Алийское зеркало - Кира Измайлова

Она развела руками, отчаявшись найти нужные слова, а потом добавила, погладив котомку:

— А еще эти видения не отражаются в настоящем зеркале, в прабабушкином. Я проверяла раз или два, чаще боялась его доставать, чтобы не разбить. И вас проверила, когда сюда забралась: вы так крепко спали, что ничего и не услышали!

— Вот с этого и надо было начинать… — вздохнул Ирранкэ и вдруг улыбнулся. — Видно, я не ошибся и это действительно вещь алийской работы. Жили когда-то в незапамятные времена мастера, которым под силу было сотворить зеркала, отражающие самую суть, а не только лицо. А уж если зеркало старинное, то за много лет оно насмотрелось такого, что его не обманешь.

— И оно умеет советовать, самую чуточку, — вставила Ири. — Мама тоже знает, да, мам?

Я кивнула, потом собралась с мыслями и пересказала ее измышления насчет смерти бабушки Берты и роли зеркала в этой истории.

— Вот оно что… — протянул Ирранкэ, дослушав. — Тогда оно и впрямь волшебное! Если б не оно, ключ уже давно оказался бы у феи. И хоть она не сможет им воспользоваться…

— Поди отбери у нее! — закончила Ири. — Таким что в руки попало, то пропало! Да, а что мы будем делать дальше?

— Искать вход в чертоги феи. Нам нужен круг камней и второй водопад, — напомнил Ирранкэ, — но найти их не так-то просто. Сдается мне, фея от души запутала дорогу, если уж я за неделю блужданий не нашел ни единой памятной приметы!

— Это же был морок, — напомнила я. — Теперь, может, лучше дело пойдет?

— Как знать, звездочка, — сказал Ирранкэ, подумав, — ты говоришь, ключ звучит громко, а что насчет двери? Ее ты услышать можешь?

— Наверно, могу. — Ири почесала нос. — Только ключ я могла отличить, потому что слышала раньше, а дверь… Поди угадай, что изо всего этого… как его? Оркестра, вот! Как понять, что это именно она?

— Не понимаю тебя…

— А чего тут непонятного? Я же говорила, тут эхо такое, что в ушах то звенит, то вовсе их закладывает, — вздохнула она, явно сетуя на недогадливость и непамятливость взрослых. — Наверно, это из-за волшебства. Прямо гудит все! Ключ слышнее всего, я говорила, но все остальное тоже гремит и грохочет, и как нужное-то выбрать?

— Может, по созвучию с ключом? — серьезно сросил Ирранкэ. — Он ведь подходит к замочной скважине.

Ири снова почесала нос, как делала всегда в минуту глубокой задумчивости, потом сказала:

— Так я искать не пробовала, но попытаюсь. Вдруг да выйдет!

Я промолчала, собирая пожитки, проверила флягу Ири — почти пустая, набрала воды: она еще сочилась по стенам, будто где-то пробился незамерзающий родник.

— Мам, а разве можно здешнюю воду пить? — нахмурилась она, заметив, что я делаю.

— Марион думает, что эту — можно, — пояснил Ирранкэ и протянул руку, чтобы погладить ящерку, но та вздыбила гребень и зашипела, протестуя против такой фамильярности. — Послушай, что приключилось с нами…

Он говорил так, что заслушаться можно было, не то что я: гладко мне удавалось рассказывать только давно знакомые сказки, а вот о своих приключениях поведала настолько бестолково… Чудо, что Ирранкэ вообще что-то понял и сумел передать это уже связно!

Должно быть, его, как всех господ, учили красиво говорить, иначе как же договариваться со знатными гостями и важными послами? Ири тоже немного обучилась этому искусству: я ведь говорила, она пробиралась на уроки для детишек наших вельмож.

— Вот так дела! — выпалила она, едва дослушав. — Я-то всего чуть-чуть поплутала, да и вышла к вам, а вы… ой, мам, как ты напугалась, наверно!

— Не то слово, — вздохнула я, — таких слов я не знаю и придумать не могу. Сама-то я ладно, а ты…

— Ну и я думала, что ты будешь ужасно за меня переживать, так что надо найти тебя поскорее, — пресерьезно заявила Ири. — А папа — мужчина, сам справится, вот.

— Как видишь, не слишком-то хорошо я справлялся в одиночку, — невольно улыбнулся он и встал. — Что ж… светает уже по-настоящему. Нужно идти.

Я кивнула, а Ири живо проверила, цело ли драгоценное зеркало, и закинула котомку на плечи.

— Только вы так и не объяснили, откуда взялась ящерка, — сказала она, прыгая по камням, как горная козочка.

Меня саму Ирранкэ едва ли не на руках вниз отнес… Ума не приложу, как я ухитрилась ночью забраться на эту кручу: высота была такая, что дух захватывало! Ну да я говорила, что с башни-то порой гляну — голова кружится, а уж здесь… Впрочем, у страха глаза велики, а раз я не видела, куда карабкаюсь, то и испугаться не смогла.

— Я ее нашла в своем мороке, — повторила я, отдышавшись.

Колени у меня противно подгибались, а смотреть по сторонам вовсе не было желания: как глянешь на склоны да утесы, так сердце замирает!

— Странно как: чтобы в мороке оказалась живая ящерка… — задумчиво сказала Ири, спускаясь все ниже — она здорово нас обгоняла.

Под ноги она вовсе не глядела, и я всякий раз прикусывала язык, чтобы не остеречь ее. Хуже нет так вот окликнуть… Я слыхала, есть люди, которые ходят во сне и ничего с ними не случается, даже если они по крыше прогуливаются, по самому коньку, или по краю обрыва над пропастью, куда ни за что бы не забрались наяву. Но если такого человека внезапно разбудить, он от испуга непременно упадет и покалечится. Ири, конечно, не спала, но явно задумалась о чем-то своем, а тело ее действовало само по себе…

— Ты, наверно, права, мам, — сказала она наконец. — Ну, почти. Эта ящерка спала себе да спала, как они все зимой. А потом фея взяла и выдернула тебя в то место, где ящерка спать улеглась, и накрыла своим мороком, ну, как муху чашкой. Стало жарко, ящерка и проснулась. И погибла бы, если б не ты!

Ири остановилась на мгновение, посмотрела на нас снизу вверх и добавила:

— Представляешь: так вот улеглась спать, одеялко подоткнула… ну, или как она — под камушек забилась, сверху снегу намело, тепло, хорошо! И вдруг одеяло сдергивают, а тебя на сковородку кидают и ну поджаривать! А ты спросонок и не соображаешь ничего, а пока очухаешься, уже еле жива будешь… Складно?

— Складно, — согласилась я, выдохнув с облегчением: Ирранкэ наконец поставил меня на относительно ровное место.

Хорошо еще, за время странствий я порядком исхудала, иначе не представляю, как он таскал бы меня на руках! Алии, конечно, выносливее и сильнее людей, но он-то уже не был алием в полной мере…

— Ну а раз она все равно проснулась, то решила пойти с тобой, — заключила Ири, спрыгнув с большого валуна. — И даже помогла, вот! Ей тоже, наверно, хотелось выбраться из того места поскорее, но она же маленькая, на один твой шаг, наверно, два десятка ее придется, долго бы идти пришлось…

— А теперь-то почему она не убежит?

— Не хочет, наверно. Сама знаешь, если посреди ночи разбудят, потом поди усни! Да и поищи теперь хорошую норку, — улыбнулась дочь, — лучше уж с нами, мы теплые и живые, вот!