Майк Науменко. Бегство из зоопарка - Александр Кушнир

Позже Науменко осознал, как много сделала Стингрей для русского рока, и все-таки решился дать интервью американской журналистке. Сохранилась видеозапись 1987 года, где, отвечая на вопросы Джоанны, лидер «Зоопарка» рассуждает по-английски о своей роли в истории ленинградского рока. Увы, «пить боржоми» было уже слишком поздно. В итоге предложение записать альбом в США с музыкантами Eurythmics получил Гребенщиков, а Майк вместе с «Зоопарком» поехал в Усть- Абакан — давать концерт в колонии для малолетних преступников.

Фото: Дима Конрадт

Попытки ускориться и переключиться на новую жизнь давались Майку с невероятным трудом. Да по большому счету он и сам не очень-то пытался изменить что-либо в своих привычках. При этом удивлялся успехам других рок-групп, искренне не врубаясь в механизм их стремительного взлета.

«Я не понимаю, откуда же они берут деньги на все это? — в порыве откровения вопрошал Науменко в беседах с Борисом Мазиным. — Откуда у них новые гитары? Откуда у них деньги на студии и заграничные поездки?»

По всей стране бушевала перестройка, но Науменко не вписывался в этот непривычный ритм. «Все вокруг несутся в Америку, но только не Майк, — писал в своей книге „Рок на русских костях“ Коля Васин. — Его никто не приглашает туда. Он никому не нужен. Он сидит на белой полосе и размышляет: „Где бы достать двадцатник, чтобы купить у приятеля Greatest Hits Чака Берри?“»

Это мнение не было единичным.

Сева Гаккель спустя много лет вспоминает: «Неожиданно для всех Майк оказался домоседом и совершенно не светским человеком. К примеру, мы в „Аквариуме“ вели открытый образ жизни и были вместе везде — на премьерах, концертах, каких-то спектаклях. А Майк почему-то начал держатся особняком».

Позже даже Галина Флорентьевна признавалась, что, достигнув возраста Христа, ее сын стал напоминать Илью Обломова. Другими словами, начал лениться. Сутками лежал на диване, читал детективы и смотрел по телевизору фильмы про войну.

«Как-то мы с Мишей Кучеренко заехали домой к Майку, — вспоминал Пит Колупаев. — В коридоре, естественно, срач и бегают какие-то люди в маечках. Мы, москвичи, к такому не привыкли. А у Майка комнатка меньше, чем туалет, он на диванчике лежит, смотрит «Они сражались за Родину» и кайфует от этого. У нас с собой была бутылка портвейна, но Майк сказал: «Не, ребята, пить еще рано». У себя в берлоге он был очень скромный и застенчивый человек, с кучей комплексов. Перечитал много раз всего Тургенева, а Тургенева читают только стилисты. Он был поклонником метафор и аутентичного русского языка. При этом у него вся стена была завешана плакатами Марка Болана».

«Майк начал тяжелеть, — исповедовался мне Родион в интервью 2018 года. — И, мне кажется, что виноват в этом отчасти был я. Потому что подарил им с Наташей на свадьбу телевизор, в качестве шутки. И мне в голову не приходило, что они станут его смотреть. И еще, крайне неожиданно для меня, Науменко начал читать журнал „Корея“. В какой-то момент он пошел по пути наименьшего сопротивления».

О таких переменах в жизни Майка никто из его иногородних поклонников даже не догадывался. Личную «эволюцию» лидера «Зоопарка» мне довелось наблюдать воочию и, безусловно, это были яркие впечатления. В ноябре 1988 года я столкнутся с Науменко в артистической гримерке Лужников. Это случилось во время эпохального концерта памяти Саши Башлачёва, который за полгода до этого выбросился из окна съемной ленинградской квартиры. Почтить его память собрались многие ведущие рок-группы страны: «ДДТ», «Алиса», «Кино», «Калинов мост», Андрей Макаревич, Юрий Наумов, «Чайф» и «Зоопарк» с Сергеем Рыженко.

«ДДТ» в Лужниках, 1988

Фото: Владимир Иванов

В это время я брал интервью у Наумова, у которого была общая гримерка с «Зоопарком». За пару минут до выступления открылась дверь, и в артистическое помещение с шумом ввалился Майк. Хмуро посмотрев на «чужаков», он, обращаясь к притихшим музыкантам, со значением толкнул пространную речь, а затем пригласил в гримерку Сережу Рыженко и нетвердой походкой повел свою рок-группу по длинному коридору Лужников.

На сцене Науменко появился с опозданием, слегка покачиваясь. В итоге академичное выступление «Зоопарка» перед восемью тысячами зрителей — в контексте яростной «Алисы», романтичного Цоя, пронзительного «Калинова Моста» и неустрашимого Шевчука — сенсацией не стало. На фоне старого грязного саунда выделялась лишь песня «Выстрелы»: «Каждый день — это меткий выстрел, это выстрел в спину, выстрел в упор / За все эти годы можно привыкнуть, но ты не привык до сих пор».

Примечательно, что незадолго до выступления «Зоопарка» произошла небольшая стычка между организаторами — на важную тему видеосъемки концерта. Изначально предполагалось, что мероприятие будет снимать команда Джоанны Стингрей, но тут в дело вмешался Шевчук. Он настойчиво предложил отдать все права его партнерам.

«Нехер всяким непонятным людям давать камеры, — категорично заявил вождь „ДДТ“. — У нас есть клевые американские кореша, и они всё надежно снимут!»

В результате у съемочной бригады получился мутный фильм «Рок на красном коне», а исходники были благополучно утеряны. Одним из пострадавших артистов оказался Майк. Из получасового выступления «Зоопарка» в Лужниках сохранилась лишь видеозапись «Московского блюза» (Blues de Moscou 1), фрагменты которой затем неоднократно использовались в документальных фильмах о группе.