Дневники полярного капитана - Роберт Скотт

Наша жизнь уже давно протекает по установившемуся неизменному порядку. Клиссольд поднимается около 7 часов утра и разводит огонь. В 7 часов и 30 минут Хупер подметает и накрывает на стол. От 8 до 8.30 люди отправляются по разным хозяйственным делам – приносят лед и топят его на огне и пр. Антон идет кормить лошадей, а Дмитрий отправляется к собакам. Хупер начинает будить заспавшихся, пугая их поздним часом, при этом обыкновенно обманывая их на четверть часа. Начинается потягивание и обмен утренними приветствиями, приправленными разными юмористическими, полусонными прибаутками. Уилсон и Боуэрс в костюме Адама встречаются у большого таза, наполненного свежим снегом, и принимаются растираться им. Немного погодя их заменяют другие, менее храбрые, и довольствуются весьма скромным количеством воды.

Вскоре после 8.30 скрепя сердце выползаю и я из теплой постели и приступаю к своему туалету, для чего мне достаточно чуть не стакана воды. Приблизительно через 20 минут я одет, постель моя убрана, и я сажусь за свою овсянку. К тому времени и остальные присаживаются к столу, но два-три лентяя являются не раньше 9 часов. Правило установлено, чтобы не вышло задержки в работе, и приходится иных слегка подгонять, чтобы не отставали. К 9 часам и 20 минутам завтрак кончен, и когда пробьет половина, со стола уже убрано. От 9.30 до 13.30 люди заняты подготовительными работами к предстоящей экспедиции, которые, по всей вероятности, займут наибольшую часть зимы. С починкой спальных мешков и переделкой палаток уже покончено; но есть еще много неоконченных или еще не начатых работ, как-то: сооружение мешков для провизии, подошв из тюленьей шкуры с шипами, попон и пр.

После завтрака Хупер вторично основательно выметает, моет посуду и вообще наводит порядок. Хорошо, что нам нет надобности самим все это проделывать; получаются долгие, нераздробленные дни для научных работ, а следовательно, в конце концов, и сбережение умтсвенной энергии.

Ко второму завтраку мы собираемся в 1.30 или 1.45 и проводим за ним очень веселые полчаса. После того проезжаются лошади, если погода дозволяет; это всем людям и некоторым офицерам дает занятие на добрый час; остальные в это время гуляют или что-нибудь делают для моциона. Затем мы возвращаемся к своим работам, а люди занимаются всякой всячиной. Обед – в 6 часов 30 минут; на него дается час. Остальное время читают, занимаются разными играми; иногда кончают ту или другую работу. Обыкновенно какая-нибудь добрая душа пустит граммофон, а три раза в неделю бывают лекции или доклады, которые всегда привлекают слушателей и вызывают оживленный обмен мнениями.

В 11 часов гасятся ацетиленовые лампы, и если кто желает еще посидеть или почитать в постели, то должен довольствоваться свечами. Но и те почти все гасятся к полуночи, и дежурный ночной сторож остается наедине с масляной лампой.

Так проходят дни. Жизнь, пожалуй, не особенно деятельная, но и далеко не праздная. Немногие из нас спят больше восьми часов. Днем в субботу или в воскресенье утром происходят более обстоятельные омовения; бреемся, меняем белье; такими мелочами и воскресными утренними молитвами знаменуется переход от одной недели к другой.

Сегодня Дэй прочел нам доклад о своих моторных санях. Он, по-видимому, очень надеется на успех; но я боюсь, что не столько его сани надежны, сколько это представляется его пылкому темпераменту. Желал бы я с большим доверием относиться к его стараниям, потому что он премилый юно-ша, но…

Вторник, 20 июня.

Ночью температура спустилась до –36° [–38 °С], став, таким образом, самой низкой за всю зиму. День был тихий, как обыкновенно бывает при низкой температуре.

Сегодня утром было очень красиво. На западе заходил рог луны; Эребус виднелся сквозь густую дымку. Я с наслаждением пробежался на лыжах.

Готовится экскурсия на мыс Крозье. Идут совещания о том, как обеспечить экскурсантам столько удобств, сколько возможно при столь суровых условиях. В книге Свердрупа[60] «Новая Земля» я напал на заметку о пользе двойной палатки, и Эдгар Эванс смастерил подкладку для одной палатки; она прикреплена с внутренней стороны шестов, так что воздух проходит между нею и наружной обо-лочкой.

Еще новость – спальный мешок из гагачьего пуха, внутри мехового, из шкуры северного оленя. В таком мешке вначале будет, несомненно, хорошо спать; но когда он обледенеет – тогда, пожалуй, беда.

Дэй положил всю свою энергию на сооружение печки, сжигающей тюлений жир, в этом ему, конечно, очень помогает опыт, приобретенный на мысе Хижины.

Экскурсия на мыс Крозье должна служить нескольким научным целям. Как я уже упомянул, каждый участвующий должен питаться по особому режиму, чтобы установить желательное для путешественника количество жиров и углеводов. Уилсон, кроме того, собирается испробовать действие двойной непромокаемой одежды, вместо лишней шерстяной.

Если в двойной непромокаемой одежде весной будет так же тепло, как летом в одной, то ясно, что на возвышенностях Земли Виктории нам весьма мало надо будет прибавить к весу нашей одежды.

Я думаю, что новые горные сапоги с шипами, которые тоже будут испробованы в этой экскурсии, должны оказаться очень полезными. Это тот же тип, что и в первую нашу экспедицию, с прибавлением стальных шипов в полдюйма длины. Металлические пластинки приклепываются через парусину к внутренней кожаной подошве; парусина же со всех сторон поднимается так, чтобы покрыть собой меховой сапог, над которым она шнуруется. Такая обувь весит не больше половины обыкновенного лыжного сапога, но очень легко и прочно прикрепляется к лыже.

Приближается день зимнего солнцестояния – поворота зимы к лету. Приятно будет пользоваться светом для более деятельных приготовлений к будущему сезону.

Среда, 21 июня.

Температура опять упала до –36° [–38 °С]. Небо подернулось странной дымкой при очень слабом ветре. От мороза что-то портится в установленных на открытом воздухе инструментах с часовым механизмом и что-то делается с аппаратом для добывания ацетилена – впрочем, ничего неисправимого.

Четверг, 22 июня.

День зимнего солнцестояния. Солнце достигло низшей точки своего стояния в 2 часа и 30 минут пополудни, по среднему гринвичскому времени; то есть в 2 часа 30 минут утра 23 числа, по времени 180-го меридиана, которого мы придерживаемся. Обед, поэтому, был отпразднован со всей торжественностью, которой дома знаменуется праздник Рождества.

В виде приготовления к вечернему торжеству мы развесили наши флаги вокруг большого стола, который был уставлен многочисленными бутылками с шампанским и бокалами вместо обычных кружек и кувшинов с лимонадом. В 7 часов мы сели к обеду, заслуживающему названия роскошного банкета, сравнительно с нашим скромным будничным меню.

Начав с тюленьего супа, признанного всеми самым мастерским произведением искусства нашего повара, мы перешли к ростбифу с жареным картофелем и брюссельской капустой. Затем следовали: пылающий плум-пудинг и прекрасные пирожки, наконец, тонкая закуска из анчоусов и тресковой икры. Чудный обед, даже если судить о нем только по нашим простым вкусам, но настоящий пир, если прибавить к нему расставленные по всему столу разнообразные лакомства, как-то: каленый миндаль, засахаренные фрукты, шоколадные конфеты и т. п. Прибавьте ко всему этому обилие шампанского и целую армию бутылок с разными ликерами – так что было из чего выбрать, когда очередь дошла до тостов.