Боевой маг - Стивен Эриан

Поодаль с шумом открылась дверь штурмовой башни. Из нее с воплями и пеной у рта хлынули голые берсерки-моррины. Первых тут же скосили стрелы, остальные рвались вперед, от нетерпения размахивая мечами и задевая своих соратников. Началась свалка, и воздух наполнился оглушительным скрежетом металла, брызгами крови и криками раненых.

Несколько берсерков, наколовшись на копья, продолжали драться, не замечая, что уже умерли. Отряд из пятерых морринов атаковал севелдромцев с такой яростью, что прорвал линию обороны, отрубая руки, отсекая куски от лиц, пробивая головы и вспарывая животы, – не только мечами, но и голыми руками.

Вдруг навстречу врагу выступила черная фигура. Варгус с удивлением узнал Граэгора. Его топор опустился одному из морринов на голову, расколов ее, как яйцо, так что промеж рогов показался темно-фиолетовый мозг. Другому берсерку генерал раскроил щитом челюсть, третьего лягнул, зарычав, как раненый лев. Бок о бок с ним сражались восемь седых ветеранов. Их задубелую кожу испещряли старые шрамы. Ветераны точными, размеренными ударами выпускали врагу кишки, легко и почти беспечно отводя в сторону свирепые удары. Берсерки умерли быстро, но громко. Брешь закрылась.

Граэгор тяжело дышал, но будто не замечал усталости. Его охватила жажда крови. Он плюнул на труп ближайшего моррина и двинулся вперед, однако один из спутников-ветеранов положил руку ему на плечо. Генерал с явной неохотой отступил и направился в сторону резервного отряда.

Через стену, пронзительно вереща, перелезли несколько зеленокожих воргов. Их колотило от ярости, они хлопали широкими ушами, щелкали острыми зубами и страшно таращили рыбьи глаза. Один пролаял приказ на родном языке, и отряд разделился. Варгус вдруг оказался лицом к лицу с двумя воргами, махавшими топорами и кривыми мечами. Все его товарищи увлеклись битвой – помощи ждать было неоткуда.

– Ладны, засранцы рыбоголовые, идите сюда, – сказал он, расправив плечи.

Однако сражаться в одиночку не пришлось. Слева выросла долговязая фигура Эвисса, справа встал Харго. Ворги без тени страха бросились на них.

Варгус отразил выпад кривого меча и упал на колено, отброшенный силой удара. Враг издал боевой клич, однако не стал закреплять преимущество, а с неожиданной прытью увернулся от выпада Харго и опять налетел на Варгуса. В них обоих врезалась толпа солдат, которые вели собственный бой, и Варгус столкнулся с воргой нос к носу. Тот потянулся зубами к горлу, но Варгус уклонился и ударил его головой по широкой морде. Сцепившись вместе, они лягались, кусались и молотили друг друга коленями, пока толпа не поредела.

Когда вокруг стало свободнее, Варгус перешел в наступление, отбросил меч и взял в обе руки по кинжалу. Он полоснул противника по ноге. Тот в ответ врезал ему кулаком. Варгус обо что-то споткнулся, упал на спину и ударился головой о камень. Когда черные точки перед глазами рассеялись, он увидел, что ворга занес над ним меч.

Еще секунда – и сталь пронзила бы его голову, но этого не случилось. Чей-то топор отрубил ворге руку, а из его живота вышел меч, забрызгав Варгуса бело-зеленой слизью. Ворга завопил от боли, но даже перед смертью ухитрился разорвать глотку одному из солдат, который подошел слишком близко.

Эвисс помог Варгусу встать на ноги. Тот утер слизь с лица и сплюнул, пытаясь избавиться от вкуса желчи и тухлой рыбы во рту.

– Спасибо, – выдавил он.

– Пожалуйста, брат, – осклабился Эвисс. Враг опять наседал, и они встали спиной к спине, отчаянно пытаясь забыть про боль и огонь в суставах. День еще не закончился.

Они отбили очередную атаку западной армии, и неприятель наконец отступил, оставив за собой волну изувеченных и окровавленных тел. Всюду вокруг люди кричали, молили о помощи и умирали. Земля была усеяна сломанным оружием и трупами. Балфрусс никогда не видел в одном месте столько крови. Красная кровь людей, густо-зеленая – воргов, и белая – морринов: все смешалось в грязно-бурые лужи.

Как только враг отступил, на городские стены хлынули враны в черных колпаках. За ними тянулись носильщики, сестры милосердия и священники разных исповеданий.

Неподалеку от Балфрусса коренастый вран стоял на коленях рядом с воином, который кричал от боли и держался за рваную рану на животе. Вран отвел его руки, и на свет показалась вздутая масса разорванных розовато-пурпурных внутренностей. Темная, почти черная кровь хлестала неослабевающим потоком. Коротко качнув головой, лекарь перешел к другому солдату. Священник Церкви Создателя опустился возле умирающего на колени для последнего напутствия.

Враг отступал и после быстрой перегруппировки снова шел на штурм. Враны торопились – они за секунды решали судьбы солдат и с первого взгляда оценивали, будут те жить или нет. Западная армия могла вернуться в любой момент, и тогда раненым придется ждать следующей передышки в бою. Тем, кто мог выжить, на скорую руку накладывали швы и повязки – лишь бы донести до ближайшего лазарета. Санитары уносили раненых со стены, и крики постепенно начали затихать. Воины, которые еще могли сражаться, без жалости добивали врагов и сбрасывали трупы со стен. Сиделки в темно-серых одеждах зашивали легкие раны и прижигали каленым железом. Каждый солдат был сейчас на вес золота. На своих ногах со стены не уходил никто.

Затрубил рог. Балфрусс не сразу понял, что сигнал изменился. Три короткие ноты. Боевые маги весь день со страхом ждали этого звука. Приближались Осколки.

Солдаты начали отходить. Балфрусс решительно шел сквозь людской поток, обтекавший его с обеих сторон; все, кто мог ходить, покинули стены. Балфрусс чувствовал, как его боевые товарищи заняли позиции слева и справа. Тонкой линией они протянулись вдоль западной стены – пятеро душ, вставшие на защиту тысяч и тысяч. Победу в следующей битве принесут не доспехи и не мечи.

Слева от Балфрусса опиралась о парапет осадная башня. На сходнях лежали мертвые тела морринов, а стены вокруг были омыты кровью. Башня частично загородила Туле и Дариусу вид на поле боя.

«Нужно ее разбить, – предложил Туле. – Пока строят новую, солдатам будет передышка».

– Согласен, – сказал Балфрусс. Он потянулся к Источнику и ощутил, как сила, смягчая боль, вливается в тело. Обостренным зрением Балфрусс ясно увидел фигуры вражеских солдат – они тоже бросились наутек, стараясь оказаться как можно дальше от пяти закутанных в мантии фигур, шагающих к городу. Через несколько минут Осколки займут боевой строй. Разбить осадную башню за такой короткий срок он не успеет.

Балфрусс хотел обратить ее в пепел, но понял, что это потребует слишком много энергии. В борьбе с Осколками на счету была каждая ее капля, а как долго продлится сражение – он не знал. Нужно действовать проще…

Громко всхлипнув и заскрипев, колеса осадной башни оторвались от пропитанной кровью грязи, и вся махина поднялась в воздух. Она оказалась до того легкой, что Балфрусс секунду раздумывал, не швырнуть ли ее навстречу Осколкам в слабой надежде убить одного или двух. Впрочем, нет. Они-то не знали об опасности и не видели ничего вокруг, но где-то рядом затаился Чернокнижник, а его врасплох не застанешь. Вместо этого Балфрусс поднимал башню все выше и выше, пока ее тень не накрыла его с головой, а колеса не завертелись над зубцами крепости. Затем он легким движением оттолкнул ее от стены и отпустил. На несколько секунд воцарилась зловещая тишина, а затем земля вздрогнула от удара. Балфрусс услышал, как дерево разлетелось в щепки. В воздух поднялся столб пыли.