Госпожа Болотной Равнины 2 - Ольга Шах

моих криках «Лиза!» стала проскальзывать паника. Я обежала соседние скобяные ряды, не слишком рассчитывая на успех.

- Ну всё! Схитили девчонку-то! Вот те крест – схитили и в султатат продали! Как пить дать! А почему бы и нет? У них ведь до наших девиц особая охочесть завсегда имеется – дед Лука сидел за прилавком и подливал масла в огонь.

- Какой султанат, старый ты пенёк? Хде ты их видал-то? Поди в Ораховаце их не водится! Пошто ерунду такую несёшь? Точно вам говорю, люди добрые, это по заказу славских князьёв господскую девчонку схитили. Ихнему-то самодержцу пора женихаться, так вот их люди и рады стараться! А сами они бородами заросшие, до самого пуза их носят… то ли вера такая… али обет какой дают, да вот только веры иноземцам у нас нету! – не поддержала деда Луку тётка Лиляна.

- Вот дура баба! - разорался дедуля – от оно че, когда язык без костей! Славы ещё в столице когда бывают, рыбы да зверя пушного на продажу привозят, а у нас-то окудова такое счастье?

- Мы давече, третьего дня, в съестных рядах, диотов видали. Они пивом, да закусками торговлю вели, нешто они ребёнчишка схитили? – раздался голос из толпы. Тут же все загомонили, подтверждая высокую вероятность этого.

Я же остановилась на месте, пытаясь успокоиться, и не дать вырваться наружу дикому крику. Спокойствие, только спокойствие! Нет, так дело не пойдёт: о дикой мысли деда Луки относительно султаната мы просто забываем, то же самое и про похищение Лизы для женитьбы славского царя Фёдора – если мне не изменяет память, ему сейчас года три или четыре. Да здесь она, просто отстала где-то, но далеко уйти она бы не смогла, надо просто погромче покричать: «Лиза!»

- Как сердешная убивается! Да неужто мы оставим ребятёнка без отомщения? Покараем этих иноземцев! А то ишь, повадилися на нашей земле жировать, диоты проклятые! – раздался новый возмущённый крик из толпы.

- Смерть иноземным захватчикам! – и толпа людей направилась в сторону съестных рядов, где действительно слышалась грубая чужеземная речь.

Слышалась, да! Но не сейчас! В данный момент посетителей там практически не было, а те, что находились, старались не делать резких движений, поскольку один из них стоял, прислонившись к стене пивнушки и находясь в позе бабочки.

Это значит, что он стоял, широко раскинув руки и ноги, и старался пореже дышать. А за тем, чтобы это всё неукоснительно соблюдалась, наблюдала Сапфира. В данный момент она стояла, зажав во рту волнительное место одного из иноземцев, и тягучая слюна её капала в ярмарочную пыль. Товарищи пострадавшего не слишком спешили ему на помощь, поскольку при малейшей попытке приблизиться к нему, челюсти Сапфиры норовили сжаться. Сам потерпевший в такие моменты выпучивал глаза и тихонько подскуливал, размазывая слёзы по грязному лицу.

Желающих подойти к Лизе тоже не наблюдалось, поскольку рядом с ней была Буся, которая топорщила шерсть на загривке и страшно рычала. Сама же Лизка перепугалась не на шутку, причём по большей части из-за того, что я могу её наругать, а не от того, что от действий наших животных могут пострадать люди.

- Ох, мамочка! Как хорошо, что ты нашлась! Мы шли, шли за тобой, а потом я отвернулась – гляжу, а тебя и нет вовсе! А потом вот этот человек, он сказал, что я точь в точь его Гретхен, только с длинными волосами. А вон тот, он сказал, что это непорядок, и надо обстричь! Схватили меня, и поволокли куда-то! Только вот Сапфира была против – так и стоим с тех пор!

Я сделала всё возможное, дабы не зарыдать навроде того диота, и дрожащим голосом произнесла:

- Сапфира, фу! Выплюнь сейчас же! – волчица явно неохотно подчинилась, неотрывно смотря на свою жертву злобными жёлтыми глазами.

Мы осторожно пятились назад, стараясь покинуть место происшествия. По кожаным брюкам сапфириного узника стало расплываться огромное жёлтое пятно… мы повернулись и побежали прочь.

Уже находясь в безопасности дома Матеи я предприняла попытку серьёзного разговора с Лизой. Но она внимательно посмотрела на меня своими карими глазами с золотистыми искорками… и тихо сказала слова извинения.

-Это была полностью моя вина! Я не должна была отвлекаться по сторонам, да ещё и учить такому своих волков. Давай, это происшествие останется между нами? Незачем волновать папу и Стефана!

Я молча покивала в ответ. Уже гораздо позже я узнала про печальное происшествие с иностранцами в городе – будто бы некоторых из них серьёзно репрессировала взбудораженная толпа…

Ярмарка и празднества по случаю Праздника Дня Середины Лета подходили к концу… мы распродали абсолютно всё из своих товаров, помогли продать весь мёд нашим фермерам, да ещё набрали кучу контрактов в счёт будущей ярмарки в Подуево. Настроение наше было самым радужным, не смогли его испортить даже тонкие намёки Михаила:

- Слухи ходят, будто бы господин Робер хвалился намедни в чайной у Соломона Изральича, что изничтожит вас, как пирог на Пасху! Я дяде Соломону сказал, что тот гэц просто голимый поц, и только поёт дифирамбы, но имею вам пожелать быть до страсти аккуратными…

- Но это не значит, что мы должны будем поджать хвосты и бежать из города – упрямо сжал губы Марко.

Я же была склонна согласиться с мнением Михаила – мой муж просто не видел ненавидящего взгляда и бешеных глаз этого мерзавца. А жизнь меня приучила к тому, что от таких людей можно ждать чего угодно! Тем не менее, мы сворачивали свои лотки, как обычно, распродавая телеги и прочую утварь, которая может стать помехой в дороге. В этот раз для поместья мы прикупили совсем незначительное количество товаров, так что поедем налегке.

В один из вечеров расслабленного ничегонеделания прибыл посланец от Альверов. Марко открыл конверт.

- Баба Ванга умерла! Врачи говорят, это был апоплексический удар, вызванный полнокровием, ей кровь вовремя не пустили, и вот результат! – листок выпал у него из рук.

У меня как-будто земля ушла из-под ног. Как же так! Ещё на днях она была у нас в гостях, называла наш постоялый двор жалкой собачьей конурой и говорила, что у меня отвратительные методы воспитания… и ещё кривая спина… а теперь вот… Наверное, стоит поехать, поддержать семью? Я не знала точно, как это делается…

- Мы с Анной поедем сейчас в особняк Альвер. А ты, Милинка, останешься со Стефаном,