Башня ярости. Книга 2. Всходы Ветра - Вера Камша

Ипполит Аршо-Жуай спрыгнул с коня и подошел к самой воде, на мокром песке четко отпечатались следы маршальских сапог. Завтра – бой, то есть уже сегодня. На том берегу оргондцы, которые не хотят становиться ифранцами, и арцийцы, готовые на все, лишь бы отплатить за Гразу, а командует ими сын маршала Мальвани и друг горбуна. Сезар ищет сражения, но головы он не потерял. Более того, за всю кампанию герцог не допустил ни единой ошибки. Оргондская армия подошла к Поросячьему броду одновременно с ифранской, но это ничего не значит, Мальвани, несомненно, озаботился послать кого-то вперед. То, что берег укреплен, очевидно, но это явно не все... Герцог задумал какую-то каверзу, а то и несколько, нужно заставить его раскрыть карты, но как?

Ифранский полководец раздраженно вгляделся в темноту. Лучше Поросячьего брода места для переправы не найти, но и у него есть два изъяна. Во-первых, заболоченная речонка, через которую перебраться труднее, чем через сам Ньер, и, во-вторых, – холм. Сама по себе горка ерундовая, пологая, за нее не закрепишься, но за ней можно скрыть резерв. Сам бы он поставил там тяжелую кавалерию и ударил бы с фланга по переправившимся. Никогда нельзя считать противника глупее себя, особенно если он носит фамилию Мальвани...

Ифранец изо всей силы наподдал ногой ни в чем не повинной снулой рыбине, и так выброшенной на берег. Та, как смогла, отомстила: в нос шибанула отвратительная вонь, что отнюдь не улучшило настроения и вызвало в памяти образ почившего Паука. Маршал отпрянул от дохлятины и старательно вытер сапог о траву. Нет, не зная брода, он в воду не сунется. Если единственный способ проверить, что задумал противник, пожертвовать частью армии, он сделает это, благо саррижские разгильдяи ведут себя из рук вон плохо. Вот их он и пошлет. И нечего откладывать, пускай прямо сейчас и отправляются. Аршо-Жуай подозвал аюданта и продиктовал приказ. Саррижские полки должны перебраться через Ньер ниже брода. На чем – их забота, у реки должны найтись лодки и плоты, а нет – на пригорке село, пусть хоть ворота с петель снимают, но чтоб через три оры были готовы.

Разумеется, их отобьют, но зато он узнает, успели ли оргондцы укрепить берег и как именно.

2896 год от В.И. Ночь на 1-й день месяца Дракона. АРЦИЯ. ГРАН-ГИЙО

– Ты – дурак, – строго сказал Серпьент Кулебрин, – причем безнадежный. Говорил же я тебе...

– На изломе эпох случайностей не бывает, – покачал седой головой Аларик.

– Называй меня Сандер, – попросил герцог Эстре.

– Рито, какой же ты добрый...

Даро?! Малявка? Она же мертва... Умерла недавно, совсем взрослой. Проклятый, куда это его опять занесло?

– Рито, Рито...

Пепел... Почему здесь так много пепла? Камни и пепел, как на Берегу Злобы, где горы дышат огнем... Берег Злобы... А за проливом Берег Бивней, куда он так и не попал.

– Рито!

Маркиз Гаэтано приподнялся, взметнув облачко пепла. Однажды его здорово помял бык, но и тогда он чувствовал себя лучше. Проклятый, что же с ним случилось? Катрин? Ах да, он же в Гран-Гийо, и здесь чума.

– Кати, тут и правда был Жоффруа или мне показалось?

– Жоффруа? Никакого Жоффруа здесь не было. Здесь была чума, но ты ее сжег. В камине. А я тебе помогла.

– Ну, значит, чума и была Жоффруа или Жоффруа чумой. А где все? Погоди, глоток воды у тебя найдется?

– Нет... Мы не пьем воду, только вино и еще чернолист завариваем, но их надо пить сразу.

– Тогда дай вина, – Кэрна привалился к камину и оглядел разгромленную комнату. Ночь еще не кончилась, значит, он был без сознания не так уж и долго.

– А оно вылилось...

– Я долго тут валялся? – Рито с тоской взглянул на красную лужицу авирского в углу.

– Совсем не валялся. Я только тебя позвала, и ты встал.

– А где все? Хотя я уже спрашивал... Но ты все равно не ответила.

– Шарло и Эгон с больными... И Николай там же. Они нам запретили туда ходить, а в доме мы одни. С Ильдой. Она тоже больная, а этот... за ней пришел. Я закричала...

– Чем ты с ним воевать собралась?

– Поясом. У него пряжка тяжелая... Тут ничего другого не было, а Ильда больная. Мы тоже заболеем и умрем.

– Прекрати... Эту тварь кто-то, кроме тебя, видел?

– Не знаю...

– Но почему Жоффруа? – Рито поднес к глазам руки. – Я и впрямь в огонь полез?

– Да. Ты еще мне крикнул, чтоб я масло туда...

– Надо же, какой я умный... Тогда почему со мной все в порядке? Или нет?

– В порядке, – подтвердила Катрин, – только ты весь в золе.

– Золу я переживу, – мириец подошел к свече, протянул руку и сразу же отдернул, – жжется!.. Огонь как огонь. Ничего не понимаю, – Кэрна осмотрел свои руки, неимоверно грязные, но целые. – Я еще об осколок порезался, куда все делось? Ни царапины, ни ожогов... Кати, глянь, как Клотильда.

Клотильда была плоха. Очень белые лицо и шея были испещрены малиновыми пятнами, словно бы присыпанными пудрой, губы потрескались.

– Когда? – вопрос был задан глупо, но Катрин поняла.

– Позавчера... Она умрет послезавтра вечером.

– Ты знаешь и это?

– Знаю. Нам Яго рассказал. Он атэв, а не мириец... От мышиной чумы умирают на пятый или на шестой день, а самые заразные в первый день и в последний, когда язвы потемнеют и из них потечет гной. – Кати помолчала и добавила:

– Я заболею завтра, а умру через кварту, а ты... Если ты не уйдешь, то заразишься от меня, так что уходи... Сейчас я еще не больная, а от Тильды ты не заразишься, если не будешь ее трогать. Она уже не кашляет, а гноя пока нет...

– Проклятый, какая ерунда! – Рито молча смотрел на больную. – Ты за ней все время ухаживаешь?

– Конечно. Она же нас спасала...

– Катрин, откуда пришел Жоффруа?

– Не знаю... Отовсюду. Он же чума... Ты его совсем сжег?

– Вряд ли, – Кэрна оглядел разгромленную комнату в тщетной надежде отыскать что-то выпить. – Но прогнал, это точно. Хорошо бы чумой и впрямь был Жоффруа Ларрэн.

– Почему?

– Потому что раньше он был трусом и дураком. Трус может расхрабриться от безнаказанности, но, если получит по шее, очень быстро вспомнит, кто он такой... Если Ларрэн меня узнал, он не вернется.

– Значит, мы не умрем?

– Проклятый его знает, – Кэрна наморщил лоб, пытаясь вспомнить уроки Крапивника, – если убить колдуна, иногда кончается и колдовство... Если прикончить воина, он больше никого не убьет, но тех, кого он уже убил или ранил, это не поднимет. Да и не мог я совсем убить такую тварь. Кто он, а кто я... Кстати, почему ты кричала?

– Чтобы не было страшно. Он не должен был забирать Ильду раньше времени. И меня тоже... Рито, что теперь будет?