Стальной подснежник - Дана Арнаутова

— Одно, пожалуй, есть, миледи… — поразмыслив, неуверенно произнесла Селина. — Леди Тильда — высокая девочка, она уже доросла до свадебного платья своей матери. Только его в груди и талии придется сильно заузить. Но фасон такой, что это можно сделать незаметно.

— Не подойдет, — поморщилась Ло. — Белое платье на этой… резвой девице… Оно за несколько минут испачкается. Притом видно же, что свадебное?

— Осмелюсь сказать, миледи, — возразила Селина, — платье самое обычное. Сшито по-невийски, с пышной укороченной юбкой, открытым лифом и объемным рукавом до локтя. Шелк плотный, правда, по нынешней погоде тонковат, но к нему есть очень милая накидка из плотного кружева. Вот она-то белая, а само платье зеленое.

— Зеленое? Свадебное? — изумилась Ло и осеклась.

Селина молча сделала реверанс, всем видом показывая, что ее это совершенно не касается.

— Что ж, — медленно сказала Ло. — Тогда завтра займитесь подгонкой. И постарайтесь засунуть… леди Тильду… в это платье. Я не буду сердиться, если у вас это не выйдет, но, если моя падчерица будет иметь пристойный вид хотя бы эти два дня, получите премию.

— Благодарю, миледи, — снова присела Селина в реверансе, блеснув глазами с многообещающим азартом. — Позволите идти?

— Идите, милочка, идите.

Пока Нэнси расстилала постель и убирала пустую чашку, Ло обдумывала услышанное. Будущая жена капитана пошла к венцу в положении? Значит ли это… Да ничего это не значит, Рольфсон обожает Тильду со всей силой отцовской любви, а при его-то отношении к бастардам… Подумаешь, согрешили до свадьбы. Бывает и в более благородных семействах. А может, в Невии принято выходить замуж в цветном? Но теперь хоть понятна странная дурость капитана в отношении белого платья — он и в самом деле не хотел обидеть ее предложением, помня о собственной первой свадьбе. Жаль, что тогда она этого не знала, а теперь уже неважно.

Нырнув под одеяло и укутавшись в его мягкую теплоту, Ло закрыла глаза и мгновенно провалилась в сон. Снилось ей тревожное и мутно-беспокойное, но, к счастью, не про войну, а всего лишь про нынешние дела. Всю ночь она упорно продолжала готовиться к визиту ярла Хёгни. Занавеси, повешенные в гостиной, слетали вниз, скатерть в последний момент уползала со стола, ложек не хватало, а северяне, выросшие вдруг на пороге, требовали охотничьих ножей, отказываясь есть вилками. Потом шкуры, постеленные на полу, ожили и ускакали, а сержант Тибо заявил, что они отправились искать ту самую тропинку и выяснять, кто упрямее.

Ло изнемогала от бесплодной суеты, злилась на всех, а больше всего — на мужа, который во всем этом участия не принимал. Металась между спальнями, гостиной и кухней, где Молли рыдала, что баранов не привели, и теперь ей придется готовить и подавать лошадей, а то северяне уже намекают, что не прочь отведать человечины…

Бывали в ее жизни куда более страшные ночи, но такой глупой и утомительной Ло даже припомнить не могла. Так что утром она встала отдохнувшая телом, однако злая и с твердым намерением загонять весь гарнизон, но успеть до вечера с оставшимися делами.

И ей это почти удалось!

Второй день оказался еще труднее, потому что пролетел как-то очень быстро. Привезли живых баранов и шкуры, которые нужно было выбить, почистить и положить в гостиной и спальнях. Шкуры, черные, серо-рыжие и белые, оказались роскошными, мягкими, в тугих пышных завитках. Ло сразу решила, что после отъезда северян велит сшить из них ковры. Себе в спальню — белый! С гобеленом о волчьей охоте выйдет изумительно!

Живые бараны отправились на кухню, как и заказанные Молли две дюжины кур. Туда же отнесли мешки с остальными припасами, и вскоре из кухни потянуло пряным, острым, сладким… Молли, багровая от жара и спешки, озаренная печным огнем, была страшна и величественна, как истинная барготова мать, повелевающая мелкими демонами. Она потрошила, жарила, пекла, начиняла, толкла и размешивала. На сунувшуюся было к ней Ло экономка рыкнула, едва сдерживаясь, и Ло даже не обиделась: Молли напоминала ей саму себя во время колдовства, когда окружающие кажутся досадной помехой, если их вообще замечаешь.

Сравнение отозвалось уже привычной глухой тоской, которую Ло задавила, оставила все кухонные дела на Молли и вернувшуюся к ней Катишу, а сама взялась за первый этаж, двор и оставшиеся недоделки по второму этажу. Ей все время казалось, что она не успеет! Еще ведь нужно почистить медные канделябры! Поставить в них свечи и отнести в спальни. Повесить лампы в коридоре, заправив маслом… Что, уже? И в конюшне все готово? Стойла для дюжины лошадей свободны, сено и овес разложены по яслям, а трое солдат знают, что именно они должны этих лошадей покормить и вычистить?! Боги, я знаю, что вы уже устали от моих просьб, но все-таки благословите сержанта Мерри!

— Купальня… — вспомнила она после позднего обеда, опять съеденного на ходу прямо во дворе. — Лестер, ее можно хоть как-то использовать?

— Конечно, миледи, — удивился целитель. — Затопим печь, нагреем воду в чанах.

— Так, что я еще забыла?

Она замерла на месте, мучительно перебирая в памяти еще не сделанные дела. Мимо попыталась прошмыгнуть Тильда, старательно делая вид, что не замечает ни мачеху, ни Лестера. Ло и не думала ее останавливать, ей самой было гораздо спокойнее не видеть противную девчонку, но тут от кухни донесся крик:

— Матильда! Матильда Рольфсон, а ну-ка иди сюда!

Тильда, впервые на памяти Ло названная полным именем, замерла, на ее подвижном личике отразилась целая гамма чувств от удивления до досады. Но Молли, появившейся на пороге, никакого дела до этого не было. Упираясь кулаками в бока, она раздраженно рявкнула:

— Ты помочь не хочешь, красавица моя?!

— Не хочу, — с вызовом буркнула девчонка и попробовала уйти, но не тут-то было.

— Ах, не хочешь?! Все, значит, с ног сбиваются, вся крепость второй день на ушах бегает, а ты у себя сидишь, задом к стулу приросла?! Быстро на кухню, паршивка! Я тебе не отец и не леди! Я тебе покажу, как мед солить! Думала, я не узнаю ничего?! Ты же, дрянь маленькая, меня чуть под розги с этим шамьетом не подвела! Если сейчас же не явишься кур щипать и орехи толочь, ты у меня в жизни ни одного пирожка не увидишь! Одной овсянкой да солониной кормить буду! И уши оборву, так и знай! И отец мне твой не указ, он тебя за такие проделки сам по голове не погладит! Быстро на кухню, я сказала!

Так вот по какому случаю ей прислали печенье… Молли узнала о соленом шамьете! Бросив злой взгляд на старательно сдерживающую смех Ло, Тильда уныло поплелась на кухню, и это, пожалуй, было лучшим моментом дня. А на саму Ло несколькими мгновениями позже налетел возмущенный светловолосый вихрь, затараторивший на два голоса:

— Миледи, как можно? Вы еще не одеты! А закат всего через два часа! Вам ванну принять надо! И притирание для лица сделать! И прическу! Мы уже платье подготовили! Миледи, скорее, не успеем же!

— Милочки, вы с ума сошли? — язвительно поинтересовалась Ло у внезапно спевшихся горничных. — Какое притирание? Для кого?! Для вольфгардца?!