Метод отстрела - Кирилл Казанцев

Родина предлагала героям солдатский сухой паек.

– Блин! – обиделся Василий. – Могли бы чего-нить и повкуснее подкинуть.

– Ни хрена! – отмахнулся Дед, совсем уже освоившийся в команде. – Не сдохнешь до Москвы.

– А если сдохну? – заинтересованно спросил Скопцов, с хрустом раздирая картонную коробку сухпая. – Вы представляете, опускается рампа, а за ней – мой труп, молодой и красивый!

– Да ну тебя, балаболка! – Максим хмыкнул, сделал пару шагов в сторону и присел на одно из боковых сидений. Достал из кармана несколько листов чистой бумаги, шариковую ручку, которые выпросил у ЗНШ на базе, и принялся что-то писать.

Артем отмахнулся от Василия, который предлагал ему разделить с ним сухой паек, и улегся прямо на чисто вымытый пол.

Чем хорош «гадкий утенок», так это тем, что фюзеляж его герметичен. Поэтому находящиеся в грузовом отсеке пассажиры не испытывают каких-то неудобств. Исходя из этого… Что делает солдат в те редкие минуты, когда ему делать, собственно, нечего? Спит, стараясь выспаться впрок, в преддверии грядущих великих сражений.

Москва встретила мелким противным дождиком. Здесь уже была ночь. Самолет легонечко встряхнуло в тот момент, когда его колеса коснулись бетонки взлетно-посадочной полосы. Рулежка – и двигатели смолкли.

Опустилась рампа. В грузовой отсек с земли поднялся офицер, на этот раз в звании капитана. Уселся за руль «уазика». Вбежавшие следом за ним солдаты убрали крепеж, автомобиль взвыл двигателем и выкатился из фюзеляжа самолета. Четверка тоже направилась к выходу.

На полосе, точнее, рядом с полосой, стоял черный «Мерседес». Около него – высокий и прямой пожилой мужчина в гражданском плаще.

– Подождите, парни! – Максим не спеша направился к этому мужчине.

Подошел, остановился за шаг:

– Ну, здравствуй, отец.

– Здравствуй, сын. – Генерал шагнул вперед и обнял Максима.

Несколько секунд просто молчали.

– Каким ветром тебя туда занесло? – наконец-то спросил генерал.

– Стреляли! – усмехнулся Максим. – Долго рассказывать.

– Все равно ведь придется…

– Вот. – Оболенский-младший достал из кармана густо исписанные листы. – Здесь все так, как было на самом деле. Обоснование и «легенду» придумаешь сам.

Генерал негромко хмыкнул и убрал листки в карман.

– Авантюрист… Кто с тобой?

– Двоих ты не знаешь, – ответил Максим. – Ну а третьего тебе лучше не видеть.

– Понятно, – кивнул генерал. – Ты, как я понимаю, сейчас не домой?

– Я с ребятами. Есть еще кое-какие дела… Но обязательно появлюсь, пока буду в Москве.

– Хорошо. – Генерал склонился к машине. Водитель предупредительно опустил боковое стекло. – Вывезешь их за пределы части. Там высадишь. И – назад.

– Могли бы и до города подкинуть, – усмехнулся Максим.

– Перебьешься, – ответил Оболенский-старший. – Мне еще с вашим трофеем возиться. На автобусе доедете.

– Ну, и на том спасибо. – Максим, развернувшись к товарищем, призывно взмахнул рукой. Генерал в это время отошел в сторону и демонстративно развернулся спиной к собственной служебной машине.

Уже через несколько минут генеральский «Мерседес» без досмотра и проверки документов проскочил КПП. Выехал на дорогу и около первой же попавшейся на пути будочки автобусной остановки остановился.

– Все, – заявил водитель. – Конечная. Вылезай.

Выбрались из автомобиля, который, презрительно фыркнув двигателем, развернулся и покатил в обратном направлении.

Накрапывал нудный мелкий дождь. Но было тепло. В воздухе приятно пахло озоном и свежепромытым березовым листом.

– Хорошо… – ни к кому конкретно не обращаясь, произнес негромко Максим.

– Здравствуй, Родина! – дурашливо заорал Скопцов и раскинул руки, как будто собирался обнять если уж не весь этот мир, то хотя бы его видимую часть. И дождь. Такой родной и по-братски близкий.

…Немного в стороне стоял таксист-частник. Наблюдал за четверкой. Мужики уже вроде как взрослые, а камуфляж новенький, необмятый, солдатский. И ведут себя… Как дети, честное слово. Ошарашенно оглядываются по сторонам, орут что-то.

Впрочем, ничего странного в их поведении таксист не видел. Он жил неподалеку, постоянно «бомбил» от этой остановки и уже не раз сталкивался с такими вот, немного ошалевшими, возбужденными, немного потерянными. Такое уж тут место. Военный аэродром, на который приходят «борта» со всех сторон географии, где выполняли и выполняют свои секретные задачи русские солдаты.

Водила тронул машину, подкатил к четверке.

– Ребята, а автобусы уже не ходят… – Вроде как и не предлагал ничего – просто делился информацией.

– Ага, – заинтересованно посмотрел на него Скопцов. – А ты, батя, до города довезешь?

– Да можно… – кивнул водитель.

– Ну, что? – развернулся Василий к остальным. – Поехали?

– Погоди. – Максим что-то лихорадочно искал в карманах.

– А чего ждать-то?! – удивился Скопцов.

– Чем рассчитываться с человеком будешь? – спросил Максим. – У тебя деньги-то есть?

Василий тоже зашарил по своим карманам. Через несколько секунд растерянно произнес:

– Нету…

– И у меня. – Максим неожиданно расхохотался. – Нет, ну это надо же так! Денег – как у дураков махорки, а за такси заплатить не можем. Вот же чушь!

– Есть! – радостно закричал Шовкат. И победно поднял вверх руку, в которой была зажата изрядно потертая стодолларовая купюра. – Нашел! Меж документов завалилась!

– Ага! – возликовал и Скопцов. – Батя, сотки хватит?

– Да хватит, – усмехнулся таксист. – Садитесь.

Через несколько секунд на остановке никого не было. И только по мокрой дороге быстро удалялись в сторону Москвы красные габаритные огни автомобиля…

– Разрешите? – Генерал Талаев замер на пороге кабинета начальника управления.

– А-а-а, это ты! – Можно было подумать, что шеф генерала уже забыл, кого он десять минут назад вызвал к себе. А еще Виктору Васильевичу очень не понравилось выражение лица начальника. Точнее, как он смотрел на подчиненного. Наверное, с таким же выражением лица могла бы смотреть гимназистка на дохлую мышь. С брезгливым отвращением. Талаев сразу понял – сейчас его ждет разнос.

– Ну, раз пришел, заходи, не стесняйся. – Начальник управления приглащающе взмахнул рукой.

Проходя и занимая место за столом для совещаний, Талаев обратил внимание, что сегодня его начальник, несмотря на относительно раннее время, выглядит усталым, а рука непроизвольно поглаживает под пиджаком рубашку в области сердца.