Седьмая пятница - Артем Тихомиров

— Вот он! — сказала Гермиона.

Подумав, что Стратилат обошел нас с тыла, я собрался броситься наутек, но чародейка вцепилась мне в рукав.

— Квирсел!

Дезертир нашел себе хорошую компанию. Под одним из деревьев сидела дама с книжкой, а рядом с ней, прижавшись вплотную, любовались друг другом два мопса. Судя по банту на ошейнике, один из них был девочкой, другой — наш борец с мировым злом. У обеих псин на мордах разгуливало блаженство. Языки вывалены, носы увлажнены и поблескивают, словно свежевымытые помидоры.

— Этого еще не хватало! — сказала Гермиона и бросилась в атаку, не дав мне высказаться.

О чем говорила чародейка с дамой, до этого углубленной в чтение, не знаю (я стоял за другим деревом и усиленно делал вид, что ни от кого не прячусь), но справилась она быстро. Через пару минут Гермиона уже неслась галопом к выходу из парка с мопсом под мышкой. Я понесся следом, не забывая обозревать горизонт в поисках наступающих клином стражей.

Квирсел объяснял с обидой и раскаянием в голосе, что, к сожалению, потерял голову. Он поддался нечаянной страсти во время своего разведрейда и просто не мог не составить прелестной особе компанию. Утверждая, что мы бы на его месте тоже позабыли обо всем, Квирсел попросил прощения. Оно было ему даровано с воистину аристократическим великодушием.

— А все из-за того, — сказал чародей, — что моя собачья часть становится сильнее. Не пойму, как такое может быть.

И никто не понимал и даже не пытался понять. Нашей задачей было удрать из парка — с ней мы справились, после чего поехали ко мне домой.

На мопса сообщение о последних изменениях на театре военных действий подействовало сильнее, чем на Гермиону. Квирсел сокрушался. По его словам, все это ни к чему хорошему не приведет. Все слишком легко. И, следовательно, подозрительно.

Мы согласились, но оставили эти мелочи на потом. Сейчас важно было выяснить, куда девались Поттеры.

Всю дорогу мы ждали чего-нибудь эдакого, ну не знаю, землетрясения, урагана, цунами, мора и дождя из лягушек — но ничего не произошло. Странно, учитывая, какие изменения происходят во вселенной. Не было в пределах видимости ни Спящего Толкователя, ни Стиоделарикса, ни других божеств. Все они точно провалились сквозь землю, и не у кого было спросить совета и узнать новости из иных сфер бытия.

По опыту знаю, что такие затишья оборачиваются не лучшим образом. Вошли мы с Гермионой в дом и заперлись в нем, как шпионы. И еще долго выглядывали из щелей между шторами, нет ли снаружи чего-нибудь подозрительного.

Лига Трех Элементов в полном составе сидела в моей гостиной и пила чай. Селина — мастерица готовить чай с выпечкой и снова доказала эту простую житейскую истину. Так вот, мы сидели и швыркали отличнейшим напитком, но настроение у нас было не то чтобы безоблачное. Последние события требовали от нас определенного умственного напряжения, что не замедлило сказаться на выражении наших лиц. Квирсел, сожрав кусок мясного рулета и запив гоголем-моголем, даже заметил, что мы похожи на гробовщиков.

Я смотрел на Талулу и восхищался. Моя возлюбленная — просто гений. Никогда не думал, что можно удрать из кордегардии, где тебя держат злые тюремщики, при помощи портала. А Талула подумала и даже осуществила это на практике, еще раз доказав… в общем, что-то там она доказала, детали неважны.

Поттерам не повезло. Злой рок, а может, козни Тузмеса, можно сказать, бросили их обоих в объятия неприятностей. В парк имени Мэйдл Ильвонской они прибыли раньше нас и хорошенько прочесали территорию, включая и часть потусторонней, на предмет лазутчиков. Попутно установили связь со Стиоделариксом, ответственным за волшебную безопасность членов Лиги, и заняли места возле памятника. Все, что от них требовалось по плану, Поттеры выполнили, но мы, непосредственные добытчики артефактов, запаздывали.

И вот, изнывая от неопределенности, Зубастик решил взять все на себя. Зачем ждать? Чего ждать? Так рассудил он. Мы имеем дело с Браулом Невергором, у которого семь пятниц на неделе! Он может вообще не приехать — и разве мультиверсум вправе позволить себе пустую трату времени? Изенгрим немедленно поделился своими соображениями с Талулой и нашел в ее лице единомышленника. Она тоже считала, что раз они здесь, промедление более чем нерационально. Короче, Поттеры решили: достанем Смех Леопарда сами.

Мы с Гермионой слушали это интереснейшее повествование и многозначительно переглядывались. Зубастик бесился, грызя край чайной чашки, но ничего не мог поделать. Знал, что виноват и наказан за поспешность. С другой стороны, его мотивы были самыми благородными, и кто мы такие, чтобы осуждать?

В общем, Талула стояла «на шухере», а Изенгрим полез на памятник. Он чувствовал себя значительно моложе в тот момент. Лихие ветра шумели в его голове, и воспоминания о наших прошлых кутежах и авантюрах заставляли кровь чародея кипеть. Благодаря этому кипению он и потерял бдительность.

Талула несколько раз свистнула, чтобы предупредить его об опасности, но Зубастик не услышал. (Здесь я заметил, что пение — гораздо более действенный метод подачи звукового сигнала, после чего Гермиона стала пунцовой.) Пока он обшаривал бронзовую книгу, появилась стража. Талула успела спрятаться в кусты, но Зубастик ничего не подозревал до тех пор, пока кто-то не вцепился сзади в его сюртук, пытаясь стащить вниз.

Изенгрим зарычал леопардом и лягнул ногой — жест вполне естественный для существа на охотничьей тропе. После этого, по словам чародея, хватка ослабла, однако к первому хватальщику мгновенно присоединились еще двое. Они потянули — и в результате Изенгрим хряпнулся на каменные плиты точно так же, как ваш покорный слуга через некоторое время.

Возмущению его не было предела. Вскочив, Зубастик увидел перед собой трех блюстителей (здесь чародей разразился уничижительной критикой в адрес стражи, которая проходу не дает нормальным людям). Как это ни странно, они хотели знать, что происходит и почему хорошо одетый господин висит на Грокессе Багровом. Изенгрим пришел в ярость и полез драться. Первой его жертвой стал тот самый стражник, получивший ранее каблуком ботинка в скулу. В общем, возникла порядочная сумятица. Блюстители навалились на буйного чародея и понесли его в кордегардию на глазах у честного народа. По пути Зубастик вел себя с общественной точки зрения безобразно и привлекал всеобщее внимание.

Сообразив, что дело труба, Талула решила последовать за братом. В этом она видела свой сестринский долг, но и не только. Сорвавшись с катушек, Изенгрим мог натворить такое, что век потом пришлось бы расхлебывать. Представившись сообщницей смутьяна, моя возлюбленная сдалась властям, после чего территория вокруг памятника снова погрузилась в блаженное спокойствие.

И тут появляемся мы с Гермионой и Квирселом…

— Что тебе пытались пришить? — спросил я Изенгрима.

— Что и всегда. Порчу имущества и нападение на стражей порядка.

— Да, времена меняются, но фантазии у законников по-прежнему ни на йоту. Надеюсь, ты не разболтал им секретные сведения?