Ветер, кровь и серебро - Виктория Александрова

вытянул руку, и это странное движение заставило её невольно замереть, опустить меч и прекратить свои попытки убить его. Тогда она поняла, что убить его невозможно — ведь он уже давно мёртв. Она своими глазами видела, как Генрих отрубил ему голову её собственным мечом. Она видела кровь на припорошенных снегом досках эшафота, на белоснежной рубахе, ставшей Карперу саваном… На саму отрубленную голову и обезглавленное тело она тогда предпочла не смотреть, а также бесконечно была благодарна Дикону, который после казни очистил лезвие Праведного от крови.

Но почему тогда от Капера всё также веет угрозой? Как он может навредить её сыну?

«Душой мальчика завладел ваш заклятый враг», — вдруг прозвучал в голове голос незнакомки из леса.

— Я не отдам его тебе, — прошипела Кристина, не в силах сдвинуться с места.

И лишь тогда Карпер обратил на неё внимание. Он перестал смотреть на стоящего чуть поодаль Джеймса и пронзительно, резко взглянул на неё. Глаза его всё ещё сияли золотом, сначала довольно тускло, но потом — всё ярче и ярче, и буквально через мгновение это магическое золото ослепило её.

Кристина проснулась быстро и поняла, что это луч рассветного солнца проник в комнату сквозь плохо зашторенное окно и упал на её подушку. Она вздохнула с облегчением, но беспокойство за сына, кажется, поселилось в её душе надолго. Оно медленно точило душу, мешая соображать и полностью сосредоточиться на том, что сейчас было более насущным, чем то странное предсказание женщины из леса.

Ощутив дрожь, Кристина закуталась в одеяло, однако дело было вовсе не в холоде.

И некому было утешить её, прижать к себе и сказать, что всё обязательно будет хорошо.

А в полдень наконец пришло письмо из Шингстена (увидев герб Карперов, Кристина невольно вздрогнула, вспомнив призрачного Джоната из своего сна). Леди Элис писала, что готова к переговорам и немедленно отправляется на остров Зари.

* * *

Когда ранним утром из Айсбурга выехал гонец — уже третий за месяц, — Рихард понял, что всё-таки что-то здесь нечисто. Леди Луиза, конечно, всегда писала домой очень часто: она так и не стала по-настоящему своей в замке мужа и, видимо, слишком скучала по родным. Но последнее время писем отправлялось очень много. У Рихарда были причины подозревать её в каких-то интригах, но пока открыто выражать свои подозрения он не решался. Всё-таки формально Айсбургом правил Вольфганг, он был главнее и не потерпел бы никаких выпадов в сторону своей жены.

Может, будь всё иначе, если бы не восстание Хенвальда, случившееся три года назад. Мятеж, поднятый ныне покойным графом Хенвальдом, заставил леди Кристину подумать, что в Бьёльне ей не рады, что она как соправительница своего мужа здесь никому не нужна — и она уехала назад в Нолд, Генрих, естественно, поехал за ней, и Бьёльн остался на плечах Вольфганга. Рихарду такое положение дел не очень нравилось, но леди Кристину и её обиду он мог понять, хотя большая часть Бьёльна тогда была на её стороне, а не на стороне Хенвальда.

Даже хитрый и скрытный отец Луизы, граф Роберт Варден помог ей подавить то восстание. Однако Рихард прекрасно понимал, что Луиза не станет разыгрывать покорность и смирение, в отличие от своего отца.

Вольфганг управлял Айсбургом неплохо, однако — под чётким контролем жены, которая буквально засыпала мужа советами и, в том числе, стремилась оградить его от влияния Рихарда.

Однако и сам Рихард здесь не был бесправен. С недавних пор он временно исполнял обязанности капитана гвардии — предыдущий, ещё не старый, но весьма опрометчивый, совершенно глупо погиб на охоте на медведя. Этому особо никто не удивился: смерть на гонах крупных животных не была большой редкостью. Однако среди гвардейцев пока не нашлось человека, готового взять на себя ответственность стать капитаном, и они предложили Рихарду возглавить их хоть ненадолго, пока не найдётся кто-нибудь постарше и поопытнее. Для юноши это была большая честь: ему шёл всего двадцать второй год, и он пока не считал себя идеальным воином и уж тем более — лидером… Он изо всех сил стремился стать хоть немного похожим на Генриха, хоть и понимал, что ему до него, видит Бог, ещё далеко.

Однако эта власть, так внезапно попавшая к нему в руки, была очень кстати. Сегодня Рихард окончательно понял, что за очередным гонцом нужно проследить. Как только тот выехал за ворота замка и скрылся среди деревьев Камнегорского леса, юноша выслал вслед за ним небольшой отряд — посмотреть, куда гонец направляется, и, если что, схватить и изъять письмо.

Рихард вздохнул, по привычке завёл руки за спину и вышел с балкона, откуда наблюдал за удаляющимся гонцом.

Луиза ему никогда не нравилась. Вольфганг женился на ней лет шесть назад — её отец с трудом уговорил Генриха на этот брак. Граф Варден вообще сначала пытался предложить дочь ему самому, но тот отказался, как потом узнал Рихард, из-за леди Кристины. И из-за неё же Луиза с каждым днём становилась всё противнее, мнительнее и зловреднее; она считала, что жена Генриха отобрала у неё и её сына власть над Айсбургом, ведь, выходя за тогдашнего наследника лорда Штейнберга, графиня Варден явно представляла свою судьбу куда более радужно. Теперь же она перестала обладать какой-либо властью, а Вольфганг и их сын, Франц, хорошенько сдвинулись вниз на лестнице наследия Айсбурга.

Но после тех новостей, что дошли с севера, Луиза воспрянула духом. Она, кажется, ни капли не расстроилась из-за того, что Джойс Коллинз сбежал в Шингстен, дабы подготовить нападение вместе с леди Карпер… И именно после получения этих новостей и начались её бесконечные переписки с родными. Выглядело это всё крайне подозрительно.

Рихард хмыкнул. Шутки шутками, а следующая новость, точнее, даже не новость, а случайно занесённый слух стал для него настоящим ударом. Торговцы переговаривались, что, мол, леди Кристина получила письмо из Фарелла, от короля Фернанда, который писал, что Генрих скончался от какой-то болезни лёгких. Никаких подтверждений этого, правда, не было, и леди Кристина на письмо Рихарда пока не ответила, но на душе у него всё равно было неспокойно. Он очень любил старшего брата, всегда старался подражать ему, восхищался им и очень его уважал. И потерять его сейчас… да и не только сейчас было бы просто невыносимо.

Рихард искренне надеялся, что в итоге все проблемы с Фареллом разрешатся благополучно, что письмо окажется лживым, что войны не будет… И что он скоро наконец увидит Генриха живым и здоровым и сможет