ударить в лицо. И тогда я применил «Подавление Света», кристалл которого активировал ранее, поджидая маму Самирана.

Не долетев до моего лица, вихрь хлопнул и исчез.

— Ах ты гадкий демон, — прошипела мама Самирана.

В комнате было не слишком светло, но я заметил, как прекрасное лицо Мадхури заметно обвисло. На нём проступили морщины, на шее образовались складки. Высокая грудь — опала, повиснув под одеждой двумя большими и вытянутыми дынями. Большие красивые глаза резко потеряли блеск.

Прекрасная Мадхури моментально превратилась во всё ещё красивую, но пожилую женщину. Под стать своему мужу.

Вероятно, мой кристалл «Подавление Света» заодно с «Порывом Ветра» подавил и озарение, с помощью которого мама Самирана поддерживала свою молодость и свежесть.

Резкая трансформация причинила Мадхури боль. Неприлично громко застонав, женщина упала на матрас рядом со мной. Чёрная накидка сползла с её плеч, показывая рыхлое, немолодое тело. А Мадхури простонала ещё громче. Да уж, не хватало ещё, чтобы папа Самирана проснулся и прибежал на эти стоны!

Я поспешно откатился от корчившейся на матрасе женщины и хотел рассоединить свою Линию Духа и грани кристалла озарения. Но неожиданно для самого себя подошёл к Мадхури и поставил ногу ей на горло. С наслаждением перенёс вес тела на ногу. Женщина захрипела и начала царапать мою голую ступню, но я давил всё сильнее и сильнее. Мой разум словно на самом деле захватил злобный демон. И этот демон жаждал убить кого-нибудь.

— Что? Не нравится, мамуля? — сквозь зубы прошипел я. — Оказывается ты, как и я: снаружи моложе, чем внутри!

Думаю, что в иной ситуации Мадхури легко справилась бы со мной, но её тело всё ещё было слабым из-за внезапной трансформации — она не могла даже сдвинуть мою тощую ногу.

Постаревшее лицо женщины напряглось, вены вздулись на лбу. Прекрасные чёрные волосы, лежавшие когда-то в красивой причёске поседели и растрепалась. Широко раскрывая рот Мадхури с ужасом и мольбой смотрела на меня.

А мой демон заставлял меня давить ногой сильнее и сильнее. Сделав последний толчок, от которого мама Самирана, громко всхлипнула, я убрал ногу.

Держась за горло, женщина поспешно поднялась. Но на ногах не удержалась и рухнула на колени. Выставив перед собой руку, отползла от меня на несколько шагов.

— В следующий раз, мамуля, подумай, прежде чем угрожать мне.

Я постучал пальцем по шкатулке с кристаллами «Игры Света», которая висела на поясе. Намекнул, что у меня якобы припасено много боевых кристаллов.

— Демон… мерзкий демон… — прохрипела она. — Как ты посмел поднять на меня руку.

— Вообще-то я поставил на тебя ногу, мамуля.

Я сделал шаг к Мадхури. Она, защищаясь от меня дрожащей рукой, отползла. Испуганная покорность женщины одновременно вызывала жалость и торжество. Хорошо быть победителем. Хорошо, когда твоя нога на горле противника, а не наоборот. Даже если твой противник — немолодая женщина.

Ярость отпустила меня. Я ужаснулся тому, что едва не убил человека.

Но одновременно догадался: именно эта ярость и поможет мне жить в этом городе. Просто я должен стать таким же безжалостным, как большинство озарённых жителей Дивии. Мне нужно поменьше думать, как Денис Лавров, который жалеет даже рабов, а побольше думать, как Самиран, сын Похара Те-Танга и Мадхури Саран.

При этом я понимал, что Мадхури Саран намного сильнее меня. Одна случайная победа ничего не значит. Необходимо восстановить мир между нами.

Я сел на колени перед нею:

— Простите, уважаемая Мадхури. Но вы вынудили меня защищаться.

Отняв руку от горла, Мадхури прокашлялась. Её молодость постепенно возвращалась. Волосы почернели, кожа подтянулась. Старческие складки на шее разгладились. Я не успел заметить момента, когда две обвисшие дыни снова превратились в высокую и упругую на вид грудь.