Цепные псы церкви - Ричард Ли

Фатимские пророчества и другие явления Богоматери – не единственные подобные апокалиптические пророчества, грозно нависающие над Церковью. Поговаривают также, что кардинала Ратцингера и папу Иоанна Павла II преследуют предсказания святого Малахии. Малахия, ирландский монах, родился в Арма[71]в 1094 году и умер в Клерво в 1148 году, у его смертного одра присутствовал его друг, коллега и душеприказчик – святой Бернар[72]. В напечатанном виде его предсказания впервые появились в истории Церкви, опубликованной в 1559 году.

Пророчества Малахии, облеченные в туманные образы, имеют немало общего с предсказаниями Нострадамуса. Начиная со своего времени, Малахия перечисляет в общем итоге 112 понтификов и приводит латинский эпиграф, дающий как бы краткую характеристику личности и правлению каждого папы. Нынешний папа, Иоанн Павел II, является 111-м по счету – предпоследним в ряду понтификов. С ним связан девиз «De Labore Solis» («Работой солнца»).

Как и катрены Нострадамуса, этот девиз может быть истолкован в любую сторону, как того желает интерпретатор. Некоторые комментаторы пытались увидеть параллель между многочисленными поездками Иоанна Павла II – гораздо более многочисленными, чем поездки любого другого понтифика в истории Церкви, – и кажущимся движением солнца вокруг земного шара. Без особого труда можно придумать и другие, не менее многозначительные толкования. Смысл, впрочем, не в этом. Смысл, какова бы ни была интерпретация, в том, что нынешний папа, согласно Малахии, является предпоследним. 112-го понтифика, последнего в ряду пап, Малахия характеризует девизом «Gloria Olivae» – великолепие, или, возможно, слава, оливы, а возможно, оливкового дерева или ствола оливкового дерева, из которого, допустим, можно было бы вытесать епископский жезл. И здесь опять-таки интерпретаторы получают полную свободу для фантазий. Однако всякое желание строить радужные домыслы будет развеяно, по крайней мере для правоверных католиков, мрачным примечанием, которым заканчивает Малахия:

«Во время последнего преследования Священной римской церкви будет править Петр Римлянин, который будет пасти свое стадо среди многих невзгод и бед; после чего город на семи холмах будет разрушен, и грозный Судия будет судить народ».

Перед лицом надвигающейся угрозы собственного упразднения Католическая церковь сегодня пребывает в страхе. В упорстве, с которым она ищет убежища в изжившей себя догме, можно распознать элемент отчаяния – элемент зарождающейся паники, граничащей по временам с истерикой. Но упразднение – только один из многочисленных страхов, которые осаждают сегодня Церковь. Церковь боится все усиливающейся секуляризации западного общества и отступничества своей паствы в таких бывших цитаделях, как Ирландия, Южная Германия, Австрия и Испания. Она боится все большего укоренения других вероисповеданий в многонациональных обществах вроде Великобритании, Западной Европы и Соединенных Штатов. Она боится усиливающейся тенденции к тому, что культурно образованные и критически мыслящие люди ищут и находят духовные ценности в других, неподконтрольных клиру, сферах – таких, например, как искусство. Она боится зачаточных ростков пантеизма и герметизма в заботах об окружающей среде, которые выявляют характер взаимосвязи реальности. Она продолжает бояться узурпации своего авторитета наукой и психологией. Церковь также боится экуменических инициатив, о чем свидетельствует недавно повторенный отказ признать легитимность Англиканской церкви, – а это значит, что все рукоположения англиканских священников продолжают рассматриваться как «абсолютно недействительные и не имеющие никакой законной силы». С крахом коммунизма и Советского Союза Католическая церковь боится сближения между восточным и западным христианством, которое могло бы повлечь за собой некоторую утрату собственного самопровозглашенного главенства. Она даже боится обнаружения внеземной жизни и возможности непосредственной встречи или «контакта первого вида». Не обязательно быть поклонниками Малдера и Скалли, но есть некоторые клирики, которых, похоже, явно беспокоит перспектива того, что на нашу планету прибудут космические пришельцы, не ведающие об Иисусе. Недавно были процитированы слова отца Коррадо Бальдуччи – официального члена папской администрации и признанного Ватиканом эксперта по экзорцизму, демонологии и Антихристу, – сказавшего, что он питает известное доверие к сообщениям о похищении людей инопланетянами:

«Есть основания верить и утверждать, что внеземные цивилизации существуют. Их существование более невозможно отрицать, ибо имеется слишком много свидетельств существования инопланетян и летающих тарелок».

Хотя нельзя сказать, что такое убеждение каким-либо образом вступало в конфликт с его официальной верой.

Сославшись на слова святого Павла о том, что Иисус не только «царь мира», но и «царь вселенной», отец Бальдуччи объяснил:

«Это значит, что все во вселенной, включая внеземные цивилизации и НЛО, совместимо с Богом».

Спрошенный на ту же тему корреспондентом «Таймс», представитель римской апостольской пресс-службы был несколько более осторожен:

«Фундаментальный смысл творения связан с людьми здесь на земле. Если окажется, что инопланетяне существуют, это не бросило бы тени сомнения на достоверность Евангелия. Но нам бы пришлось спросить, применимо ли к ним христианское искупление».

Папа Иоанн Павел II, по всей видимости, делает двойные ставки. Как следует из статьи, появившейся 14 декабря 1997 года на первой полосе «Санди таймс», понтифик попросил группу астрономов исследовать космос на предмет присутствия «признаков Бога». В настоящее время существует ватиканский проект, специально посвященный изучению последствий контакта с внеземными цивилизациями. На Маунт-Грэхэм в Аризоне Ватикан располагает своей собственной обсерваторией, персонал которой состоит из иезуитов. Среди проблем, которыми они занимаются, – вопрос о том, могло ли распятие Иисуса на кресте спасти от первородного греха инопланетные цивилизации. По словам отца Криса Корбалли, заместителя руководителя проекта:

«Если бы на других планетах была обнаружена цивилизация и если было бы реально общение, тогда мы захотели бы послать миссионеров, чтобы спасти их».

Отец Корбалли, похоже, ничуть не заметил бы своей вопиющей самонадеянности. Но есть один страх в особенности, который усиливает, диктует и обусловливает все остальные, – страх перемен. И тем не менее можно утверждать, что именно через перемены – и только через перемены – Церковь может надеяться на то, чтобы обеспечить себе реальную будущность в современном мире. В прошлом Церковь сохраняла свое значимое место благодаря своей готовности приспосабливаться, хотя и неохотно, к меняющемуся миру. Чтобы выживать и дальше, она должна демонстрировать не меньшую готовность к адаптации. За период жизни сегодняшних поколений Церковь возвела отдельное, по видимости единое, монолитное сооружение – разновидность автократии, управляющей якобы своей автономной сферой «духовности». Таков, следовательно, образ, который имеет Церковь в наших отдельных и коллективных душах. Но такие образы есть всего лишь следствие привычек мышления, своего рода умственной инерции. К примеру, мы воспринимаем Соединенные Штаты как единую и монолитную общность, как «одну нераздельную нацию», существующую будто бы с незапамятных времен. Мы склонны забывать, что каких-нибудь 140 лет тому назад Соединенные Штаты были на волосок от распада на две отдельные нации, а что два с небольшим века тому назад Соединенные Штаты не существовали вообще. Те же самые принципы, те же самые мыслительные процессы руководят нашим восприятием Церкви. Согласно католической традиции, Иисус обернулся к Петру и сказал, что на этом камне он построит свою Церковь. Согласно той же самой традиции, Петр был первым папой, первым в апостольской череде духовных лидеров, образующих непрерывную цепочку преемственности от рассвета христианской эры до наших дней.