Срывая цепи - Светлана Люмьер

class="p1">— Твое первое воспоминание, причиняющее боль? — вдруг спросил он.

На секунду задумалась, но память услужливо подкинула картинку из прошлого:

— День, когда Тимей, не захотел со мной играть в прятки. Он только что пришел из своей дурацкой школы и сказал, что будущий агн не станет проводить время за детскими играми. — Надо же, оказывается, я так хорошо помню этот момент. Я была еще маленькой и было очень обидно. Уже тогда я возненавидела возложенные на брата обязанности. Я редко видела отца по этой же причине, а скоро могла потерять Тимея. Он стал бы большой и очень занятой. Тогда это казалось не справедливым по отношению ко мне.

— Умница. Следующее.

— Я лежу в больнице. Вся в бинтах. Какой-то доктор говорит, что моей семьи больше нет, что они все погибли. Я жива, но мне хочется умереть, потому что я хочу быть с ними. — по щекам побежали слезы, и мой голос дрогнул.

— Дальше.

Я всхлипнула и продолжила говорить, не открывая глаз.

— Утро. Мне тринадцать. Я впервые не смогла встать с кровати. Я настолько слаба и беспомощна, что меня тошнит от себя и жизни. Это нелепое существование рвет на части. Мое собственное тело предало меня. Ненавижу себя и тот день, когда пожар отнял у меня все. — я уже не плачу, я рыдаю выплескивая наружу все то, что носила в сердце годами.

— Продолжай. — он почти командует.

— Передо мной медицинская карта. Она моя. Только что я узнала, что дядя и парень, которого я люблю, предали меня. Они собственноручно и злонамеренно превратили мой мир в ад. Им было мало, что моя семья погибла. Их вина в том, что я не могу ходить и нормально жить. ЭТО ВСЕ ОНИ!!! — я заорала, и, распахнув глаза, увидела только одно — отвратительную жирную точку алого цвета. Рука взметнулась вверх, и я выстрелила. Раздался громкий хлопок — пуля угодила точно в цель.

— Это за моих родных.

БАХ.

— Это за ложь и боль.

БАХ.

— За Хирли.

БАХ.

— За меня.

БАХ.

На секунду я остановилась, разглядывая дыры в полотне, а затем продолжила.

— Это за то, что сломал мою жизнь.

Выстрел.

— За то, что заставил поверить и открыться.

Выстрел.

— И за то, что посмел это отнять.

Два выстрела. Затем я резко повернулась и направила ствол на Адрома. Ну же, Эва! Просто нажми на курок, и одной сволочью в мире станет меньше. Освободись! — мой внутренний голос срывался, умоляя исполнить это.

Я медлила. Блондин просто стоял и улыбался, как старому доброму другу. В его расширенных зрачках не было и капли страха. Он верил мне. Он верил в меня. Псих.

Я тоже такая — ненормальная. У него руки по локоть в крови, и будь он на моем месте, то не сомневался бы. Но я не могла. Нет ничего ценнее жизни. Я опустила оружие и ощутила, что слез нет. Ничего больше нет. Пистолет упал на землю, а я, перешагнув через него, пошла прочь.

Мой путь лежал к берегу. По дороге я нервно стаскивала с себя одежду. Вода приняла мое тело, ласково обнимая и обволакивая. Кругом было темно и купаться сейчас наверно опасно, но я так устала от всего. Я ныряла в глубину и вновь всплывала, потом просто легла на спину. Бесконечное небо и такие далекие звезды напомнили мне глаза мужчины, которого я так отчаянно хотела выдрать из своего сердца. Я смогу. Однажды я все забуду.

Когда вышла на сушу, меня уже ждал длинноволосый, приготовивший полотенце. Он молча завернул меня в него, и мы медленно побрели к костру.

— Спасибо. — нашла в себе силы поблагодарить я спустя время. Мы сидели рядом и глядели на то, как резвится пламя на сухих поленьях, пуская искры в воздух.

— Не за что. Тебе было нужно.

Промолчала.

— Игнис, кто сделал это с тобой? — и он царапнул ногтем по краю одного из браслетов. — Я имею в виду силу. Откуда она? Ты же знаешь ответ.

— Тогда в лесу наемники дяди поймали меня и прежде чем убить, решили помучить. Ты ведь понимаешь, как это бывает.

Нарш зло сощурился.

— Более чем.

— Морман пришел на помощь, но одно мгновение решило все. В тот вечер я умерла, а повелитель нашел способ вернуть меня.

— Каким образом? — тут же поинтересовался блондин.

Я скинула с плеч полотенце и показала шрам.

— Пуля вошла сюда. С таким не выживают. А вот это — я указала на бледные рисунки на коже — это не я сотворила. Это последствия ритуала, что провел Морман дит Торн, чтобы спасти меня. Вот только ни он, ни я не догадывались, что в результате этого магия проявится и у меня. Тот факт, что я вообще выжила после всего лишь подтверждает, что на момент ритуала я уже не была человеком. Вот только как это произошло — я до сих пор не понимаю. Мой дом — Зоранд, но я перестала быть его частью.

Адром был в шоке, об этом говорили широко распахнутые глаза и глуповато приоткрытый рот.

— Эй? Все в порядке? — позвала я.

— Да. Эммм… мне надо это все переварить. Я только что многое понял. Дай мне немного времени. — В этот раз он оставил меня одну и ушел искупаться.

Вернулся нарш скоро и весьма довольный.

— Так что же ты понял? — меня съедало любопытство.

— Я понял откуда взялась твоя сила, Игнис. Это все ритуал.

— Я же так и сказала.

— А, не забивай голову. — он отмахнулся.

— Ты так и не рассказал ничего о себе. — попеняла ему я. — Мы же договорились, помнишь?

— Хорошо. Что тебя интересует?

— Где связался с Ионтером, и как давно служишь ему?

— Все не так. Я работаю с ним, а не на него. Мы своего рода партнеры. — Блондин лег на спину, заложив руки за голову, и я предположила, что рассказ обещает быть долгим.

— Мы познакомились еще в детстве.

— В детстве? — удивилась я, — Сколько же тебе лет?

— Пятьдесят один. — я ошалело оглядела его с макушки до ног, понимая, что выглядит он не старше тридцати.

— А еще утверждаешь, что ты человек? Да я же сразу догадалась еще на базе, что ты нарш.

— Будешь слушать или перебивать? — я засопела, но заткнулась. — Я и мать жили в очень бедном районе в старом бараке. Мама целыми днями была на работе, а я после школы шлялся по улицам. Друзей у меня не было, потому что я был странным ребенком и по большей части держался особняком.

— Странным? — вновь