Ну разве она не милашка? - Сьюзен Элизабет Филлипс

Начался допрос с пристрастием. Что именно сделал Райан? Как долго все это тянется? Что это Шугар Бет о себе вообразила?

Уинни осушила стакан, призналась, как сильно она их любит, но наотрез отказалась отвечать на вопросы.

— Мы твои лучшие друзья, — запротестовала Мэрилин, наполняя свой стакан. — Если не хочешь поговорить с нами, тогда с кем же?

— Очевидно, не с тем ублюдком, за которого я вышла замуж.

Услышав, что Золотого Мальчика Паррища, штат Миссисипи, впервые в жизни назвали ублюдком, Хейди от неожиданности фыркнула, отчего водка попала ей в нос. Тут все, даже Уинни, захихикали и успокоились не скоро. Хейди проглотила «Кокоа пафс», каким-то образом попавший в ее стакан. Эми прикончила выпивку Линн. Мэрилин вновь наполнила шейкер. Линн сколупывала лак с ногтей. Их дружба окутывала Уинни теплым одеялом.

Линн выпрямилась и надела туфли. Глаза ее вновь стали серьезными.

— Райан — человек особенный, и, по правде говоря… если не будешь поосторожнее, Шугар Бет украдет его прямо у тебя из-под носа.

— Линн права, — кивнула Мэрилин. — Райан особенный. Нельзя позволить ей отнять его у тебя. Ты должна за него бороться.

— Я тоже особенная, — возразила Уинни. — И думаю, давно пора Райану Галантайну побороться за меня.

Все воззрились на нее, но Уинни испытывала свою силу и поэтому даже не поморщилась.

— Если хотите знать, ему давно следовало это сделать.

«Ты не можешь вечно держать меня на расстоянии, моя маленькая красавица. Я хочу тебя. Придешь ко мне?»

Джорджетт Хейер. «Дьявольское отродье»

Шугар Бет вошла в каретный сарай, включила свет и истерически вскрикнула.

— Добро пожаловать домой, дорогая, — приветствовал Колин, скорчившийся в самом темном углу комнаты, закинув одну руку на подлокотник кресла и сжимая в другой хрустальный стакан с виски. Воротник рубашки был расстегнут, у ног лежал Гордон, разостлав ухо на начищенном черном мокасине от Гуччи.

— Не смей больше никогда так меня пугать!

— Я предупреждал: запирай дверь!

Она уронила сумочку на стул, сбросила куртку, надетую поверх свитера, и покачала головой.

— Мог бы по крайней мере включить свет.

— Хотел поразмышлять в одиночестве.

— Немедленно перестань.

Он скрестил ноги, потревожив мирно спящего Гордона.

— Брось, ты, должно быть, давно привыкла находить на своем пороге разгневанных мужчин. Помнишь, у нас было назначено свидание?

— Это ты его назначал. Меня не спрашивали.

— Насколько припоминаю, я оставил тебе записку, а потом был еще телефонный разговор.

— Односторонний, прошу заметить.

— Я не собираюсь встречаться с тобой тайком. — Он со стуком поставил стакан и поднялся. — Именно в этом все дело, верно?

— Тебе придется жить в этом городе, приятель. Не мне.

Он шагнул ближе и угрожающе навис над ней.

— Таким странным образом ты, значит, стараешься меня защитить.

— Как бы добрые граждане Парриша ни пресмыкались перед твоей известностью, все же ты остаешься чужаком, и красный ковер может быть в любую минуту выдернут у тебя из-под ног.

— Это моя забота. И я ничего подобного не допущу. Ясно, Шугар Бет?

— Ты сейчас ужасно похож на одного из своих викторианских предков!

— Я не нуждаюсь ни в чьей защите, — бросил он, медленно зловеще надвигаясь на нее. — Особенно в защите женщины, чьи жизненные планы начинаются и заканчиваются продажей картины, которую она не в силах найти.

— Ах, до чего же мы сегодня полны сочувствия!

— Веришь или нет, но ты вполне способна вести нормальную жизнь без мехов и бриллиантов.

— Спасибо за совет, мистер Гуччи, — бросила она, отодвигаясь. Он положил руку на спинку второго кресла.

— Я наслаждаюсь роскошью, которую дают мне деньги, но вполне могу обойтись без них и, уж конечно, ни за что не продал бы ради всего этого свою душу.

— Снова доказываешь, что ты лучше меня.

— Шугар Бет… — тихо прорычал он, и она поняла, что сейчас не время обмениваться уколами.

— Я не полная идиотка. И никогда не намеревалась жить на деньги от продажи картины. Собираюсь вернуться в Хьюстон и получить лицензию агента по продаже недвижимости.

Идея была прекрасной, ничего не скажешь, и она так и считала, но все же почему-то с трудом изобразила энтузиазм в голосе.

— Там у меня много знакомых, и я действительно хочу продавать недвижимость. Но поверь, это трудно делать без приличной машины и впечатляющего гардероба.

— Ты? Продавать недвижимость?

— А что тут плохого?

— Абсолютно ничего. Весьма респектабельное занятие. Просто я как-то не вижу тебя в этой роли.

— Не волнуйся, я большой специалист по продажам. Все будет о'кей.

— Пока какой-то несчастный клиент не умудрится обозлить тебя.

— Я могу быть тактичной.

Он скрестил руки на груди:

— Ну да, ты воплощенная тактичность.

— Спасибо за поддержку.

— Я просто подчеркиваю то, что ты, похоже, твердо решила игнорировать. По-моему, мы уже говорили о трудностях, возникающих при твоем соприкосновении с реальностью. Взять хотя бы твою идиотскую идею насчет книжного магазина.

— Я больше не желаю говорить на эту тему.

— В таком случае вернемся к твоему плану продажи мини-особняков.

Он снова накалялся, и ей стало немного не по себе.

— Тебе необходим реальный способ заработать деньги, а не какой-то заоблачный мираж, основанный на продаже картины, которая, возможно, давно уже уничтожена.

— Знаю! Пойду учиться на автомеханика!

— Ну все, с меня хватит! — И не успела она оглянуться, даже не поведя своим аристократическим носом, как он прижал ее к стене, схватил в объятия и прорычал: — Помоги мне Боже, никогда еще я пальцем не тронул женщину, но мы либо займемся любовью, либо я тебя побью.

Это наконец заставило ее улыбнуться.

— Выбираю первую дверь.

Он пробормотал грязное ругательство и раздавил ее губы своими, одновременно сунул руки под короткую джинсовую юбку… и она пальцем не пошевелила, чтобы его остановить.

Еще секунда — и ее колготки и трусики полетели на пол. Он стиснул ее бедра и поднял на себя. Фарфоровая ваза рухнула на пол у самой головы Гордона, отчего несчастный пес вихрем метнулся на кухню. Она обхватила ногами талию Колина. Он принялся возиться с застежкой брюк. Рывком вонзился в нее.