Сталкеры поневоле. Вопреки судьбе - Виктор Глумов

Отряд бежал к люку. Первым цели достиг Арамис, потянул за крышку, поднял. Из подземелья в нос ударил густой запах дерьма.

– Я туда не пойду, – начала было Рикки, но никто не обратил внимания на подростковые капризы.

Арамис уже был внизу. Моджахед и Кузя прикрывали. Дым заставил спуститься Рикки, следом – Борова с Нико, Чукчу. Потом отправил в канализацию Марьяну, Арамиса, сам спустился последним и закрыл люк.

Члены группы уже подсвечивали себе дорогу фонариками – мощными, тактическими, слепящими. Попадись кто навстречу – не проморгается несколько минут. У Борова фонарик был закреплен на пистолете – удобно. Подсветил – и выстрелил.

Под ногами хлюпало, воняло сильно, но терпимо.

«Ох, и грязные будем, – подумал Дым, – Анька меня убьет…».

Ни черта нет романтического в канализации, только диггерам в химзе и противогазах доступна красота подобных подземелий. Простой же человек движется по стоку быстро, содрогаясь и стараясь дышать ртом.

– Я здесь не останусь! – гнусаво завопила Рикки.

Боров остановился, пошарил в рюкзаке и извлек противогаз.

– На вот. Надень. И сторожи: мало ли, кто за нами. Увидишь хоть кого – стреляй на поражение. Часы есть? Через сорок минут иди следом, на базу. Если мы за тобой не вернемся, нас убили. Выбирайся и постарайся или умереть быстрее, или выжить.

Как ни странно, подействовало. Девушка осталась за спинами. Вперед. Быстрее, еще быстрее, поднимая тяжелые смрадные брызги.

На войне вообще трудно остаться чистым.

Кузя обогнала отряд, взвилась по лестнице, толкнула люк – открыто. Поток свежего воздуха просачивался через щель, манил наружу. Марьяна сильнее приподняла крышку, обменялась с кем-то паролем, махнула рукой: выходите, мол.

Они оказались в отнорке внутреннего двора. Над головой – расчерченное металлической решеткой небо. Бритоголовый парень в черной форме охранника отчитывался перед Кузей:

– Все на стене. Мутанты взбесились, на штурм пошли.

– Где генератор?

– Прямо, направо, дверь с эмблемой «Не влезай – убьет»…

– Возвращайся к официальным обязанностям. Дальше мы сами.

Дым ощущал растерянность Нико, его ненависть, ослабленную воспоминаниями: здесь из обычного парня, журналиста, сделали чудовище. Хотелось его подбодрить, и Дым сказал вслух:

– Сейчас мы натянем им глаз на жопу.

В отнорке не было ни единого охранника, кроме «крота». Но со двора доносился вой мутантов, что кидаются на решетки клеток, почувствовав кукловода. Наступала последняя, решающая, стадия операции, и Дым отрешился от воплей запертых существ: предстояло обесточить базу и найти Аню. Она была совсем рядом.

Дым чувствовал присутствие сестры и понимал, что ей плохо.

* * *

Затрещали люминесцентные лампы, мигнули, и помещение погрузилось в темноту. Маска, через которую должны были дать наркоз, коснулась Аниного лица, и весельчак тотчас убрал ее.

– Что, черт побери, происходит?

Тундра ответила бесцветным голосом:

– Не знаю. Неполадки в электроснабжении. Скоро должны перейти на резервный генератор.

Не успела она договорить, как лампы зажглись, но свет теперь был тусклее. Ожили коммуникаторы, и оттуда полились режущие слух помехи и свист ненастроенного радио. Весельчак оставил подопытных, посмотревших друг на друга с изумлением и радостью, метнулся к переговорному устройству и попытался его настроить, чтобы связаться с охраной, но ничего у него не получалось.

– Козлы, – резюмировал весельчак. – Из-за их криворукости мне что, эксперимент откладывать?

Веселость слетела с него, теперь это был желчный, озлобленный тип.

– Давай я схожу, спрошу, что там, – предложила Тундра.

– Сходи уж, сделай милость…

Едва он договорил, как дверь отъехала в сторону, и в помещение ворвался охранник со словами:

– На нас напали. Пока непонятно кто. Приказ срочно заметать следы.

Вот он, момент истины! Аня поднялась и уставилась на охранника в упор, приказывая ему выхватить пистолет и застрелить Тундру и весельчака.

– Вали отсюда! – заорал весельчак. – Тут опасно!

Сам он наотмашь ударил Аню по щеке и принялся душить, но было поздно: грохнул выстрел, и Тундра ойкнула, на пол с глухим ударом упало ее тело.

Аня сопротивлялась из последних сил, старалась держать охранника под контролем. Когда перед глазами начало темнеть, прогремел второй выстрел – хватка на шее ослабла, побледневший весельчак пошатнулся и рухнул, прижимая руки к груди.

Только бы хватило сил! Давай, охранник, родненький, освободи меня! Быстрее же! Охранник подошел к ней и замер в нерешительности. Не нагота красивой молодой женщины смутила его: он не знал, как ослабить ремни.

– Ножом, режь их ножом! – крикнула Аня.

Он послушался, освободил ее руки, затем ноги. Пошатываясь, Аня спрыгнула с разделочного стола, скользнула за спину охранника и взяла его на удушающий. Когда хрустнули его позвонки, подняла упавший нож и метнулась освобождать Сокола.

– Что за на фиг? – недоумевал он.

– Потом объясню.

Четыре разреза, все, Сокол свободен. Слез со стола, трясет головой. Тем временем Аня стянула окровавленный халат с Тундры (не бегать же по базе голяком). Сокол сделал так же, утонул в халате весельчака, поднял пистолет и прошептал на ухо Ане:

– Надеюсь, расскажешь, как тебе это удалось.

– Блин, мой третий побег! Надеюсь, хоть на этот раз получится. Слышал? На них напали. А вдруг это мой брат?

– Вряд ли. Сюда сложно попасть. Место… особенное.

Подумав немного, Сокол раздел охранника, переоделся в камуфляжную форму, ощупал карманы и нашел пластиковую карту и связку ключей.

– Выпускаем мутантов, создаем неразбериху, – предложила Аня.

– Не советую. Многие неразумны и попросту нас сожрут…

Не успел он договорить, как в операционную ввалился Шакил с автоматом в лапах, завертел головой. Его стеклянный взгляд остановился на мертвом весельчаке, манкурт взревел.

Аня метнулась к стенке, нажала на спусковой крючок – осечка!

Реакция у мутанта была отменная – он рухнул на пол и открыл огонь из положения лежа. Выбивая крошку, по бетонному полу зачиркали пули. Зазвенело разбитое стекло. Сокол перевернул операционный стол вместе с лотком – посыпались скальпели, один запутался в волосах Тундры, лежащей ничком. Аня прыгнула за поваленный стол. От пули он вряд ли спасет, но так ее хотя бы не видно, и есть шанс, что мутант не сможет прицелиться.

Выглянув, Аня выстрелила – манкурт взвыл от боли и прекратил огонь.