Холодная кровь - Роберт Брындза

– Не Джеймса Бонда, а Дэниела Крейга. И вообще хватит об этом. Я же серьезно спрашиваю. Если б ты был убийцей в бегах, куда бы ты подался?

– Ну, к тебе бы я точно не пришел. Ты защелкнула бы на мне наручники быстрее, чем можно произнести «Осьминожка»[53]. Наверно, к родителям бы поехал или попытался смыться за границу.

– У Макса Киркхэма нет паспорта.

– Разве трудно изготовить поддельный?

– Да, пожалуй… Убив Дэниела де Соузу, они опустошили сейф в его квартире. Мать жертвы не знает, много ли у него было налички, но говорит, что он часто держал дома несколько тысяч фунтов. Это зависит от того, знает ли Макс людей, которые могли бы снабдить его качественной подделкой. И потом, им ведь нужны два паспорта, поскольку паспорт Нины мы заблокировали.

– Жить в бегах невероятно трудно. Всюду камеры видеонаблюдения, а страна у нас маленькая, и только в Лондоне народу тьма-тьмущая. Я непременно изменил бы внешность: перекрасился бы в блондина. Или в рыжего. Хотя в фильмах преступники, скрывающиеся от полиции, в рыжий цвет перекрашиваются редко.

Сверху раздался скрип, затем с балкона верхнего этажа зазвучал голос Элисон:

– Прошу прощения, дорогуши. Я тут пока вешала белье, слышала ваш разговор…

– Привет, Элисон, – поздоровалась Эрика.

– Я абсолютно согласна с вами, молодой человек с чудесным, приятным голосом, уж не знаю, как вас зовут.

– Здравствуйте, я – Айзек. – Он вышел на газон и помахал Элисон. Эрика встала рядом с ним и тоже помахала соседке, и затем они оба поспешили спрятаться под навес.

– Джейсон Стейтем действительно хорош собой, – подтвердила Элисон. – Но если б я кого-то убила, то поехала бы к маме в Гауэр. Она бы меня спрятала.

Эрика скорчила гримасу, глядя на Айзека.

– Я вас поняла, Элисон. Спасибо, – откликнулась она.

– Эрика, я видела вас по телевизору на прошлой неделе. Не знала, что это убийство расследуете вы. Надеюсь, вы их скоро поймаете. Не нравится мне, что двое убийц действуют заодно. Но сообща им, наверно, легче. Пока-пока.

– Доброй ночи, – отозвались в унисон Эрика и Айзек. Они услышали, как балконная дверь над ними скрипнула и закрылась.

– Славная женщина, – заметил Айзек.

– Только потому, что она назвала тебя «молодым человеком с чудесным, приятным голосом», – улыбнулась Эрика.

В ответ он приподнял и опустил свои тонкие брови. Эрика предложила ему еще одну сигарету, они снова закурили. Эрика понизила голос:

– К нам приходила Мэнди Харгривз, она опознала дочь на видеозаписи, значит, Нина к ней не пойдет. Последние пару дней она находится под нашим наблюдением: дочь с ней не связывалась. У Нины нет ни братьев, ни сестер, ни других родственников. Мы также взяли под наблюдение ее бывшую подругу, но там тоже ничего.

– А Макс Киркхэм? – спросил Айзек, выпуская дым из уголка рта.

– Он сирота. Воспитывался в детском приюте в Уэст-Норвуде. Мать умерла.

– Вы это тщательно проверили?

– Мои ребята проверяли. Я им поручила.

Айзек шутливо погрозил пальцем.

– Эрика, которую я знаю, проверила бы сама и постаралась бы своими глазами увидеть свидетельство о смерти. У Макса, насколько я могу судить, богатое прошлое. И он ограничен в средствах. Но люди, выросшие в бедности, зачастую сохраняют более крепкие родственные узы… Так ты видела свидетельство о смерти?

– Нет, но я доверяю своей команде. Они все очень ответственные люди, – сказала Эрика.

– Ты и Нилзу Акерману доверяла.

– Там вопрос о доверии вообще не вставал. Это подразумевалось само собой. Как я доверяю тебе и твоему суждению.

– Что-нибудь еще слышно о нем? – спросил Айзек.

– Нет. У меня есть искушение навестить его в Белмарше. Посмотреть ему в глаза… Даже не знаю. Что я ему скажу? Он предал меня и еще очень многих. Но я долго работала в разных подразделениях по борьбе с наркотиками и видела, как эта дрянь губит людей. Меняет их сознание. Что-то уж больно великодушная я сегодня. Должно быть, слишком много выпила.

– Может быть, – улыбнулся Айзек. – Макс Киркхэм, конечно, жестокий убийца, но ведь сексуальный парень, да? Ты не находишь?

– Нет! По-моему, ты опьянел еще сильнее меня, – рассмеялась Эрика. Они затушили сигареты и вернулись в дом. – Но насчет кончины матери Макса ты прав. Нужно проверить.

Остаток выходных Нина и Макс оттачивали свой план и готовились к понедельнику. Вымыли белый фургон, навели порядок в его салоне, заправили дизельным топливом, налили солярку в десятилитровую канистру, которую поставили в задок машины. Мариэтту дважды отправляли в супермаркет, и она накупила консервов и сухих продуктов питания на большой рюкзак. В воскресенье утром Макс в последний раз послал ее за покупками в центр Лондона с пачкой краденых денег. Она вернулась ближе к вечеру.

– Ковры мои не запачкайте, пожалуйста, – сказала она Максу и Нине, когда те занесли сумки в гостиную.

– Все купила? – спросил Макс.

– Да. И теперь я хочу получить свои вторые пять тысяч. – Несмотря на холодную погоду, Мариэтта обливалась потом, так что косметика на ее лице расплывалась.

– Завтра утром. Получишь завтра утром, как только рассветет, – пообещал Макс и принялся разбирать сумки – доставал покупки, а Нина вычеркивала их из списка:

– Походная плитка, четыре термоспальника…

– Зачем вам четыре? Вас же только двое, – удивилась Мариэтта. Салфеткой промокая лицо, она наблюдала за тем, как содержимое сумок выгружается на ее ковер. Макс проигнорировал ее замечание.

– Три незарегистрированных мобильных телефона, две запасные батареи. Нин, это все надо зарядить.

– Хорошо, – сказала она, записывая за ним.

– Господи, мне столько времени понадобилось, чтобы купить все это… И везде толпы народу, все затариваются к Рождеству. Хотя еще даже не декабрь.

– Слушай, отвалила бы ты. Иди лучше чайник поставь! – вспылил Макс, свирепо зыркнув на нее.

– Пять тысяч. Только ради этого и терплю. Пять тысяч, будь они прокляты, – пробормотала Мариэтта, покидая комнату и закрывая за собой дверь.

– Десять тысяч! – крикнул ей вслед Макс и снова повернулся к Нине. Она нервно грызла кончик ручки. Макс вытащил большой набор «Харибо». – Смотри, специально для девочек. Им понравится. Чего здесь только нет: мармеладные мишки, бутылочки кока-колы…

Слабо улыбнувшись, Нина записала и это. Макс вытащил две запасные батареи к ноутбуку и затем – длинную желто-красную пластиковую коробку. И присвистнул: