Сладкое убийство по-датски - Джоанна Флюк

— Вполне в духе доктора Боба, — со смехом сказала Ханна. Затем она посерьезнела и обратилась к Майку: — Как у вас с Лонни продвигается расследование?

— Медленно. Мы исключили Скотти Макдональда из-за отсутствия мотива. Он действительно не жаждал получить должность Пи Кея, а поскольку Пи Кей предложил ему разделить офис Росса, у Скотти не было причины его убивать.

— Хорошо, — сказала Ханна. — А с кем-нибудь еще вы говорили?

— Мы побеседовали со всеми на станции KCOВ, а также с родителями Пи Кея и с его тетей и дядей. Ничегошеньки. Полный нуль. — Майк выглядел крайне недовольным. — А как у тебя, Ханна?

— Мы попытались поговорить с Пинки, бывшей невестой Пи Кея. Она была у нас главной подозреваемой. Нам удалось найти кое-какую информацию о ней, однако сегодня днем мы выяснили, что она умерла.

— Да, это было самоубийство, — сказал Майк. — Мы узнали об этом у тети Пи Кея. Вы вычеркнули Пинки из своего списка подозреваемых?

Ханна покачала головой:

— Нет. Я могла бы это сделать, если бы не узнала кое-что о ее боссе, докторе Бенсоне. Он ветеринар, и Пинки могла раздобыть у него в офисе какой-нибудь транквилизатор для животных и начинить им конфеты.

— Ты знаешь, как Пинки покончила с собой? — спросил Майк.

— Нет, но мы слышали, что она приняла таблетки. Это была передозировка транквилизатора?

— Да. Доктор звонил патологоанатому, который производил вскрытие, и тот сказал, что таблетки сильнодействующие и, возможно, это был транквилизатор для животных.

— Тогда хорошо, что я не вычеркнула ее из списка подозреваемых. Пинки могла начинить конфеты транквилизатором до того, как покончить с собой.

— Но ведь конфеты пришли по почте только через пару недель после ее смерти. Как ты это объяснишь?

На лице Майка отразилось удивление, и Ханна решила быть откровенной:

— После смерти Пинки кто-то мог порыться в ее вещах, найти упаковку с конфетами, на которой был адрес и марки, и отправить ее.

— Да, мы пришли к такому же выводу. Что ж, есть в твоем списке кто-нибудь еще?

Ханна сделала беспомощный жест:

— Да, но большинство кандидатур притянуто за уши. Кажется, каждый раз, когда мы думаем, что у нас появилось что-то перспективное, мы оказываемся неправы. Мы в самом деле не знаем, куда теперь идти.

— Мы в той же лодке, — признался Майк. — Двое из моей команды побеседовали с друзьями Пи Кея, чтобы посмотреть, есть ли у кого-то вероятный мотив. Ненавижу сдаваться заранее, однако никаких позитивных результатов не жду.

— Вы отказались от теории, что мишенью мог быть Росс, а не Пи Кей? — спросил его Норманн.

— Нет, но до сегодняшнего дня мы сосредотачивались на Пи Кее. Мы не отказались от предположения, что конфеты могли предназначаться Россу, но поскольку думали, что это маловероятно, этим направлением мы не слишком занимались. Впрочем, есть одна вещь, которую я хочу проверить. Ханна, не дашь ли ты мне ключ от складского отделения? Я могу выделить пару ребят, чтобы они занялись этим делом. Есть небольшой шанс, что в этом хранилище окажется то, что нам поможет.

Ханна слегка нахмурилась. Ей совсем не хотелось расставаться с этим ключом. В складских хранилищах могут оказаться вещи, которые говорили о прошлом, а этот ключ был последним звеном, связывающим ее с Россом. Казалось неправильным, что кто-то увидит содержимое хранилища до того, как это сделает она.

— Ханна? — спросил Норман, заметив, как она нахмурилась. — Есть ли какая-то причина, по которой ты не хочешь отдать ключ Майку?

Ханна недолго раздумывала над ответом.

— Полагаю, я хочу быть первой, кто заглянет в хранилище.

— Что ж, понимаю, — отозвался Майк. — Ты думаешь, там могут быть личные вещи. Но посмотри на это под другим углом, Ханна. А вдруг там окажется то, что поможет нам узнать, где сейчас Росс и почему он уехал?

Ханна вздохнула. Майк поставил ее перед трудным выбором.

— Ты прав. Пойду принесу ключ. Но если ты не найдешь там ничего полезного, то верни мне ключ.

— Я лично об этом позабочусь, — пообещал Майк.

Ханна встала из-за стола и направилась по коридору в спальню. Ключ лежал там, где она его оставила, в верхнем ящике комода. Она взяла ключ, принесла в гостиную и протянула Майку.

— Мы уже проверили хранилище рядом с кампусом «Макалистер», так что туда тебе ходить не нужно. Отделение триста двенадцать не принадлежит Россу.

— Где-нибудь еще вы проверяли?

— Нет. Мы были очень заняты подготовкой к ярмарке подарков, которую устраивает Салли. — Она тяжело вздохнула и покачала головой. — Теперь я думаю, что нам, наверное, надо было сосредоточиться на поисках нужного склада.

— Это тоже могло стать мартышкиным трудом, — сказал Майк. — Просто сейчас у меня есть двое парней, которые могут этим заняться, так что мы заглянем под каждый камень, который только найдем. Иной раз это единственный способ распутать сложное дело об убийстве.

Ханна кивнула в знак согласия, но про себя подумала: «Уж слишком много в этом деле камней, достаточно, чтобы соорудить колодец, где загадывают желания. И в этот колодец надо бросить монетку на счастье, чтобы узнать, кто убил Пи Кея и почему».

Ханна никогда в жизни не видела столько апельсинов. Они были сложены пирамидой, возвышавшейся почти до небес. Перед ними стояла Флоренс из магазина «Рыжая сова» в белой шапочке и мясницком фартуке. Ее талию опоясывал оружейный ремень с двумя кобурами по бокам, из которых выглядывали перламутровые рукоятки серебряных револьверов.

— Для тебя никаких апельсинов, — объявила она Ханне.

— Но почему? Я люблю апельсины.

— Недостаточно сильно. Ты должна заботиться о своем апельсине, говорить, что он красивый, удерживать его так, как будто никогда не позволишь ему выкатиться из твоих рук. Ты должна говорить своему апельсину, что обожаешь его, что он великолепен и что он лучший апельсин в мире. Ты не можешь приглашать в свою квартиру другие апельсины и относиться к ним как к друзьям. Если твой апельсин не уверен, что он самый желанный в мире, ты знаешь, что произойдет.

— Нет. Не знаю. — Ханна была озадачена. — Пожалуйста, Флоренс, скажи мне, что произойдет.

— Это очень просто, и ты уже это проходила. Апельсин, который ты избрала, тебя покинет. В один прекрасный день, когда тебя не будет дома, он укатится прочь, и больше ты никогда его не увидишь.

— Но почему?

— Твой избранный апельсин должен быть твоим единственным апельсином. Это так просто!

— Если мой апельсин укатится, я попросту выберу другой. — Ханна потянулась за другим апельсином, но Флоренс оттолкнула ее руку:

— О нет, ты к нему не притронешься, Ханна Свенсен!