Двойная звезда - Ирина Успенская

и не смея спросить у отца позволения тренироваться вместе с ними! А вдруг отец не отказал бы? Наверняка фехтование в Академии далось бы тогда Айлин куда проще! Но… но ведь у нее же нет фехтовального костюма! Штаны так и остались в тумбочке, она ведь и предположить не могла, что они понадобятся дома!

– Айлин? Фехтование? – в один голос спросили матушка и тетя Мэйв.

Матушка очень тихо и как-то обреченно, тетя – с нескрываемым жадным любопытством.

Артур промолчал, но так яростно сверкнул глазами, что Айлин стало не по себе. Она не может справиться даже с Идой, а ведь Артур куда сильнее, он дольше учится и вообще мальчик!

Но она все равно не отступит. Сохрани и благослови, Претемнейшая, магистра Роверстана за то, что Айлин теперь совсем не боится рапир!

– Разумеется, – улыбнулся отец. – Фехтование – одна из важнейших дисциплин для боевого мага. Идемте же!

И, взяв Айлин за руку – ее сердце подпрыгнуло и громко-громко забилось где-то в горле, – вышел из комнаты.

Артур шел следом за ними, и Айлин затылком чувствовала его сверлящий сердитый взгляд.

– Милорд отец, – решился брат уже у самой лестницы на первый этаж. – Айлин… она не может заниматься фехтованием! Это же… это же непристойно для леди! Как можно фехтовать в платье? И это опасно! Сражаться должны мужчины!

Отец остановился, нахмурился и обернулся, обернулась и Айлин – слова Артура поразили ее до глубины души. Выходит, брат не злится, что отец взял ее с собой, а просто… беспокоится? Как раньше, еще когда у нее не было дара? И он прав: фехтовать в платье – это ужас что такое! Она и в штанах-то постоянно падает…

– Сражаться должны мужчины, – медленно произнес отец, словно пробуя слова на вкус. И улыбнулся. – Слова истинного Ревенгара, сын! Запомни их накрепко. Защищать свою землю, дом и своих женщин, будь то мать, сестра или возлюбленная – право и долг любого, кто зовет себя мужчиной.

Он потрепал Артура по плечу свободной рукой, и глаза брата засияли от гордости. Отец одобрительно кивнул.

– Вижу, ты понимаешь. Но никогда не думай, что непристойно для леди взяться за оружие. Доблесть и отвага – лучшее украшение и мужчины, и женщины, непристойна и отвратительна лишь трусость.

– Я… я запомню, милорд, – пробормотал Артур, опустив глаза, а отец серьезно кивнул и обернулся к Айлин.

– Впрочем, милая, твой брат прав в одном: фехтовать в юбке, должно быть, демонски неудобно! Тебе сегодня же начнут шить костюм для тренировок, а пока… Что ж, сегодня придется потерпеть неудобство, слишком уж коротки праздничные вакации, чтобы пропускать урок! Кроме того, вдруг однажды и тебе придется сражаться? Ни один враг на моей памяти не был столь благороден, чтобы дать время переодеться… или даже просто одеться, если нападал среди ночи. Дай Пресветлый, чтобы с тобой такого не случилось, конечно же, – прибавил он серьезно, осенив себя знаком меча.

Айлин последовала его примеру, недоумевая про себя, неужели отец не желает для нее славной судьбы? Нет, конечно, новой войны совсем не хочется! Но… подвиги, приключения и слава – это все так увлекательно и захватывающе, наверное…

Она ожидала, что отец отведет их с Артуром в фехтовальный зал, но вместо этого они вышли на улицу, и Айлин вздохнула про себя: видимо, от свежего воздуха ей не избавиться до самого окончания Академии!

Удивительно, но Артур, кажется, не возражал против занятий во дворе! А еще удивительнее, что на балконе гостиной, выходящем как раз на тренировочную площадку, показались матушка и тетя Мэйв. Артур помахал рукой, и матушка слабо ему улыбнулась, а затем повернулась к тете и быстро о чем-то заговорила. Тетя слушала, хмурясь, взмахнула рукой – полы ее плаща распахнулись от ветра – и ответила что-то явно резкое, судя по тому, как матушка недовольно поджала губы.

«Жаль, что я не стихийница, – подумала Айлин, подойдя к щиту с рапирами, вкопанному, в точности как в Академии, у самого края площадки. – Тогда можно было бы поймать ветер и послушать, о чем они говорят! Конечно, подслушивать – это ужасно неприлично! Но интересно ведь…»

Она вынула из креплений ближайшую рапиру, дважды взмахнула клинком и невольно улыбнулась: клинок не оттягивал руку, в ушах не шумело, и все, абсолютно все было прекрасно видно! Какой же замечательный человек магистр Роверстан и какая превосходная вещь – магия разума! Надо обязательно, обязательно научиться ее не бояться!

– …не какой-то Роверстан! – донесся с балкона возмущенный возглас тетушки Мэйв, и Айлин невольно насторожилась. Роверстан? Они говорят о том самом магистре, о котором она сейчас подумала?! Вот бы узнать…

Голова дырявая, ведь совсем недавно мэтр Бреннан показывал на уроке подходящее заклинание – «Кошачьи уши»! Правда, оно целительское, чтобы слышать биение сердца, но какая разница, что слушать?

Айлин тихо, чтобы не услышали отец и придирчиво выбирающий рапиру Артур, пробормотала формулу и прислушалась.

– …буду о нем говорить! – с тихой яростью чеканила тетя Мэйв. – Если бы отец ему не отказал, ты выскочила бы замуж за этого разумника, как мы все – за первых, кто предложил, лишь бы только оказаться подальше от отца! А твоей дочери присылают приглашение Эддерли и Аранвены, юноши из Трех дюжин, и ты считаешь эти знакомства неподобающими?! Побойся Семерых, Гвен, сыновья канцлера или главы некромантов – это не какой-то простолюдин, хоть и сотню раз «подающий большие надежды»!

– Мэйв, – простонала матушка, прижимая ладони к вискам. – Ты говоришь немыслимые, отвратительные вещи! Ты ведь знаешь, как я люблю Дориана! Я желаю Айлин только добра, но такой визит – просто неслыханная компрометация, а мой любимый муж наотрез отказывается это замечать! Он рад, что дочери присылают приглашения, а ведь ей всего двенадцать!

– Дура! – взвилась тетя Мэйв, и Айлин едва не развеяла заклинание. Все-таки очень нехорошо слушать, как кто-то оскорбляет матушку, даже если это ее собственная старшая сестра. Но ведь это же о ней говорят, значит… значит, она имеет право послушать. Еще совсем-совсем немножко… – Гвен, речь идет о семейном обеде! Твой муж абсолютно прав, вы просто обязаны поехать!

«Но что же это получается, – едва не ахнула Айлин вслух. – Магистр Роверстан сватался к матушке?! Он, правда, упоминал, что часто видел ее до замужества…»

А еще сказал, что они с Айлин похожи – это, конечно, неправда, матушка намного красивее! – но очень приятно. Может быть, поэтому магистр и старается ей помочь? Ради матушки? Да, наверное… И, возможно, именно поэтому он и не выделяет никого из адепток? Даже самых старших?