Точка. Книга 2 - Кира Уайт

слезы закипают в глазах, собираясь прорваться наружу. Они знали, что мы идем. Но сейчас мне абсолютно плевать на все это. Меня волнует только одно – жизнь Килиана.

– Килиан, – молю я, – уходи! – произношу одними губами, чтобы не услышал ни Дориан, ни полковник: – Я не промахнусь.

И он это прекрасно знает. Но тем не менее не двигается с места. Килиан не сводит с меня взгляда, когда произносит, обращаясь к полковнику:

– Ты прав в одном, она – моя слабость. А в остальном…

Все происходит мгновенно.

Воспоминание молниеносно проносится перед внутренним взором. Слова, которые сказал мне Килиан перед тем, как мы отправились в Новый Свет.

Любовь – это слабость.

И снова то, что он сказал только что…

Она – моя слабость.

– Стреляй, – жестко приказывает Дориан.

Кричу, что есть силы: "Нееет!", но жму на курок.

Не могу отвести взгляда от Килиана, когда он сжимает в кулак свободную от пистолета руку. Не вижу, куда попадает пуля. Мужчина падает с крыши, а я продолжаю вопить, захлебываясь слезами.

– Заткнись! – приказывает Дориан.

Не произношу ни звука, но продолжаю корчиться и умирать внутри.

Мужчина тащит меня к краю крыши, и я уже думаю, что он собирается сбросить меня с нее, но мы всего лишь склоняемся и смотрим вниз.

Не могу произнести ни звука, но каждая клетка моего тела вопит от разрывающей боли, когда я вижу тело… его тело, лежащее на земле, раскинув в стороны руки. А еще кровь. Я вижу кровь.

– Уходим, – приказывает полковник, направляясь к люку. – Ее вопли и выстрел привлекут людей, а нам не нужны свидетели.

Из-за слез, застилающих глаза, и боли, разрывающей душу на части, не вижу и не слышу ничего. Не помню, как мы оказываемся внизу, как садимся в машину и куда-то едем.

В конце концов Дориан вытаскивает мое безучастное тело из салона автомобиля и куда-то тащит.

Рев сирены раздается так внезапно, что я обязательно бы вздрогнула от неожиданности, но не могу. Тело до сих пор мне не подчиняется.

– Черт возьми, – в сердцах произносит полковник и приказывает, – посадите ее в камеру и соберите людей. Выполнять! Живо! Дориан, ты со мной.

Дориан передает меня в руки двум военным, которые под рев сирены ведут меня в серое здание. Не сразу понимаю, что ко мне вернулась способность двигаться. Заходим в лифт и спускаемся не знаю куда.

Мне все равно.

Еще час назад я была счастлива.

Любовь – это слабость.

Теперь же мой мир рухнул навсегда. И мне не выбраться из-под руин.

Она – моя слабость.

Выходим из лифта, здесь сирены не слышно, военные ведут меня куда-то. Безучастно переставляю ноги, глядя прямо перед собой. Слез нет, но я чувствую, что это ненадолго.

– Лав! – крик сотрясает стены, и я поворачиваю голову на звук.

Не верю своим глазам, когда в небольшой комнате за стеклом вижу…

– Нейт, – сначала шепчу я, думая, что окончательно свихнулась. Мужчины тащат меня дальше, а я все смотрю на Нейта, стоящего там и прижимающего ладони к стеклу. Начинаю сопротивляться, упираюсь пятками в пол и кричу: – Нейт!

Один из мужчин с силой дергает меня за руку, и я со всем остервенением пинаю его в живот, второго толкаю к стене и тянусь за пистолетом, не сразу осознав, что оружия у меня больше нет. Бросаюсь на мужчину, чтобы забрать пистолет у него, но он легко отшвыривает меня в сторону. С большим трудом сохраняю равновесие и не падаю. Тот, которому достался удар в живот, распрямляется и со злостью смотрит на меня. Но я не собираюсь сдаваться.

Мне больше нечего терять.

И если я умру сегодня, то так тому и быть.

Видимо, военный что-то видит в моем взгляде, отчего начинает хмуриться. Пока не передумала, бросаюсь на него. Второй бежит на меня, перехватывая на полпути. Кричу во всю мощь легких и сопротивляюсь, как дикая кошка. Что есть сил пинаюсь, брыкаюсь и царапаюсь, позабыв о всех приемах, которым меня учили. Сейчас мной управляют инстинкты. Мельком вижу, как Нейт стучит стулом по стеклу, которое ему никак не разбить.

Внезапная темнота, а потом новая вспышка света слегка дезориентируют, и я не сразу понимаю, что происходит.

– Зак! – кричу я, заметив его у лифта. Он стоит между створками и не дает им закрыться.

Молния парня поражает одного из военных, второй уже лежит на полу. Я даже не заметила, когда это произошло.

– Где Нейт? – орет Зак.

Наклоняюсь, быстро забираю пистолеты у военных и бросаюсь к камере Нейта. Дергаю за ручку двери.

– Тут заперто! – кричу я в ответ, испытывая отчаянное желание вновь разрыдаться.

– Иди сюда, будешь держать лифт, – распоряжается Зак.

На ватных ногах бегу в его сторону, и как только занимаю место парня, он убегает к камере Нейта. Прикладывает руку к замку, раздается потрескивание, а потом дверь распахивается. Нейт свободен.

Они тут же несутся в сторону лифта, отступаю внутрь, отпуская створки, когда они приближаются. Зак жмет на какую-то кнопку, и лифт едет вверх.

– Что, черт возьми, происходит? – требует ответа Нейт.

– Мы пришли тебя спасать, – сообщает Зак как само собой разумеющуюся вещь.

Замечаю, что он с сочувствием смотрит на меня. Он видел, что произошло на крыше? Не хочу этого знать.

Сую один из пистолетов в руку Нейта и проверяю свой. Полная обойма.

– Где Курт и Сейдж? – спрашиваю я, чтобы хоть какое-то время не думать про Килиана.

Не могу поверить, что его больше нет.

Он умер.

Любовь – это слабость.

Я сама убила его.

Она – моя слабость.

– Они вернулись к машине, – сообщает Зак. – Сейчас уже должны ехать сюда.

Удовлетворенно киваю и готовлюсь к сопротивлению, когда лифт останавливается.

Створки открываются, и нас тут же оглушает воем сирены. Выбегаем из него, преодолеваем пустой коридор, в котором никого нет, и выскакиваем на улицу. Едва не врезаюсь в пробегающую мимо женщину, которая бешеными глазами смотрит на меня и сломя голову несется прочь.

Второй раз за день я вижу панику, слышу вой сирены и людские крики, полные отчаяния. Поверить не могу, что психи добрались и сюда.

– Стоять! – кричит кто-то, и я застываю, не в силах пошевелиться.

Нет. Нет! Только не он.

Зак, находящийся слева от меня, тут же выпускает молнию, и я снова могу двигаться. Поворачиваю голову, чтобы увидеть, как Дориан падает на тротуар, сраженный ударом тока.

Со всех сторон слышатся крики. Люди, оставшиеся на этой улице, пугаются еще сильнее и бегут прочь уже от нас, а мы